По мирам - Ирина В. Иванченко

он согласно кивнул. – А теперь мы посмотрим, как ты моешь котелок.

– Это произвол! Мужской шовинизм! – возмутилась Женя.

– Не хочешь? – ласково улыбнулся верзила. – Не мой, золотко! Только я в грязном варить

не буду, и мыть его тоже не буду… Захочешь кушать, ты решишь эту проблему. Так ведь,

детка?

Мыть котелок Жене абсолютно не хотелось. Но верзила – человек слова. Сказал – не

будет, значит так тому, и быть… Готовить ей тоже не хотелось. Хотя… Женя победно

улыбнулась: он ведь вдвое больше. Значит, и кушать захочет вдвое быстрее. А тогда и

посмотрим, кто возьмется готовить!

Женя демонстративно отодвинула котелок двумя пальчиками.

– Веками мужчины пытались запереть женщину на кухне. Со мной такой номер не

пройдет.

– Прекрасно! – Игорь кивнул. Легко поднялся и, подхватив котелок, направился к

колодцу.

Женя с опаской проводила его взглядом. Сейчас вот зачерпнет водички и выльет ей за

ворот. С него станется! Нет. Передумал. Посуду мыть взялся… Что и требовалось доказать!…

На завтрак был сухой кусок хлеба. Женя подумала-подумала и сунула его в карман

джинсов. На черный день.

Игорь раскинул разноцветную гальку – дорогу смотрел. Ничего не сказал. Только

порылся в бездонном своем вещмешке и извлек небольшой брезентовый сверток, перетянутый

ремнями. Развернул на коленях. Женя с интересом присела рядышком. Железки какие-то,

пружины и нечто, напоминающее ружейный приклад.

– Что это?

– Арбалет, – охотно пояснил он. – Может сайгака какого подстрелю. Сухарей-то на пару

дней, не больше.

– А… мы что, здесь надолго?

–Солнце! Ты не рада моей компании?! – язвительная ухмылочка тронула его губы. –

Ничего, детка! Привыкнешь! Я вообще мужик, что надо! Тебе понравится! – он непередаваемо

подмигнул.

– Не сомневаюсь, – как можно суше ответила Женя. Ну вот! Еще один претендент на

честь и свободу! – Но мне нужно домой. Мама уже, небось, и ФСБ на ноги подняла…

– Ничего не выйдет, – руки Игоря проворно собирали из кучки деталей точеное хищное

тело оружия.

Женя против воли смотрела, как движутся эти руки. Загорелые, грубые, в тонких

полосках застарелых шрамов, со сбитыми костяшками пальцев… Шрамы… Странные. На

сухих жилистых запястьях. Женя коснулась пальцем теплой кожи…

– Аиньки, – отозвался он.

– Ты что, страдал суицидальными наклонностями?

– Вены резал? – уточнил он. Ну и ухмылочка! В дрожь кидает! Она у него такая… Сразу

становится неловко смотреть ему в глаза. Серые, бесстыжие, с издевочкой! А на носу –

веснушки. Плохо различимые под загаром.

Женя отодвинулась. Так. На всякий случай. С ним невозможно чувствовать себя

спокойно. Все время что-то тревожит. Как репей под задним карманом штанов…

– Ну и почему резал? Несчастная любовь? – поддела его Женя.

– Разве может любовь быть несчастной? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Значит, ты это делал просто так, из удовольствия?

– Ну, зачем же для удовольствия, существуют другие пути, – Игорь протянул руку. Женя

съежилась. Он снял что-то с ее волос. Показал на ладони. Сухая веточка… – Я работал на

одного волшебника. Что такое магия на крови, знаешь?

– Конечно. Например, когда девственниц того, – Женя чиркнула себя по горлу ребром

ладони.

– Я похож на девственницу? – фыркнул он.

– Ну… не совсем, – замялась Женя. – Но ведь был же когда-то.

– Это было очень давно.

– Ой-ой-ой, какие мы, Бандерас рядом и не ночевал!

– Когда магу нужна была кровь, я резал себе вены, – просто продолжал Игорь. Арбалет

он уже собрал, и теперь его длинные пальцы нежно ласкали точеное тело убийственной

игрушки.

– Сколько тебе он за это платил? – поморщилась Женя.

– А он и не платил, – Игорь безмятежно пожал плечами. – Я был рабом. У меня на шее

был симпатичный такой ошейник. Чуть дернешься не туда, куда нужно – враз шею сломает…

– Рабом? – Женя поежилась. Рабом – это серьезно. Помнится, в школе по истории

проходили… – Ну и что с ним стало, с магом этим?

– А что с ним станется? Жив здоров. И еще лет пятьсот протянет не чихнувши. Маги, они

живучие, детка, – в ухмылочке Игоря, кривившей четко очерченные губы не было напряжения.

Язвительность, бесшабашность. Его забавляла Женина реакция.

– Он тебя… бил? – тихо спросила она.

– А как же! Меня да не бить, кто же выдержит?! Во! Смотри! – он лихо сдернул рубаху и

повернулся спиной. Загорелая кожа, обтянувшая внушительный рельеф мускулов, исчеркана

полосками шрамов.

– Да-а, – не нашлась что сказать Женя.

– Свести бы надо, – пошевелил лопатками Игорь. – Да все руки не доходят, – он сунул

рубаху в мешок, поиграл мышцами. – Все одно жарко будет. Хочешь подзагореть, а то бледная,

как упокойница?

– Нет, спасибо, – такие литые рельефные тела Женя раньше видела только в глянцевых

журналах. И стервец знал, что привлекателен! Знал! Женя тряхнула головой, дабы изгнать

грешные мысли.

Игорь вскинул мешок за спину, положил двуручник в ножнах себе на плечи, свесил на

него руки.

– Ну что, двинули, детка?

– Слушай, ну ты полегче, какая я тебе детка? – возмутилась Женя. Все же паршивцу

надлежит вбить немного почтения к себе. Хоть он и спаситель и все такое… А то ишь – сначала

котелок мыть заставляет, потом ему пятки чесать понадобится! Вот так они, мужики, на шею-то

и садятся! – Это кто из нас кому еще детка! – пробурчала она.

– Люблю строгих женщин, – верзила закатил глаза и поцокал языком. – Прикинь:

высокие ботфорты, кожаные трусики, топик на шнуровке и хлыстик в руках. Тебе бы пошло, а?

– Разумеется! В комплекте с шипастым ошейником для тебя! – Женя покровительственно

похлопала его ладонью по животу. И гордо вздернув нос, двинула по дороге.

– Язвочка моя, двенадцатиперстная, – нежно пропел он за спиной.

3.

К вечеру голодные и усталые Женя с Игорем вышли-таки к Перекрестку. В сумерках

поселка было не разглядеть. Но Игорь, ведомый чутьем и шестым чувством, изрядно

обострившимся от голода, безошибочно вывел Женю к постоялому двору. Грязь жирно чавкала

под ногами. Женя подумал, что цивилизация здесь не на высоте… Больше всего на свете ей

хотелось свернуться клубочком в мягком и теплом месте. А если спрятать у кого-нибудь под

мышками замерзшие лапки – это будет вершиной блаженства!

Женя налетела на Игоря, остановившегося перед входом в двухэтажное строение,

очертания которого терялись в сумраке. Лишь свет окон рассеивал сырую и вязкую мглу.

– Чего стоим, кого ждем? – осведомилась Женя, с трудом подавляя зубовный перестук.

– А, вот и ты, золотце! – мило улыбнулся Игорь. – А я уж понадеялся