Трое в подземелье - Александр Рыжов

Радино повествование прервал звонкий смех Руслана.

– Повэсэлыли вы нас, дэвчата! Это тыпычные альпынистские анэкдоты, но у вас так хорошо получылось…

– Не вижу ничего смешного, – надувшись, отодвинулась от него Рада. – Ещё я слышала, что, если встретишь Чёрного Альпиниста, добра не жди: что-нибудь да случится. Или лавина сойдёт, или страховка лопнет, или палатку ветром снесёт…

– Здэсь нэ бывает лавын, – заверил Руслан, – а палатку нашу дажэ ураган нэ снэсёт – мы её очэнь прочно закрэпыли. Ручаюсь!

– Я тоже считаю, что поводов для беспокойства нет, – вступил в прения Денис Александрович. – И потом, у этих баек про Чёрного Альпиниста есть разные варианты. Мне, например, попадался такой: группа вышла на маршрут, и на самом опасном отрезке между её участниками начались разногласия. Словом, переругались все вдрызг: каждый кого-то в чём-то обвинял, каждый хотел быть главным… Нашёлся только один благоразумный, он пытался всех примирить, но у него не получилось. Все погибли, и он в том числе. – Денис Александрович ковырнул палкой в очаге, и оттуда вылетел сноп искр. – Но и после своей гибели он продолжает помогать альпинистам: выводит их на правильную дорогу, разгоняет облака, следит за тем, чтобы снегопады не затягивались…

– Прям Гарри Поттер! – присвистнул Люсьен.

– Да, что-то типа того…

Руслан подбросил в очаг остатки сушняка и, озарённый светом рванувшегося к небу огня, повернулся в сторону палатки.

– Поразвлэкалысь и хватыт. Пора баыньки… – не договорив, он смолк и потрясённо уставился на то место, где недавно стояла палатка. – Что за фыгня?…

С таким тщанием натянутые верёвки теперь змейками вились по камням, а сам купол, который должен был служить и крышей, и стенами, валялся, как сдувшийся воздушный шар.

Денис Александрович подбежал к палатке и схватил одну из верёвок.

– Перерезана!

– Ты увэрэн?

– Смотри! – Румянцев провёл пальцем по рассечённым наискось волокнам.

Люсьен был вне себя от восторга.

– Пап, это Чёрный Альпинист, да?

– Кто бы он ни был, одного пендаля ему мало… Как минимум по сусалам надавать.

– Как он умудрылся это продэлать? – недоумевал Руслан. – Мы всё врэмя сыдэли здэсь…

– Нет. Мы все побежали за выступ – помнишь?

– Точно, – поддакнул Люсьен. – Мы тоже побежали.

– … и возле костра не осталось никого. Перерезать верёвки – секундное дело.

– Ты забываэшь, что мы былы одны.

– Кто-то прятался в полутьме. Увидел, что площадка пуста, выскочил, перерезал верёвки и – адью.

– Брэд!

– Если у тебя есть другое объяснение, поделись.

Другого объяснения у Руслана не было. Чертыхаясь, он подошёл к дряблому полотнищу, стал расправлять его, распутывать хвосты верёвок.

– Дэныс, помоги!

Помогать пришлось всем. Вшестером они кое-как придали палатке прежний вид, Руслан связал верёвки двойным морским и натянул их так туго, что при прикосновении они звенели, словно гитарные струны. Палатка была просторная, места внутри хватало всем. Несмотря на скептическое отношение к легендам о Чёрном Альпинисте, и Руслан и Денис Александрович устроились головами к клапану, прикрывавшему вход. Рада, Люсьен и Вилли последовали их примеру. Ульяна замешкалась – сперва тайком ото всех покормила мобильного котёнка, потом долго забиралась в неудобный спальный мешок – и обнаружила, что «правильно» ей уже не устроиться.

– Ложись поперёк, – дремотно посоветовал Люсьен.

Клапан оказался у Ульяны справа. Она застегнула его наглухо и, отгородив тем самым внутреннее пространство от внешнего мира, заснула почти безмятежным сном.

Спустя две-три минуты палатку заполнил разноголосый храп. Не спалось только Вилли. Он ворочался с боку на бок, прокручивал в голове события минувшего дня и испытывал явное неудовольствие. В конце концов через час, а может, через два ему удалось погрузиться в зыбкое забытьё, но вскорости какой-то шорох, послышавшийся совсем близко, вырвал его оттуда. Вилли открыл глаза, высвободил из спальника руку и нацепил очки. В палатке царила мгла, но Вилли сразу обратил внимание на холод, лизавший ему щёки. Постепенно глаза привыкли к темноте, и он увидел, что клапан, игравший роль двери, отстёгнут, а Ульяна… Где Ульяна?

По ушам резанул пронзительный крик. Вилли как будто подбросило. Он хотел вскочить, но запутался в спальном мешке и навалился на Люсьена. Тот издал полузадушенное сипение.

