Карантин в Гранд-отеле - Енё Рейто

Был конец сезона, к вечеру с моря начинал наползать туман, оседая блестящими капельками на листьях пальм и чашечках цветов орхидей… Горячий ветер — предвестник муссона — приносил с собою от берега запах разложения и гнили…

Пока что лишь в изнурительные часы вечернего прилива чувствовалось, как приближающаяся пора муссонов превращает тропический рай в ад. Еще всего несколько дней, а может быть только часов, — здесь ведь не бывает резкой границы между временами года — и такая доводящая людей до апоплексии погода установится надолго. Опускающееся в море солнце бросило последние лучи в комнату, где два попавшихся в западню человека молча стояли, глядя друг на друга.

— По-моему, момент как раз подходящий, — проговорил человек в пижаме, беря с умывальника кусок мыла и полотенце. — Выгляньте, пожалуйста, свободен ли путь.

Мод чуть приоткрыла дверь.

— Давайте, — быстро прошептала она.

— Еще раз извините за все, — сказал молодой человек, вышел из комнаты и уверенным шагом человека, чувствующего себя дома, зашагал по коридору.

…Мод прислонилась спиной к двери и закрыла глаза.

«Слава тебе, господи…» — было ее первой мыслью.

Затем она вытащила из выреза платья небольшую кружевную салфетку из тех, что лежали на столе в каждой комнате, развернула ее и вынула маленький, с окровавленным лезвием кинжал…

Глава 11

Феликс, повесив на руку полотенце и держа мыльницу, быстро шел по коридору. Персонал отеля ввиду приближающегося мертвого сезона был уже на добрую половину сокращен. Сейчас его численность оказалась совсем уж недостаточной — карантин задержал в отеле, помимо представителей властей, кучу людей, случайно оказавшихся в холле или ресторане, людей, которых теперь необходимо было как-то разместить. В разгар сезона «Гранд-отель» кишел горничными и рассыльными, но с приходом муссона гости разъезжались и отель пустел.

К довершению беды в отеле застряла и группа туристов, которая приехала на автобусе к обеду и вечером должна была возвратиться в Сурабайю. Среди этой группы были отец Пауло Соргетте, высокий седой миссионер-иезут, баронет Калсон и сахарный король Дженкинс…

Впрочем, для управляющего Вольфганга происходящее имело и свою хорошую сторону: его ждал солидный дополнительный доход, поскольку было ясно, что большинство гостей «Гранд-отеля» не воспользуется предложенными за государственный счет на время карантина маленькими дешевыми номерами, а будут еще три недели жить здесь на самую широкую ногу. Чудесная перспектива.

Феликс, «Ужас Явы», уверенно шагал — сам, правда, еще толком не зная куда — в пижаме и с куском мыла в руке, весьма довольный, словно вымершими из-за отсутствия персонала коридорами. Особая опасность ему не грозила: в отеле много новых людей, да и кому придет в голову заподозрить человека в пижаме, шагающего с мылом и переброшенным через руку полотенцем?

Навстречу ему появился негритенок в шапке с золотым галуном. Лифтер. Не исключено, что мог запомнить, кого ему приходилось возить на этот этаж.

Феликс остановился, весело махнул мальчишке полотенцем и спросил:

— Хелло! Который час?

— Начало седьмого, мингер.

— Thank you! — Феликс, насвистывая, поспешил дальше и, заметив дверь с надписью «туалет», быстро вошел туда.

…Черт возьми, надо что-то придумать, иначе он либо умрет с голоду, либо, если придется и дальше метаться по коридорам с полотенцем на руке, свалится от истощения, как загнанный марафонский бегун.

Загудел лифт.

Ага! Этот чертов щенок убрался наконец со своим лифтом. Выйти… Медленно осмотреться… Нужна только одежда. Но где ее раздобыть? Как раз напротив отворилась дверь…

Феликс снова бодрым, уверенным шагом, помахивая полотенцем, рванулся вперед и через мгновенье был уже за поворотом коридора. Взбежав на этаж выше, он остановился, тяжело дыша.

Навстречу ему шел мальчишка — все тот же проклятый негритенок. На сей раз ему взбрело в голову остановиться со своим лифтом здесь. На лице мальчишки было написано явное изумление.

Феликс чуть не бегом миновал мальчишку. Так не пойдет — у него уже колени дрожат… Пройдя по коридору, он остановился у новой двери с надписью «туалет». Сюда!

Дверь оказалась запертой. Ну, что теперь?

Соседняя дверь приотворилась, и Феликс снова было двинулся с целеустремленным видом дальше по коридору, когда увидел, что чья-то рука выставила наружу два ботинка. Затем дверь вновь затворилась…

Над ботинками на тремпеле висел предназначенный для чистки костюм.

Будь что будет!… Этот человек проспит до самого завтрака… А до тех пор зачем ему костюм? Взять его! Тогда можно будет спуститься в холл и поесть! Поесть!

