На шифре. Инсайдерская история криптовалютного бума - Лора Шин

публичный список всех отправленных транзакций, поэтому все знают, кому принадлежат какие биткойны… Майнер – это человек, который создает блоки для блокчейна (также этим термином называют ПО для этой цели). Майнеры вознаграждаются биткойн-протоколом, который автоматически отправляет 50 биткойнов майнеру, создавшему новый блок. Так и появляются биткойны.

Еще он написал статью для журналистов об их частых ошибках и пояснил: «У Биткойна нет центральной организации или авторитетного органа… Считайте Биткойн не продуктом традиционной корпорации, а, скорее, самодостаточным цифровым товаром вроде золота. Это здоровая сателлитная отрасль, предоставляющая основанные на ней продукты и услуги, с ней связаны деловые и юридические организации, но нет центральной „Корпорации золота“».

Когда пришел первый выпуск издания, Виталик обнаружил в нем двенадцать статей на такие темы, как личность анонимного автора Биткойна Сатоси Накамото, история прошлых попыток создать криптовалюту, биткойновый пузырь 2011 года (стоимость едва сдвинулась с Рождества и застряла на 5 долларах). Пробежав глазами все шестьдесят девять страниц, Виталик осознал, что девять из двенадцати статей написал он. Решив, что редакция испытывала сложности с поиском других авторов, он был благодарен за возможность быть опубликованным.

Драма Bitcoin Magazine набирала обороты. Мэттью заявил на BitcoinTalk, что токен Pirate – не афера, и предложил пари любому, кто не верит, что через три недели он принесет вдвое больше, чем они поставят. Меньше чем через месяц он ушел из Bitcoin Magazine, когда, по его оценке, долги из-за пари «достигли суммы, которую невозможно выплатить за всю жизнь». Другой бизнес-партнер был пойман на обмане компании. Тот предъявил счет, по словам Михая, на 8 тысяч долларов за восемь месяцев хостинга на WordPress и на 3 тысячи долларов за ПО для «размещения цифровой версии журнала», хотя никакой цифровой публикации так и не последовало. Они подумывали о скачиваемой версии, защищенной DRM, то есть о прокачанном PDF со встроенной защитой от изменений.

Скандалы пришлись на первый семестр Виталика в Университете Ватерлоо, в котором он записался на четыре, а потом и пять продвинутых курсов, плюс занимался научной работой и писал для Bitcoin Magazine. Он жил один в комнатке, смахивавшей на тюремную камеру, питался в столовой и иногда заходил за фруктами в супермаркет. Его график: «проснуться, поработать два часа, позавтракать, еще четыре часа занятий, перейти в другое место, поесть, еще четыре часа работы» – и так далее. Его одинокая жизнь была бесконечно монотонной.

Он хотел заняться чем-то еще кроме статей о Биткойне. Он помогал программисту, платившему ему в BTC, начал получать зарплату от журнала. Наконец, после двух семестров, благодаря фрилансу и тому, что с лета 2012 года BTC вырос, однажды достигнув 266 долларов (хотя в среднем находился у отметки 100), он накопил 10 тысяч долларов в биткойнах.

В Ватерлоо предлагали комбинированную программу, чтобы студенты чередовали семестры учебы и работы, если найдут компанию, которая на это согласится. Виталик хотел устроиться в Ripple – криптовалютную компанию из Сан-Франциско, разрабатывавшую «сеть оплаты с карты на карту с открытым кодом». Учредитель компании Джеб Маккалеб тут же дал согласие. Но визовые правила требовали, чтобы компания присутствовала на рынке минимум год, и сотрудничество с фирмой, которой исполнилось всего девять месяцев, не удалось.

Тогда Виталик решил объехать мир, чтобы познакомиться с биткойн-сообществом, и побывал в Нью-Гэмпшире, Испании и Италии, спал на футонах (в том числе в «экоиндустриальной посткапиталистической» колонии[5]), а также занимался бегом и решением задачек, которые были ему интересны. Но после месячной поездки в Израиль его знания вышли на новый уровень. Там он пообщался с разработчиками Colored Coins – новой концепции, позволяющей торговать активами реального мира с помощью неизменяемой бухгалтерской книги в блокчейне, прикрепляя метаданные к транзакции размером в один сатоси, или 0,00000001 BTC, – самой маленькой единице, эквивалентной крошечной доле пенни. Например, можно осуществить транзакцию, в метаданных которой указано, что Элис передала Бобу долю в такой-то компании. Поскольку изменять общепринятую историю транзакций нельзя, блокчейн служил бы идеальной исторической хроникой для других активов или транзакций, привязанных к пренебрежимо малым количествам биткойна. Так для Виталика раскрылись возможности «функционала второго уровня». В Ватерлоо он изучал структуры данных и языки программирования. Создатели второго уровня строили функционал к конкретным приложениям. Виталик удивился, почему никто не разработает универсальный язык программирования, чтобы любой мог написать любое приложение, какое захочет?

Он попробовал подтолкнуть в этом направлении другой проект – Mastercoin (этакий «швейцарский нож» от блокчейнов – в том плане, что он предлагал разные возможности). Сначала в посте на BitcoinTalk он предложил Mastercoin ввести «контракты на разницу». Затем предложил «Идеальный скрипт» (запросив за него 250 долларов) – способ усовершенствовать Mastercoin так, чтобы сделать возможными двусторонние финансовые договоры с любыми правилами по желанию пользователя. В первом абзаце говорилось, что ключевое преимущество Mastercoin перед биткойном – потенциал к более вариативным типам транзакций. Mastercoin не обязан ограничиваться расчетами между двумя людьми; его можно было бы использовать для обязывающего обмена (то есть если ты что-то заказываешь, то обязан заплатить, когда кто-то исполнит твой заказ) или игровых ставок. Виталик подытожил:

Однако до сих пор Mastercoin подходил к этим идеям сравнительно бесструктурно, считая каждый тип транзакции, по сути, отдельной функцией с собственными кодом и правилами. В этом документе предлагается альтернатива спецификации контрактов Mastercoin, следующая свободной философии: в ней конкретизируются только базовые данные и арифметические блоки, что позволяет произвольно настраивать сложные контракты в соответствии со своими потребностями, в том числе и теми, которые мы не можем предвосхитить.

13 ноября он послал предложение команде Mastercoin, ожидая, что они ухватятся за него обеими руками. Но Джей Ар Уиллетт из Mastercoin написал в ответ, что, может, однажды это и получится сделать, но «сейчас это приведет к тому, что наши разработчики увязнут в деталях и процесс сильно забуксует. Число тупиковых ситуаций (как я ожидаю) увеличится на порядок, и я предпочитаю в первую очередь доработать ключевые функции Mastercoin, а не экспериментировать».

Виталик решил все сделать сам. Он закончил путешествие, приехав в Сан-Франциско, а стоимость биткойна к этому моменту заоблачно взлетела. В октябре 2013 года она составляла 100 долларов, но к началу ноября уже находилась в районе 200. Когда Виталик появился в Сан-Франциско, она дошла до 400 и затем пробила 800. В разгар бума он предложил свою идею слоя «в стиле Mastercoin» поверх блокчейна Primecoin – так же, как сам Mastercoin строился на основе биткойна. Поскольку он не рассчитывал ни на кого, кроме как на себя и еще парочку программистов, это был