Однажды в Марчелике 4 (СИ) - Сухов Лео

И не потому, что отряд Дана мог уложить врага одной левой, а потом что его уже укладывал другой отряд, взявший на себя основной удар. Солдаты СоЗаМаО бесповоротно потеряли полтора десятка человек. Правда, нападавшие тоже не обошлись без жертв — но в куда меньшем количестве и качестве. Перестрелка шла активно, и конца и края ей видно не было.

— Давайте-ка покажем мышам, где их место! — Дан соскочил с волла, достал притороченную к седлу винтовку и направился к зарослям кустарника, которые выбрал в качестве укрытия.

Следом с воллов посыпались и остальные бойцы. Касадоры не любят воевать — это всем в Марчелике известно. Касадоры любят стрелять, любят специи и хорошую выпивку — это тоже общеизвестный факт. Но когда касадоров пытаются подчинить чужим непривычным законам, они впадают в ярость, берут в руки оружие, забывают про выпивку — и идут заниматься тем делом, которое очень не любят.

Что староэдемцы, что солдаты новых государств Марчелики — все они допустили одну-единственную ошибку. Которая и стала для них роковой. Эти наивные люди, оторванные от реальности, попытались подчинить касадоров новым законам. И, конечно же, это вызвало глубочайший протест касадорского общества, вылившийся в постепенное стягивание сил на центральных равнинах Марчелики.

Никто из касадоров не собирался прощать такие вольности. И месть опытных стрелков становилась лишь вопросом времени. Впрочем, если бы все любители наводить свои порядки забыли о касадорах, то очень скоро те вернулись бы в своё привычное состояние: искали бы специи и стреляли друг в друга.

Однако бойня на Марчелике, как ураган, втягивала в свою воронку всё больше и больше людей, не оставляя ни шанса на то, что мир останется прежним, когда наконец-то закончится буря. И потому касадоры собирались в крупные объединения, формировали армии вокруг центров своей вольной жизни — и, между делом, гоняли мелкие отряды врагов.

Для тренировки.

Широкоплечий Дан юрким ужом прополз к краю зарослей. А затем улёгся на землю и приготовился стрелять. Его отряд вышел противнику в тыл. Поэтому надо было воспользоваться удачной позицией, чтобы побыстрее закончить бой.

— Готовы!.. Готов!.. На месте! — сообщали полушёпотом бойцы.

Вскоре все готовы были стрелять, и оставалась сущая мелочь — распределить цели. А потом…

Первый слитный залп трёх десятков винтовок устроил врагам кровавую баню. Из полутора десятков солдат, остававшихся на ногах, стоять теперь не мог никто. А ползли всего трое. Не ожидавшие того, что их атакуют ещё и с тыла, солдаты СоЗаМаО сдались. Ну вернее… Мёртвые-то сдаваться не могут, но если формально… Оставшаяся тройка выживших банально не могла оказывать сопротивление — как минимум, из-за физической немощи от ран.

А касадоры из двух отрядов, участвовавших в атаке, наконец-то приветствовали друг друга. И сошлись во вражеском лагере, чтобы честно разделить добычу. Допрос пленных и обыск ничего интересного им не принесли. А уже через пару часов касадоры снова разъехались по своим стоянкам, чтобы устремиться дальше по бесконечным дорогам центральной Марчелики.

Вадсомад Старган, Кастиелло де Романо, Марчелика, 6 августа 1937 года М.Х.

— Куда ты едешь? — спросила Пелла, увидев, как Дан готовит Ночку к выезду.

— В город, — ответил он, с подозрением покосившись на девушку. — Надо заехать к метену Ламберту, а потом я хочу проверить почту…

— Можно с тобой? — сделала большие глаза Пелла, заслужив очередной полный подозрения взгляд.

— Ладно… — вздохнул Дан. — У тебя волл готов?

— Нет… А можно на твоём? — девушка указала на Ночку, и Дан снова тяжело вздохнул, но всё-таки протянул руку.

— Что тебе в городе понадобилось? — спросил он, помогая девушке устроиться перед собой в седле.

— Сам город… Перемена мест… Новые впечатления… — начала перечислять Пелла. — В конце концов, с тобой хочу поговорить…

Вот этого-то Дан и боялся. А именно, что девушка вдруг захочет поговорить с ним. У Пеллы всегда было много вопросов, и задавать их она могла бесконечно долго. Однако надо признать, что большую часть времени девушка сдерживала своё любопытство.