Потом он вернет костюм. Сто шестьдесят шестая комната. Надо только запомнить номер. Решено. Другого выхода нет.

Схватив костюм и ботинки он поспешил вперед. Сзади загудел лифт. Быстрей, сейчас этот щенок снова появится здесь!… В конце коридора в узкой нише он увидел железную лестницу, крутые ступеньки которой вели куда-то вниз. Над лестницей висела табличка

НЕ ДЛЯ УВАЖАЕМЫХ Г-Д ГОСТЕЙ

Вот это как раз для него. Он ведь не уважаемый г-дин гость. Быстро спустившись на несколько ступенек, он присел, прижав к груди одежду, чтобы немного отдышаться.

— Эй, Мартин! — прозвучал откуда-то из глубины неприятно резкий, протяжный женский голос.

— Ну! — сердито ответил молодой человек. — В чем дело?!

— Это ты?

— А то кто же.

Женщина успокоилась. Что-то зазвякало. На первом этаже или в подвале.

Кто этот Мартин, с которым его перепутали?!

Поскорей переодеться! Он просто умирал от голода. Прежде всего — долой шлепанцы.

— Марти-и-ин!

Она таки не успокоилась.

— Ну!!

— Ты еще здесь?

— Уже нет! Но в любой момент могу вернуться! — ответил он со злостью.

— Все шутки шути-ишь!

Чтоб ей провалиться. Он не ответил и начал быстро переодеваться.

— Марти-и-ин!…

Черт бы побрал этого Мартина.

— В чем дело?

— Когда будешь идти вниз, захвати ключ от главной двери. Я не могу уйти-и, а он остался у меня в комнате.

Ну и воет же!

— Ладно. Принесу… Больше ничего не надо?

— Можешь притащить копченой рыбы… Занесешь все в прачечную… Только будь поосторожнее!!

Костюм был уже на нем. Чуть широковат. Покрой старомодный, и рукава начали протираться на локтях. Но как-никак смокинг — редкость в тропиках! Сложенную пижаму он положил на лестнице. Вряд ли тут кто-нибудь скоро набредет на нее.

— Ма-арти-и-ин… Марти-и-ин… Чертова баба поднимет на ноги весь отель!

— Ну, что там еще!

— Будь как можно осторожнее! А то ведь нам запретят встречаться, когда ты приходишь в прачечную!

— Ладно! Буду осторожным!

— А завтра я тебя жду, Ма-арти-и-ин!…

— Вот и отлично!

Черт бы побрал и Мартина, и эту бабу. У Феликса от голода кружилась голова. Он медленно спустился на несколько ступенек к выходу в коридор.

— Ма-арти-ин?!

Заткнись же ты! Он замер, ничего не отвечая.

— Ты слышишь, Марти-ин? Хорошо, если б ты принес… «А еще лучше, если б тебя унесло», — подумал Феликс.

— Если б ты принес, Мартин, коралловые бу-усы… Они лежат за зеркалом… только не переверни ва-азу…

Тишина. Внизу хлопнула дверь. Ушла, наконец, эта дьяволица… Он осторожно выглянул и сразу же отдернул голову назад. У лифта, жуя соломинку и по временам сплевывая на пол, стоял все тот же негритенок…

Ладно, в конце концов можно спуститься и по этой винтовой лестнице. Женщина перекрикивалась с ним откуда-то снизу и к тому же сейчас вышла.

Он очень медленно двинулся по лестнице. Второй этаж. Он глянул вниз. Далеко — наверное, в одном из подвальных коридоров — виднелось круглое пятно света… Оттуда, видимо, и перекрикивалась с ним женщина.

Эх, если бы переменить себе лицо… Как легко это делается в книгах и до чего невозможно в жизни… С первого этажа послышались голоса. Он остановился. Послышались шаги, что-то звякнуло. Сабля?… Ага, это тот капитан…

— Допрос не дал никаких положительных результатов. У всех есть алиби. Те же, кто оставался в своих комнатах, стоят выше всяких подозрений.

Чуть позади капитана стоял инспектор Элдер.

— На мой взгляд, подозревать надо каждого, у кого нет алиби, — перебил он.

Капитан с чуть обиженным видом повернулся к нему.

— Мне бы не хотелось, Элдер, чтобы вы впутывались в это дело. В «Гранд-отеле» необходим особый подход. Любая бестактность, любой скандал могут привести к самым необозримым последствиям…

— Мне и в голову не приходило вмешиваться в ваши дела. Тем более, что это совершенно излишне, раз ваша группа уже начала следствие. А вот помощь ваша, я думаю, мне может понадобиться…

Капитан подозрительно поглядел на инспектора, пользовавшегося, несмотря на сравнительно молодой возраст, почти сказочной славой во всей колонии. Правда, по мнению капитана, слава эта была основана большей частью на везении и умении держать себя в обществе. Расследование щепетильных политических дел и крупных преступлений часто, минуя других, поручалось инспектору, что, разумеется, не вызывало восторга его коллег.