Кексики vs Любовь - Джина Шэй

как назло и ведет чудовищно спокойно, ровно, не прибавляя скорость где это возможно, и то и дело кого-то пропуская.

— Не люблю рисковать, знаешь ли, Юленька, — улыбается он, заметив, как я кошусь на спидометр, — тем более, что у меня сегодня супер-ценный груз!

Ладно, может, все не так и плохо.

Проблемы плохого музыкального вкуса — не проблемы. Тем более, что мой отец тоже слушает это старье, а я с ним на дачу езжу — так что иммунитет у меня есть даже к Газманову.

Главное — это ведь то, что я Тевтонцеву, кажется, действительно нравлюсь. Уже неплохо!

В какой-то момент у Андрея заканчиваются слова. Он уже расхвалил мне и своих любимых музыкантов, и свою супер-осторожную манеру езды, и раскритиковал “лихачей”, что его обгоняют. Я аж прикусываю кончик языка, чтобы не спугнуть вожделенную тишину. Это я умею — нацеплять мечтательный вид и прикидываться ветошью. Потому что опять таки, отношения, в которых пара дофига общается — это все про тех, кто может выбирать и перебирать. У некоторых же людей выбор не особо велик. Для них и придумали мудрость “с интересными людьми и помолчать интересно”.

— Ну что, в музей, завтра? — уже остановившись у моего дома, интересуется Тевтонцев.

Я мысленно припоминаю количество срочных заказов.

Честно говоря, идея с музеем мне не очень-то и нравится, но меня же пригласили. Как от этого отказаться? Андрей вроде не так уж плох. По крайней мере, в машине не накурено и аккуратно.

— Давай с утра выедем. Часиков в одиннадцать. А я сдвину мои планы на вечер.

— Планы? Какие еще планы? — Андрей недовольно подергивает краем рыжеватых усиков. Будто и вправду всерьез к кому-то ревнует.

Это… Даже чуть-чуть приятно, что меня можно ревновать.

— Рабочие, Андрюш, исключительно рабочие, — фыркаю, отмахиваюсь, — у меня два торта на послезавтра заказаны. С ними знаешь сколько возни?

— А, — Тевтонцев скучнеет, и милостиво кивает, — работа это святое, конечно. Заеду за тобой в одиннадцать. Не задерживайся.

— Не буду, — киваю я, мысленно отодвигая блюдечко терпения от этой капли дегтя. Ну подумаешь, занудствует. Я же и вправду заставила его ждать.

Поднимаясь на свой обожаемый третий этаж, заставляю себя улыбаться. День прошел не зря. Неделя прошла не зря! Я подготовила фуршет, получила неплохую рекламу за счет одноклассников, маленько отомстила Бурцеву за годы его травли и даже получила приглашение на свидание. Есть чем гордиться. Есть!

Я знала, для чего это делаю.

Знала, что уже в дверях моей квартиры меня будет кому просветить придирчивым взглядом, оценить степень удовлетворенности, упереть руки в бока и потребовать:

— Рассказывай!

Глава 3. В которой мы узнаем, кто оправлял алмаз!

Маринка стоит посреди прихожей моей квартиры, уперев руки в боки, будто она встречает не сестру, а загулявшего мужа с попойки.

— А можно мне кофе? — заикаюсь в слабой надежде спастись от жесточайшего допроса. Но Маринку так просто не собьешь с цели. Она встряхивает своими химичными кудряшками и еще более грозный взгляд устремляет на меня.

— Ты же не хочешь мне сказать, что никто не клюнул на наше шикарное декольте.

“Наше” — это на самом деле не метафора. Платье, в котором я была на встрече выпускников — дивное красное платье в белый горох, идеально облепившее мою грудь и в трех слоях подола спрятавшее пятую точку — это Маринкино произведение искусства. Это она шила его почти неделю, измотав меня примерками, а себя — придирками.

Правда это все было в основном потому, что кто-то ей сказал, что неприлично, когда младшая сестра выходит замуж быстрее старшей, но… Не мне судить. С той самой поры, как она это услышала — я только плюшек стала больше выгребать. То мне абонемент в салон красоты подарят, то юбку, сшитую тык в тык под меня, то туфли взамен моим вечным кедам.

Фантазии у Маринки было хоть отбавляй, она в её количестве могла посоревноваться только с Рашидом, своим женихом, который в этой своей роли уже второй год ходил и ждал, пока капризный купидон подберет для меня хоть какого-нибудь мужика.

Я все же выжидаю паузу, разуваясь и сдавленно постанывая. Когда ты весом так близка к критической сотке — даже маленький каблучок в пять сантиметров высоты оказывается настоящим испытанием.

Увы, увы… Отстоять любимые лоферы мне не удалось. “Эти старушечьи тапки” Маринка поклялась сжечь, если я рискну выйти в них из дома. Я не рискнула, согласилась на лаковые лодочки, подаренные сестрой. И она была права — туфли действительно гораздо лучше сочетались с платьем. Но как же болят от них ноги, о-о-о…

— Юлька, ты меня бесишь! — сердито восклицает сестра, на седьмой минуте моих постанываний и кряхтений. — Давай колись. Неужели никого не зацепила?

— Это так возмутительно? — я иронично приподнимаю бровь. — Мариш, мы ведь обо мне говорим.

— Нет, дорогая, — Маринка скрещивает руки на груди, — мы говорим не о тебе, а о твоих прекрасных сиськах. Я в курсе, что ты привыкла их прятать, но ни один здоровый гетеросексуальный мужчина не должен при виде них испытывать хоть что-то кроме эрекции. Или они там у тебя эти?.. Нетрадиционные все, что ли?

— Боже упаси, — машу на неё, чтобы сестра не запускала всемогущую машину своей фантазии. С неё станется придумать, что у меня в классе все мальчики выросли в геев и только поэтому ни один из них в меня не влюбился. Она просто отказывается принимать как факт, что это не обязательно.

— Меня пригласили на свидание, — спасаю свою душу и честно сознаюсь в содеянном, — и даже до дома довезли. Так что успокойся!

— Да ты что, с ума сошла? — Маринка восторженно всплескивает руками. — В смысле “успокойся”? А что ты на свидание наденешь? Как накрасишься? Может, тебя опять в салон записать?

— Уймись женщина! — припоминаю, сколько стоит салонный макияж, и с трудом удерживаюсь от того, чтобы не перекрестить сестру трижды, как бесноватую. — Свидание — завтра, ни один ближайший салон тебе так срочно запись не даст.

— Как завтра? Почему завтра? Зачем завтра! — на миловидном Маринкином личике отражается вся скорбь мира. — Между прочим, перед такими мероприятиями обычно на шугаринг записываются сначала!

— Ой нет! — я малодушно содрогаюсь при одном только напоминании об этом “сладком” виде пытки. — Поздно все менять. Завтра — значит завтра. С утра!

— Это чтобы весь вечер был для развлечений? — Маринка красноречиво округляет глаза и многозначно улыбается. — Молодец, Юлька, так и надо. Я давно тебе говорю — тебе давно пора избавиться от сексуального напряжения. Твои