Правда, иногда её всё-таки прорывало. И если такое случалось не слишком часто, Старган старался на вопросы Пеллы отвечать.

Однако на сей раз тема разговора оказалась слишком необычной, чтобы по-настоящему раздражать. Правда, сначала Пелла долго молчала: то ли собиралась с мыслями, то ли просто не решалась заговорить.

— Дан, скажи… А что будет потом? Когда закончится эта война? — наконец, спросила девушка.

— Кто знает… Может, всё будет как прежде. А может, и вправду изменится… — задумчиво ответил Старган.

— Понимаешь, я постоянно думаю об этом… — призналась девушка. — Однажды в Марчелике закончится война, ну когда-нибудь… А ты найдёшь стабилизатор. Отправишь родителей домой. И что потом? Ведь у тебя есть контакты с этими «жучками», как ты их называешь. Получается, ты всегда сможешь договориться с ними, чтобы собирать специи прямо на месте!

— Я никогда не думал об этом в таком ключе… — объяснил Дан, признавая, что в словах девушки есть резон. — Но я бы предпочёл, чтобы всё оставалось как прежде…

— Не любишь изменения? — Пелла повернулась в седле вполоборота, чтобы увидеть лицо Старгана.

— Нет… Никто не любит изменения, — скосив глаза на девушку, ответил Дан. — Обычно изменения только мешают.

— Вот ты ретроград!.. Мешают чему? — уточнила Пелла.

— Неважно!.. — отмахнулся касадор.

— Эй! Нет, давай, признавайся! Чему они мешают? — увидев, что Дан решил отмалчиваться, Пелла схватила его за полы крутки и принялась трясти. — Признавайся!.. Признавайся, раз разбудил моё любопытство! Чему мешают перемены?!

— Жить они мешают, Пел… — ответил молодой касадор, но губы у него слегка дёрнулись в намёке на улыбку.

— Но… Разве жизнь — это не перемены? — удивилась Пелла.

— Перемены… Но, знаешь, их и так хватает! А когда начинается такое… Ты хоть представляешь себе, что творится там, где идёт война? Ты видела Стеинхольвег, и что с ним стало? Эти люди просто жили, а потом началась бойня, и их жизнь рухнула. Это всё слишком… Слишком масштабно… — Дан кивнул. — А я всего лишь касадор, который хочет разобраться в своей жизни.

— Ты не хочешь никому рассказывать, откуда берутся роллфельды? — поняла девушка. — Боишься, что это изменит жизнь касадоров? И больше не будет того, к чему ты привык, да?

— Да, — согласился Дан. — Как и все, я хочу просто жить… Искать роллфельды, сбывать специи. Я знаю, что когда-нибудь это закончится, Пел. Просто… Пока ещё можно, я хочу пожить без лишних сложностей. Все этого хотят.

— Но кто-то же начинает войны…

— Те, кто начинает войны, и те, кто провоцирует их… Понимаешь, они тоже хотят жить привычной жизнью, — ответил Дан, прищурившись на яркое солнце. — И они так и живут. Идёт война, не идёт война… Всё это неважно! Это не влияет на них так, как на простых людей.

— Может, ты просто боишься ответственности? — вспомнила Пелла, что говорил в таких случаях её отец.

— Если бы я боялся ответственности, то не стал бы главой вадсомада и самфуна! — не согласился Дан. — Но я не хочу стать тем, из-за кого касадоры исчезнут как явление, понимаешь!.. Мне нравится мой бесконечный путь… Хотя…

— Что «хотя»? — девушка уцепилась за неосторожное слово. И Дан понял, что придётся развернуть мысль.

— Касадоры всегда идут в неизвестность, — пояснил он. — За горизонт, куда не ходили другие люди. Мы часто оказываемся в незнакомых местах. И открываем что-то новое… Раньше центр Марчелики был тем самым почти неизведанным местом. А для меня этой цели больше нет… Я точно знаю, что там.

Дан замолчал. Ему стало грустно. Он так привык ощущать себя частью касадоров, что уже не мыслил себя нигде, кроме как в родном фургоне. Но чем дальше, тем больше он понимал, что узнал слишком много для простого жителя Марчелики…

Мир менялся. И менял его жизнь. Уютную, привычную, почти родную… Терять её было грустно и больно. Но в вихре событий он не успевал подумать над тем, что чувствует. А вот теперь задумался. И даже немного загрустил.