– А! Что? Кто кричал? – это пробудились Рада, Руслан и Денис Александрович.

– Ульяна! Ульяна! – Вилли задрыгал ногами, силясь освободиться от треклятого мешка. Под ним барахтался офонаревший Люсьен.

Слипшись в кучу-малу, все пятеро выкатились из палатки. Их обдало ночной прохладой. Костёр уже погас, лишь крохотные огоньки дотлевали в остывающей золе, но света звёзд и серпастого месяца хватило, чтобы различить Ульяну лежавшую в своём спальнике на краю площадки.

Первой к ней подоспела Рада. Схватила за плечи, выдернула из мешка.

– Цела? Всё в порядке?

– В-всё, – проблеяла Ульяна, дико озираясь. – Г-где он?

– Кто?

– Чёрный…

– Что? Ты видела его?

– Это он выволок меня из палатки.

– Как? – ахнул Люсьен.

– За ноги! Я спросонья не врубилась, потом открываю глаза и вижу: чёрный, худой, высоченный…

– В маске? – живо осведомилась Рада.

– В маске. До самых глаз… Я завопила, он бросил меня, заглянул в лицо и сразу смылся.

– Куда?

– Не помню… По-моему за выступ, туда, где родник.

В руке у Руслана появился электрический фонарик.

– Сыйчас поглядым, что это за звэрь.

В сопровождении Румянцева он пошёл в указанном направлении. С ними увязался и жаждавший подвигов Люсьен. Рада и Вилли вместе с Ульяной, которая никак не могла избавиться от озноба, вернулись в палатку. Рада взяла термос, открутила пластиковую крышку.

– Тут немного тёплого чая осталось, выпей. Ты молодец.

Ульяна оценила и похвалу, и многозначительный взгляд Рады. Приняла из её рук крышку-стаканчик, наполненную тёмным пахучим чаем, и стала потихоньку прихлёбывать. Вилли меж тем изучал палаточный клапан.

– Не въезжаю… Как этот чёрный смог тебя вытащить? – задал он вопрос, похожий на риторический. – Застёжка-то изнутри.

– Ты кого спрашиваешь? – Ульяна поперхнулась чаем, закашлялась. – Говорю же… кха!.. спала я. Когда проснулась, он меня уже метра на три от палатки оттащил.

Возвратились Люсьен и Денис Александрович. Вид у Люсьена был торжествующий, у Румянцева-старшего – озабоченный. Рада накинулась на них с расспросами:

– Догнали? Что-нибудь видели? Где Руслан?

– Никого не догнали, – начал последовательно отвечать Денис Александрович. – Зато нашли канат. Он свисает со скалы около родника.

– Там я его и видела!

– А под ним вот что! – Денис Александрович поднял руку со сплюснутым окурком.

– Сигарета!

– Сигарета. Но непростая. Такие ещё ваш дед курил лет пятьдесят тому назад. – Последнее относилось к Люсьену и Вилли. – Их уже давным-давно не выпускают.

В палатке на несколько мгновений наступило безмолвие. Атмосфера страха сгустилась, стала почти осязаемой.

– Вы всё ещё думаете, что Чёрный Альпинист – выдумка? – выдавила Рада.

Денис Александрович не торопился с ответом: он тщательно рассмотрел окурок и спрятал его в карман, после чего сел рядом с Вилли и потёр ладонями щёки, на которых уже проклюнулась щетина.

– Я материалист. Я не верю ни в духов, ни в привидения.

– Тогда как вы объясните всё, что с нами творится?

– Ну… Частично это можно списать на действие богатого женского воображения, частично на чью-нибудь не слишком удачную шутку.

– Как-то у вас очень просто получается.

– А в жизни, Рада, вообще всё всегда просто, не замечала?

Рада ответила несогласным ворчанием, но в полемику вдаваться не стала. Полог палатки приподнялся, и внутрь заглянул Руслан.

– Я развёл костёр. Предлагаю в целях безопасности установить дежурство. Сейчас два часа ночи: тры часа посыжу я, тры часа ты, – он вытянул указательный перст в направлении Дениса Александровича. – А то мало ли…

Эту меру предосторожности участники экспедиции одобрили единогласно. Руслан посетовал, что не догадались взять с собой оружия, хотя бы газового, на что Ульяна заметила: против нечистой силы слезоточивый газ вряд ли подействует. Спорить с таким очевидным утверждением было бесполезно, и Руслан молча подсел к костру, вооружившись (скорее, для порядка) длинной сучковатой палкой.

Денис Александрович на сей раз сам лёг у входа. Люсьен, в котором бурлило горячее желание схватиться с горным демоном в жестоком поединке, обставленном в лучших традициях Голливуда, заикнулся было о том, что остаток ночи следовало разделить не на две, а на три вахты, но Румянцев-старший, который подобные намёки понимал с полуслова, дал сыну категорический отлуп.

– Лежи и не высовывайся… Терминатор.