Жестокий космос (СИ) - Быченин Александр Павлович

Это я всё к чему? Да просто комбат напрямую кэпа озадачил. Хотя, по уму, должен был скинуть проблему на ротного, а тот уже и меня в известность поставить. Заодно мне же и перепоручить руководство процессом взаимодействия бравого «альфа-взвода» с прессой. И вот я-то и напрягал бы герра Фохта с присными. В реальности же, как видите, строго наоборот. А это непорядок. Не говоря уже о том, что от всей этой ситуации смердит за версту. Чем? Известно, чем — сговором! Кто-то в руководстве борзописцев вась-вась с нашим комполка, поскольку выше него в нашей структуре начальства попросту нет — «Дикой дивизией» в целом рулит аж руководитель всей Колониальной Службы Нейтрализации, то есть реальный небожитель, до которого не каждый президент планеты (если это не планета Земля, конечно же) докричится при нужде. А вот полкан — самое то. Потому что уже майор Кирпатрик, который лишь на одну ступень в иерархии ниже него, своей властью дать добро на столь тесный контакт со средством массовой информации не имеет права. Без приказа сверху, конечно же. Или без предварительного согласования с ним же, то бишь верхом. И это я точно знаю, поскольку мы относительно секретные. Относительно, потому что на власти Колоний (или приравненных к ним образований) мы повлиять никак не можем, разве что силовыми методами, что командованием отнюдь не приветствуется. А те, бывает, и сами прессу привлекают, и другим желающим не мешают. И это нормально. Работает на «сарафанное радио», как Макс говорит. А вот так, с журналюгой непосредственно в составе подразделения, начиная с высадки на планету и далее до благополучного (я надеюсь) разрешения кризиса — это на моей памяти впервые. Спасибо и на том, что предупредили, чего ожидать. А чего, вы думаете, я такой злой⁈ Просто рвать и метать готов! Но при капитане сдерживаюсь, хоть и с трудом.

— А кого озадачили? — нарушил я подзатянувшуюся паузу.

— А? — встрепенулся кэп, как и я, озабоченный тяжкими мыслями.

— На «Грифе-один» с Сарой кого отправили, говорю?

— А-а-а! Витюшу послал, у него пересменок.

Ясно-понятно. Штурманец наш, Андреев, он же Эндрюсс, Виктор Викторович, под раздачу попал. Вернее, удачно под руку капитану подвернулся. Стало быть, на вахте сейчас старпом — Вилли Линдберг. Этот немец уже натуральный, а не обрусевший. Но в офицерский состав «Ливингстона» вписался очень даже удачно в силу незлобивого, но в то же время требовательного характера. Вот такой парадокс, хе-хе.

— Ненавижу форс-мажоры, — вздохнул я, сменив тему.

— А кто ж их любит-то, Ник? — усмехнулся кэп. Но сразу же озабоченно нахмурился: — Чувствуешь что-то? Интуиция?

— Она самая, — буркнул я. — Плюс наблюдательность и элементарная логика. Слишком всё неожиданно и не по штатному расписанию. Вы вот, Валентин Карлович, лучше меня знаете… скажите, неужели никого из наших поближе не было, а?

— Были, — подтвердил моё предположение кэп. — И «Эвтимен», и «Джон Спик». Из наших, из «бэшек». Плюс «Ацтек» с «Гуроном» из «цэшек». Все, кстати, в пределах Приграничья. А нас, сам знаешь, аж с Фронтира дёрнули!

Кстати, не ближний свет, пусть и соседние сектора. Их, собственно, всего пять — помимо уже названных, есть ещё Кордон, Периметр и Бордерлэндс. Но это совсем далеко, оттуда тащиться не трое-четверо суток, или все шесть, как нам, а три-четыре недели. И это при удачном стечении обстоятельств. Опять же, не наша зона ответственности. Я имею в виду, не полка «Б». В любом случае, очередная странность — здесь, в Мире Эндрюса, почему-то конкретно мы, взвод «Б-113», понадобились. Ну и кто тут скажет, что не заговор? Выяснить бы, против кого конкретно — лично меня, кэпа Фохта, или всех сразу?

— Ну и нахрена? — снова не сдержал я эмоций. — И главное, зачем⁈

— Майор Кирпатрик сказал, что это задание особой важности, Никки, — пояснил капитан Фохт. — Цитирую: Болту передай, чтобы расценивал это как особое доверие со стороны командования! Так что, Ник, ты у начальства на особом счету!

— Вот это и пугает! — ещё тяжелее вздохнул я.

