Некромант на страже человечества. Том 3 - Никита Клеванский

— И что с того? — спросил мэлэх.

— А то, что на выходе у них наверняка стоит нехилый пост охраны.

— От случайных монстров из Диких Земель. — кивнул караванщик, соглашаясь с моим доводом. — Пустим вперед твоих зомби, а потом ворвусь я и…

— Привлечешь внимание всего города. — перебил я его.

— Тогда дождемся ночи и…

— Можешь не скрывать от меня ключ. — вздохнул я и проникновенно посмотрел Уману в глаза. — Я все знаю. Мне рассказали про способ прохождения Купола и даже о кое-чем еще. — неожиданно меня осенила нехорошая догадка. — Только не говори, что твой отец сгинул вместе с ним!

Уман покачал головой и потянулся уже к своему кольцу, как замер и, придав лицу строгое выражение, уточнил:

— Кто это тебе рассказал? Думал меня провести? Как выглядит ключ?

— Понимаю твою подозрительность. Кодекс караванщиков, все дела. Но неужели ты думаешь, что я все это время помогал тебе, чтобы выведать секрет ключа?

Мэлэх оставался непреклонен. Ну что ж. Правила есть правила. Если остальные соблюдают их столь же неукоснительно, то понятно почему в каждом городе со сих пор не шастают легионы шпионов нелюдей. Хотя, может и шастают. С доверием, как и с алкоголем, перебарщивать нельзя. А то потом можно очнуться неизвестно где, неизвестно с кем и без гроша в кармане. А то и вовсе не очнуться.

— Шишка. — сдался я, не видя смысла спорить дальше. — Ключ — шишка. А просветил меня лично сын местного законного правителя. Ныне почившего. Доволен?

— Максимилиан? — удивился Уман.

— Нет, другой сын. Леуштилат.

— А-а-а… — протянул Караванщик, все-таки достав из кольца заветную вещицу. — Отец рассказывал. Там какая-то мутная история с демонами или что-то в этом роде. Он еще жив?

— Жив-жив. И во всю пытается избавиться от своего демонического умения. Если выбрался из Нионанда, конечно. А штучка ничего, красивая.

На ладони Умана действительно лежала шишка. Сосновая. Но не обычная, а как будто вырезанная из аквамарина. Хотя со слов Леуша я знал, что ключ имеет несколько иное происхождение, да и сложно представить, что кто-то настолько искусно воссоздал природное творение, что в темноте я бы ее точно спутал с настоящей. При свете же солнца шишка блестела оттенками небесно-голубого, а золотое основание и едва заметный золотой стержень внутри добавляли ключу столь горячо любимое богатеями очарование дороговизны.

— Где Караваны обычно входили под купол? — спросил я, налюбовавшись вещицей.

— Сейчас. — Уман сосредоточился, пробубнил себе что-то под нос, повертел головой и ткнул пальцем в ничем не примечательный бархан. — Вот тут. Примерно.

— И оказывались на дороге, ведущей в город.

— Плюс-минус. — пожал плечами мэлэх. — Нам большой точности не нужно. Но, когда у тебя за спиной тварь размером с дом и вереница повозок, лучше все-таки попасть на большак, а не на пашню или в болото.

— Понятно.

Я сделал несколько шагов в указанном направлении и действительно уперся в незримую преграду. Удивительно, но ветер все так же нес песок и пыль, словно никакого препятствия не было, однако стоило мне бросить горсть, и та скатилась на землю, очертив границу спрятанного от общих глаз полиса.

— Получается, где-то совсем рядом может быть город нелюдей, а мы об этом никогда даже не узнаем… — задумчиво проговорил я, тарабаня пальцами по барьеру.

— Если только ты не захочешь ходить по Диким Землям, бросаясь во все стороны песком. — усмехнулся Уман. — Леон, я, конечно, все понимаю: дом, ностальгия… Но давай ты пустишь скупую мужскую уже внутри.

— Да. Ты прав. — я встрепенулся, настраиваясь на рабочий лад.

— Заходим?

— Нет, стой. Не здесь.

Мэлэх вопросительно изогнул бровь.

— Традиции, традициями, но не стоит раньше времени привлекать ненужное внимание. — пояснил я.

— Ты же говорил, что не знаешь, кто остался в городе вместо Инделлан.

— Так и есть. А значит это может быть кто угодно. Или она и сама уже вернулась.

— Вряд ли. — бросил караванщик, затем прикинул что-то в уме и добавил. — Слишком мало времени прошло.

— Готов поставить на это голову? — хмыкнул я и, не дожидаясь ответа, направился назад к платформе. — Заедем в другом месте.

— Ты настолько хорошо знаешь территорию внутри?

— Облазил в свое время. — отозвался я, вспомнив свои игры с Леушем. — Идем. Хочу скорее уже убраться из этой чертовой пустыни!

Выбирая место проникновения, пришлось серьезно напрячь память. Все-таки уже прошло немало времени. Да и я вырос, а значит изменилось восприятие расстояний и размеров. Собственно, сообразил я об этом не сразу, а лишь когда мы, шагнув сквозь Купол, чуть не провалились в бурные воды Стременной. Но зато я быстро сориентировался, и уже со второй попытки мы очутились на небольшой поляне, надежно укрытой от города лесом. Ключ сработал штатно, пустив нас внутрь, и теперь караванщики озирались, разглядывая непривычную обстановку.

Я же вдохнул полной грудью и сразу почувствовал запах дома. Давно забытый, но такой родной! У меня даже невольно защемило в груди, а в глаза будто попала соринка, поэтому пришлось их срочно вытереть. Именно соринка. И никак иначе!

В Дальнем Крутолуге стояла осень. Не та поздняя предвестница зимы, когда деревья облезлыми скрюченными пальцами царапают хмурое небо, а одетая в золото и багрянец пышногрудая красавица, от одного взгляда на которую румянятся щеки, а душа просит долгих неспешных прогулок и уютных вечеров в окружении любящей семьи.

С семьей у меня временно была напряженка, но щеки действительно зарделись. После беспощадного пекла Диких Земель налетевший со стороны реки озорной ветерок показался особенно морозным и кусачим. Народ экстренно начал утепляться. Благо было чем. И лишь Балалай с Казаном затеяли очередной бессмысленный спор.

— А ну лай давай! — требовал Балалай от свернувшегося в клубок ежа. — Давай покажем этому болвану, как правильно лают собаки!

— Дурак ты, и лаять не умеешь. — менторским тоном поучал Казан. — Это же не пес. Видишь колючки? Этот кактус! Старик Газон рассказывал. Кактусы не лают. Они шелестят!

У меня на лицо невольно выползла улыбка. Сколько еще этим бедолагам предстоит узнать. При наличии здесь школы, их бы даже в первый класс не взяли.

— Ну и каша у них в головах. — произнес Уман, успевший уже накинуть теплое пончо.

— Они с рождения не видели ничего, кроме кирки, руды и кромешной тьмы шахты. — ответил я. — И так поколение за поколением. Удивительно, что им вообще удалось сохранить хотя бы какие-то знания.

— Не повезло.

— Везение тут ни при чем. — отрезал я. — Во всем виноваты чертовы нелюди!

Спорить со мной мэлэх не стал.

— Начнешь с разведки? — меж тем спросил