Брем - Николай Непомнящий

Невозможно найти контраста более поразительного, чем тот, который представляют с высоты Хеопсовой пирамиды виды ливийской пустыни с ее необозримыми песчаными холмами и зеленеющей долиной Нила. Величественна панорама, открывающаяся с высоты пирамиды, но еще величественнее мысль, что стоишь на высочайшем сооружении в мире. Много арабов и феллахских женщин последовало за нами на пирамиду; все они принесли по кружке воды, которой предлагали нам утолить жажду за малое вознаграждение. Известное проворство здешних грациозных женщин удивило нас меньше, нежели та ловкость и меткость, с какою феллахи прыгали с уступа на уступ, чтобы показать нам свое уменье лазить. Один из них взялся в десять минут перейти с вершины Хеопса на вершину Хефрена, и действительно — за два пиастра совершил этот удивительный маневр. Для нисхождения с пирамиды мы избрали ту же сторону, по которой поднялись. Сходить несравненно опаснее и труднее, чем влезать: угол наклонения боков настолько крут, что падение угрожает опасностью жизни. Несколько лет назад один англичанин поупрямился и захотел решительно обойтись без провожатых, но у него закружилась голова, и он расшибся насмерть». Вот он — долгожданный вход внутрь гигантской постройки.

Из дневника: Внутри пирамиды Хеопса

«С помощью сопровождающих нас арабов мы благополучно сошли вниз и, желая посетить внутренность пирамиды, немедленно отправились ко входу, который находится на 40 футов выше уровня песчаной равнины; однако первый поход до того утомил нас, что мы не решились тотчас предпринимать дальнейший осмотр и должны были предварительно отдохнуть. Мы вошли внутрь пирамиды с зажженными свечами. Острый, противный запах, происходящий от экскрементов летучих мышей (которыми изобилуют все египетские памятники), делает эту экскурсию в высшей степени неприятною.

Чем дальше мы шли, тем странствие становилось затруднительнее. Совершенное отсутствие вентиляции, постоянно ровная, средняя годовая температура Египта, которая здесь никогда не изменяется, и столбы пыли — все вместе стесняет грудь, да к тому еще приходится двигаться в этом узком и скользком проходе с величайшею осторожностью и в согнутом положении. Таким образом, мы дошли до конца спуска, потом стали подниматься по такому же, круто поднимающемуся вверх ходу, перелезли через несколько огромных каменных обломков и вошли в третий ход, который, быстро повышаясь, становится все просторнее и вводит наконец в «покой короля». Он имеет 32 фута длины, 16 футов ширины, 18 футов вышины, по стенам выстлан отвесно поставленными громадными камнями, а посредине возвышается саркофаг в 7 футов длиною и 3 фута шириною, который сделан из такого же полированного гранита, как и стены; когда по нему ударяют, саркофаг издает гудящий звон, который, многократно повторяясь под сводами покоя, напоминает собою звон колокола.

«Покой королевы» помещается ниже, но во всем остальном совершенно сходен с первым. Кроме этих двух пустот найдены до сих пор еще только две: во-первых, комната, в которую влезают по ступеням, или, скорее, деревянным перекладинам, вбитым в каменную стену; во-вторых, глубокий колодец, или шахта, которую успели уже исследовать на глубину 200 футов. Но пыль и духота до того утомили нас, что на посещение двух последних диковинок у нас не хватило любознательности.

Чем дальше мы продвигались, тем более трудным представлялся поход. Нехватка воздуха сдавливала грудь, мы были вынуждены буквально ползти согнувшись в три погибели и с большой осторожностью. Там мы добрались до конца коридора и оказались у горизонтального расширения, поднялись на уровень нескольких каменных блоков и вошли в высокий проход, который привел нас наконец к царской усыпальнице. Стены кафедры были выполнены из полированного гранита, как и саркофаг, который при ударе в него звучал как колокол, а стены отражали звуки… Так как пыль и духота мешали дышать, мы покинули помещение достаточно быстро.

Вскрытые могилы, остатки стен, готовые и незаконченные статуи, окаменелые груды строительного раствора и другие фрагменты прошлого вповалку лежали вокруг пирамид».

Там же, в соответствии с точно предопределенным порядком, располагались мастабы — каменные гробницы бесконечных родственников и придворных фараонов. На протяжении тысячелетий большой царский могильник полуразрушился от эрозии и прочих бедствий и представлял во времена Брема довольно жалкое зрелище.

За три десятилетия до него здесь побывала экспедиция Джованни Батисты Бельдзони (1778–1823), положившая начало эпохе изучения всего это чуда света, продолжающегося до сих пор.

Из дневника: Отплытие из Каира

«При грохоте прощальных салютов покидаем мы Каир. На душе у нас немного грустно: мы чувствуем, что отрешаемся и от последних признаков цивилизации, как будто навсегда прощаемся с отечеством. Однако страстная охота посмотреть чужие страны превозмогает: мы не без удовольствия видим, как один за другим исчезают из наших глаз дома Булака. С острова Роды повеяло на нас благоуханиями, минареты цитадели, еще недавно сиявшие перед нами в лучах солнца, понемногу заволакиваются сумерками, проезжаем мимо Старого Каира — и вся столица халифов исчезла из вида. С наступлением ночи ветер спадает и лишь слегка надувает наши распущенные паруса, тихо плещутся струйки вокруг носа барки, и мелодический говор священного потока отдается в нашей душе».

В глубь Африки

27 сентября 1847 года Брем и Мюллер в компании священнослужителей поднялись на борт большой парусной лодки. Нильское путешествие началось.

Из дневника: Кувшины, охлаждающие воду

«Запасаясь в Каире разною утварью, необходимою по нашим европейским понятиям на время поездки по Нилу, отнюдь не следует забывать кувшинов для охлаждения воды. В Египте с незапамятных времен изобретены глиняные кувшины, которые через мельчайшие поры своих стенок постоянно «просачивают» некоторое количество содержащейся в них жидкости: она является на поверхности кувшинов в виде крошечных капель, которые постепенно испаряются и тем постоянно охлаждают и самый сосуд, и его содержимое. Такие кувшины бывают двух родов и называются сир и кхула. Первый объемистее, в него наливают большое количество воды прямо из Нила, чтобы дать ей отстояться и очиститься, а во втором, меньшего размера, такую отстоявшуюся воду только холодят для непосредственного употребления. Сир — большой сосуд, вмещающий до двух ведер, имеет форму сахарной головы, ставится на пол острым концом вниз и наполняется водою. Масса, из которой он сделан, более пориста, и хотя ее поры довольно мелки, чтобы очищать пропускаемую через нее воду, просачивание происходит здесь обильнее и быстрее. Вода, процеженная таким образом, стекает в муравленую чашу и уже оттуда разливается в маленькие, изящные и разнообразно вылепленные сосудики кхулали, в которых можно охладить ее до +8 °R».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});