Цирк украденных сновидений - Лорелей Саварин

Андреа без колебаний подписала бумагу.

Маргарет Грейс одобрительно посмотрела на подпись Андреа:

– Ну что ж, теперь настало самое время, не так ли?

Андреа кивнула, ее глаза были широко открыты, а сердце взволнованно билось в ожидании ночи забвения.

Маргарет Грейс вышла из будки, и обе девочки целеустремленно двинулись к воротам Замечтанья, остановившись рядом с широким металлическим рычагом, воткнутым в землю.

– Добро пожаловать в Замечтанье, – произнесла Маргарет Грейс и надавила на рычаг. Андреа наблюдала, как внушительные ворота Замечтанья открывались перед ней с пронзительным скрипом.

Тепло, шум и вкусные ароматы Замечтанья обволокли Андреа, проникли в нее через кожу и легкие и наполнили всю ее, когда она с надеждой шагнула внутрь.

Пенни

Андреа зашла в освещенные яркими огнями ярмарочные ряды, которые были полны детей со всех концов света. Их лица расплылись в улыбках, когда за ней закрылись ворота. Дети, черноглазые и темноволосые, зеленоглазые и светловолосые, голубоглазые и рыжеволосые во всех возможных комбинациях, бегали из лавочки в лавочку. Они сновали по ярмарочным рядам в сари и спортивных штанах, в льняных рубашках и синих джинсах. Некоторые носили наряды, которые Андреа видела только на фотографиях во время занятий по обществознанию, так как они вообще были из другого века. Девочки в платьях с большими красными бантами и мальчики в шортах и гольфах почти до колен. У одних одежда была запачкана и изорвана, у других – чистая и хорошо выглаженная. Многие дети держали в руках какое-нибудь вкусное лакомство.

Труба на крыше конфетной лавочки пыхтела, выбрасывая в воздух Замечтанья пары жженого сахара. Эти ароматы напомнили Андреа о том, как мало она съела за ужином и как было бы здорово раздобыть немного еды. Ароматами сладостей хотелось наслаждаться, смакуя их, как последние страницы любимой книги. Замечтанье и правда напоминало книгу, прошитую еле заметными золотыми волшебными нитями, проходящими через шатры и лавочки и даже сквозь воздух, скрепляя все это в одно целое. Каждая лавочка – новая страница. Каждый шатер – отдельная глава. А ворота Замечтанья – твердый переплет этой волшебной книги. Андреа как губка впитывала каждую деталь, наслаждаясь ею и сохраняя ее в глубинах своей души. Чем бы ни оказалось Замечтанье, теперь оно стало ее частью. И когда ей придется перевернуть последнюю страницу проведенного здесь времени, когда она наконец-то проснется от всех сновидений, которыми было наполнено Замечтанье, ей будет трудно расстаться со всем этим.

– Ты здесь новенькая?

Девочка примерно того же возраста, что и Андреа, внезапно остановилась перед ней. На ее полноватой фигуре было платье василькового цвета, а на ногах блестящие черно-белые туфельки. Рыжие волосы были заплетены в косички, а пухлые щечки и переносица были усыпаны рыжевато-коричневыми веснушками. Девочка выглядела так, будто ей нужно было выспаться. Под глазами залегли глубокие фиолетовые круги. Андреа были знакомы такие круги: она часто видела их на лице матери после развода.

– Да, – ответила Андреа, – а как ты узнала?

Какой бы изнуренной ни выглядела эта девочка, она точно не чувствовала усталости.

– Во-первых, ты смотришь на все такими глазами, как будто говоришь: «О Боже, это место настоящее?» Это совершенно естественно, между прочим. У всех новичков здесь такое лицо. Иногда даже у меня все еще бывает такое лицо, – девочка окинула взглядом местность, как будто она была здесь хозяйкой. – Замечтанье изумительно.

Андреа сунула руку в карман, чтобы прикоснуться к предмету, который там лежал, хотя она и не могла вспомнить, почему он там вообще находится и почему она потянулась к нему сейчас. Она чуть не вытащила его, чтобы рассмотреть, но девочка схватила ее за запястье и крепко сжала его.

– Я Пенни. Пенни Перивинкл, – она подошла ближе, – и у меня потрясающее предчувствие, что мы с тобой станем подругами. У меня здесь, конечно, много друзей, но я всегда готова находить новых.

Андреа улыбнулась. Что-то в Пенни было удивительно знакомым в этом странном месте. Впервые за долгое время кто-то так радовался встрече с Андреа. За последние несколько лет она отдалилась от других детей. В школе во время обеда и на переменах она читала книги, чтобы как можно реже бывать на виду.

Сердце Андреа сжалось от этой мысли. Она помнила, что вела себя подобным образом, но как и в случае с непонятным предметом в кармане, причина этого ускользала от нее. Наверное, воспоминания, которые она отдала за свой билет сюда, тоже таились в том пыльном углу, и это был побочный эффект забвения. А если это было так, то эти воспоминания ничего хорошего ей не сулят.

– А я Андреа Мерфи.

Усталые глаза Пенни заблестели:

– Что ж, Андреа Мерфи, приготовься к главной ночи в своей жизни. И ни о чем не беспокойся. Я тут все знаю. Я могу показать тебе лучшие шатры, лучшие аттракционы, лучшую еду.

Как раз в этот момент в животе Андреа громко заурчало. Она обхватила его руками, пытаясь заглушить этот звук.

– О боже! Ты пришла в правильное место, чтобы попировать вдоволь.

Она дернула Андреа за руку и потянула ее за собой вдоль ярмарочного ряда к лавочке под названием «Еда по твоему хотению». У входа Пенни подала Андреа знак подождать ее снаружи и вышла обратно с подносом, доверху заваленным едой, о которой мечтает каждый ребенок.

– Это все очень вкусно, – сказала Пенни, – но песочное печенье мое самое любимое.

Шоколадные вафли с горкой взбитых сливок; песочное печенье; картофель фри с целой чашей кетчупа; нанизанная на палочку идеально спелая клубника, припорошенная белоснежной пудрой; мороженое, посыпанное корицей. И конфеты. Целая куча конфет, включая и тот леденец на палочке, который Андреа видела на знаке за воротами. Андреа набивала полный рот, она ела и ела, пока полностью не утолила свой голод. Это было намного лучше, чем их Фальшивый Семейный Ужин с неловким молчанием и водянистой морковью.

– Боже, как же ты была голодна! – Пенни хихикнула. – Убедись, что находишься вдали от любых твердых предметов, когда ешь это, – она предупредительно указала на леденец на палочке, и ее глаза с фиолетовыми кругами наполнились озорством. – От них кружится голова. Но это супервесело!

Леденец, разделенный на две части – фиолетово-розовый верх и ярко-желтый низ, – выглядел довольно безобидным. Андреа осторожно лизнула его сверху, ощутив кисло-сладкий вкус нагретой солнцем малины. Когда она лизнула желтый низ леденца, у нее свело губы и язык от кислинки свежевыжатого лимонного сока. Она вспомнила, как бабушка помешивала старой деревянной ложкой