Погибшая страна - Г. Берсенев

— Лучше бы было спокойненько нырнуть туда на «Фантазере»! Все равно исследование поверхностных слоев океана ничего нового не внесет: метите одновременно в двух зайцев.

Ибрагимов круто обернулся к собеседнику:

— Я советую еще раз тщательно осмотреть амуницию: собираемся не чай пить.

Надо было пройти в противоположную часть судна, минуя все службы электрохода.

Они шли вдоль шестигранной галереи, представлявшей как бы сосуд, втиснутый в футляр. Горизонтальная воображаемая ось ее заканчивалась с обеих сторон сложной системой автоматических закреплений, на которых она была подвешена к корме и носу судна.

Это позволяло галерее сохранять постоянно нормальное горизонтальное положение вне зависимости от положения судна. По такому же принципу были устроены и все остальные помещения «Фантазера». Поэтому ни шквалы, ни шторм не угрожали ему. В любых условиях весь внутренний корпус судна сохранял центр тяжести, вращаясь внутри оболочки футляра.

Едва только вступили они в галерею, как бешеный вихрь вздыбил перед электроходом волну. Высокие стеклянные стены окрасились в цвет морской пены, отбросив в пучину миллионы расплесканных струй. «Фантазер» накренился, но галерея бесшумно скользнула на шкивах; путешественники ощутили едва заметное колебание.

Снаружи за иллюминатором качнулись подводки-танки, крохотные копии «Фантазера», имеющие приспособления и для передвижения по суше. Каждый из них мог вместить до десяти водолазов. Обе подводки предназначались для обслуживания экспедиции. Капитан с гордостью указал на них:

— В тысяча девятьсот двадцать восьмом году итальянская подводка «Баллила» поставила мировой рекорд погружения, достигнув всего около ста метров. А изобретение тео-тона, вещества, нейтрализующего давление среды, позволит вам без всякого риска достичь дна хотя бы в глубочайшей впадине близ Филиппинских островов на глубине девяти тысяч семисот слишком метров.

— Но мы не в Великом океане! — возразил Ибрагимов.

В это время прозвучал сигнал к сбору.

— В путь, в путь! Инструментарий команды проверен! — вскричал Ибрагимов и начал натягивать на себя мягкую эбонитовую одежду.

Через десять минут перед Радиным предстал горбатый великан с заячье-выпуклыми линзо-глазами.

— Странное ощущение. Когда вливается в полость костюма жир, он пищит и булькает как расстроенный желудок.

— Ничего. Зато будет тепло! — ответил Радин, помогая товарищу управиться с нейтрализующим костюмом.

Через четверть часа оба они приветствовали готовую к путешествию экспедицию. Девятнадцать восторженных лиц смотрели на них из шеренги. Каждый отправлялся на целых два месяца. Каждый был подготовлен к вполне самостоятельным действиям на случай какой-нибудь катастрофы. Каждый нес для себя все, начиная от научных инструментов и кончая пищей и оружием. И все это у каждого умещалось в небольшом ранце.

На квадратной площадке, где час назад завтракали руководители экспедиции, теперь собрались двадцать сиреноподобных существ. За бортом на металлических тросах колыхались привешенные танки-подводки.

— Группа тов. Ибрагимова, в путь! — передал микрофон команду.

Часть экспедиции погрузилась в подводки-танки.

— Опускай!

Шкивы бесшумно подались, танки шлепнулись по водной поверхности и медленно скрылись в воде. Десятеро остальных путешественников сошли на нижнюю площадку трапа.

Через минуту Ибрагимов поднял кверху глаза. Метрах в тридцати над ним, мерно покачиваясь, тонула вторая подводка. Стаи гигантов-рыб преследовали ее. Плескавшиеся вокруг «Фантазера» дельфины испуганно шарахались в стороны. Но вот из волнистого сумрака вдруг появилась акула и с жадным вниманием направилась к одинокому водолазу, провожавшему экспедицию.

— Сзади опасность! — крикнул ему Ибрагимов.

В тот же момент заметивший хищника моряк спокойно метнул навстречу чудовищу электро-щупальцы.

Играя хрупкими изолирующими наконечниками, провода обнажились при первом же прикосновении хищника. Как только пара соседних нитей, ударившись друг о друга и разбив свои колпачки, соединилась, рассыпав вокруг себя сотни трескучих молний, ослепленное животное в смертельном страхе бросилось прочь. Конвульсивные подергивания чудовища свидетельствовали о том, что разрядка энергии не прошла даром. Несколько совсем небольших безвредных рыбешек, бросившихся врассыпную при виде акулы, напоролись на провода, и их тела, запутавшись в нитях, затрепетали в предсмертной агонии, как мухи в паутине.

Это была первая отраженная экспедицией опасность. Встреча критическая для всех водолазов минувших времен, вплоть до средины девятнадцатого века, но не опасная экспедиции с «Фантазера».

Пятьдесят, сто, полтораста метров показывал батиметр, прибор, отмечающий глубину. Подводки медленно опускались на дно. Сначала океанское течение относило их к северу. На глубине полутораста метров действие его стало ослабевать и наконец прекратилось совершенно. Экспедицию начинало медленно относить к северо-западу.

Исследователей окружала зеленоватая среда, мутнеющая по мере удаления от поверхности. На глубине трехсот метров дневной свет померк. Еще в течение нескольких секунд угасающими точками искрились солнечные блики. Матовый горизонт таял. Все погружалось в абсолютную тьму. Иванов включил свет. Тусклые сиреневатые лучи ручного прожектора мягко рассыпались в тумане.

Гидро-манометр, показывая колоссальное давление поднимавшегося над танками водного столба, отмечал девятисотый метр, когда прожектор нащупал смутные очертания дна.

Теперь водолазы заканчивали заботы о костюмах, вливая в параллельную жировому слою полость одежды моментально твердеющую жидкость — креолит. Без панциря человеческий организм был бы спрессован средой. Давление поднялось до полутораста атмосфер. Однако путешественники не испытывали никаких особенных ощущений, за исключением непривычной механизированности движений, стесненных непроницаемой броней.

Первый этап пути совершался молча. Странным показалось всем, когда исполнявший обязанности руководителя геолог Иванов обратился с речью:

— Наши исследования подтверждаются полностью: мы опускаемся именно в том участке океана, где меньше всего развита жизнь. По-видимому, недалеко находятся трещины, выделяющие ядовитые газы. Они отравляют окрестность на несколько километров.

Не успел умолкнуть микрофон, как Ибрагимов почувствовал острую боль в щеке: брызнули капли впущенной для испытания под шлем воды. Резкий запах тухлых яиц, явный показатель сернистого водорода, мгновенно разлился под панцирем.