— А я бы на твоём месте гордился, — попенял мне Валентин Карлович. — Хотя все вы, молодёжь, балбесы. Не цените особого отношения!

— Было бы чем! — снова завёлся я. Я вообще, когда на нервах, очень легко начинаю кипятиться. Впрочем, со временем это проходит. Но в этот раз крайне «удачно» совпало, я считаю. — Премией, к примеру! Или любым другим материальным поощрением! Оружием именным хотя бы! А не это вот всё — особое отношение, особое отношение! В гробу я видал это особое отношение! Как бонусы или работёнка попроще — так кто-то другой! А когда всякая задница — так исключительно мы с вами! Не надо меня хвалить, лучше помогите материально!

— Тише, Никки, тише, — попытался утихомирить меня кэп, и даже аккуратно, под локоток, сместил чуть в сторону, дабы я случайно кого-нибудь не зацепил, руками размахивая, но особого успеха не достиг — на меня конкретно накатило.

В принципе, я чего-то такого и ждал, а оттого злился ещё сильнее. Есть за мной грешок, известное дело. Ещё на первом году службы психозом обзавёлся, который иногда — в основном после сильных и неприятных эмоций, связанных с исполнением служебных обязанностей — помимо относительно безобидных ночных кошмаров принимает и вот такой вот, скандальный и громогласный, вид. Понадеялся, дурень, что успеем на шарик десантироваться, а там истерить станет некогда, крепкий профессионал пересилит психованного неврастеника. Да просчитался. И всё из-за какой-то дурищи из «Новостей Содружества»! Ладно бы тот же «Вестник Альфа-корпуса», он хотя бы серьёзное издание! А тут, блин, натуральная «жёлтая» газетёнка, разве что сетевая!

Но кэп, между прочим, прав — негоже мне в таком состоянии перед подчинёнными светиться. Те, конечно, в курсе относительно моих маленьких слабостей, особенно ветераны, но по возможности следует избегать подобных перформансов. Не самым лучшим образом такие зрелища действуют на психологический климат в коллективе. А мне ведь ещё командовать! Так что я даже и не сопротивлялся особо, послушно сместился вслед за капитаном в сторону от смотровых окошек в сдвижных створках. А ещё оказался спиной к шлюзу — уж не знаю, нафига. Видимо, так изначально было задумано.

— Вот скажите, Валентин Карлович, с хрена ли я должен радоваться⁈ — продолжил между тем кипятиться я. — Мне людей к высадке готовить, планы прорабатывать, вводные изучать, а я вместо этого натурально фигнёй страдаю! Да кто она вообще такая, эта журнашлюха⁈ С какого-такого перепуга я ей прислуживать должен⁈ Гордись особым отношением⁈ Это каким⁈ На тебе, Никитос, что нам негоже⁈ Детский сад, штаны на лямках! Да и дуру эту взять! Не могла, что ли, по-другому выслужиться⁈ Вот ни за что не поверю, что она страшнее атомной войны! Или у неё начальник… или как там его⁈ Главред, во! Пи… в смысле, гей⁈

— Никки! — шикнул на меня капитан, стрельнув паническим взглядом в сторону шлюза.

Но я на это не обратил внимания, равно как и на шелест сдвижной створки:

— Наберут придурков по объявлениям, а я за ними ходи, слюни и сопли подтирай! И хорошо, если только их! А ну как ещё и подгузники менять⁈ И принесло эту журнашлюшку на мою го…

Тут, наконец, до меня дошло, что кэп натурально изменился в лице, да ещё и покраснел, и я резко снизил накал страстей. А если совсем точно, то перешёл на шёпот:

— Она у меня за спиной, да?.. Скажите, что нет, а, Валентин Карлович?

— За спиной, Ник, — подтвердил моё худшее подозрение кэп.

— Может, хотя бы не поняла⁈ — попытался я ухватиться за последнюю соломинку. — Она же вроде британка… мисс… как её там?..

— Мисс Журнашлюшка вас прекрасно поняла, мистер Праведный Гнев! — громко и чётко на довольно чистом русском отчеканила у меня за спиной девица.

Точно девица, голос молодой. Хотя кто их, баб, разберёт — они что в двадцать, что в тридцать плюс умудряются почти одинаково выглядеть. Ну и акцент легчайший, такое ощущение, что язык ей изначально родной, но пользоваться приходится достаточно редко. И ударения кое-где смещены, и акценты иначе расставлены. Но такое среди билингв сплошь и рядом встречается.