Пророк Зоны - Владислав Выставной

   Вот и спрашивается, чего этот пророк хренов явился сюда снова? Опять беду кликать, что ли?

   – Мне нужно в Зону, – сказал Аким.

   Кот нервно рассмеялся:

   – Всем нужно в Зону. Вопрос – зачем. Неужто в сталкеры решил податься? Молодец, мысль дельная. Это же такое веселое, прибыльное дело. Знай себе хабар тягай да денежки получай. Жаль, что возвращается только каждый десятый, да из них на свободе лишь половина.

   Кот помахал официантке. Показал: «два пива».

   – Я не собираюсь становиться сталкером, – спокойно сказал Аким. – Мне просто в Зону надо.

   – Туристом, что ли? – Кот щелкнул зажигалкой, закурил. – Или «золотой шар» искать?

   – Это мое дело, – твердо сказал Аким. – Мне нужно туда. Но я никогда там не был. Ты – единственный сталкер, которого я знаю. Поможешь мне? Денег у меня мало, но все, что есть….

   Кот разглядывал парня. Аким смотрел в ответ своим ясным, как у ребенка, взглядом. Улыбка сползла с лица сталкера, от сигаретного дыма стало вдруг тошно. Поморщившись, Кот раздавил сигарету в пепельнице.

   Как ему объяснить, что дело даже не в деньгах? Да и какие деньги может предложить этот странный парнишка? Проще было бы и вправду сходить в Зону, натягать хабара да сбыть Парфюмеру за приемлемую цену. И для этого совсем не нужны подначки со стороны всяких летаргических перцев.

   Проблема в том, что он просто боится. Об этом никому не расскажешь – стыда ведь не оберешься. Но факт.

   Не стоило убивать шатуна. Помнится, уже после Сдвига, когда все улеглось, и сталкеры стали возвращаться из Зоны с хабаром, он засобирался-таки слазить за периметр – просто чтобы не терять формы. Но в ночь накануне ему явился шатун. Во сне, разумеется. Но это было настолько страшно, что он напрочь потерял сон. Даже сейчас, вспомнив об этом, он покрылся холодным потом. А тогда совсем худо было. Только Шаман его спас. Странным, конечно, образом спас. Так и Шаман человек непростой: был он, говорят, до Посещения священником. Тогда церковь у власти не в чести была, но дело не в этом. Года не прошло, как его самого отлучили от церкви и анафеме предали. Вроде как узрели в нем нечто темное, сатанинское. Тогда бывший священнослужитель и стал Шаманом. Потому как он один занимался никому не нужными заблудшими душами сталкеров. Вот и Кота он от кошмаров избавил, собственноручно набив на плече и освятив татуировку в виде следа медвежьей лапы. Скажете, суеверие – но зверь перестал являться ночами. Оставив взамен на плече свой темный след.

   Так что о Зоне не могло быть и речи. Она не ждала его.

   – Слушай, малый, – заговорил Кот. – Не лезь туда, а? Ты, конечно, предсказатель знатный…

   – Я медиум, – прервал его Аким.

   – Кто? А, неважно. Я, конечно, благодарен за то, что ты предупредил нас, перед тем как Академгородок накрыло. Только вот сталкер из тебя никакой. Идти с тобой – все равно что смерть за хвост дергать. Знаешь, как в картах: нет фарта – не лезь на рожон, сбрось свои и из-за стола сваливай. Так и мне с тобой идти фарта нету. И ты не ходи. Оставь эту глупую затею.

   – Я не могу не идти, – твердо сказал Аким. В глубине капюшона сверкнули его глаза. – Мне надо туда. Понимаешь? Надо.

   Кот нахмурился, внимательно разглядывая парня. Принесли пиво, а он даже не заметил.

   – Прямо-таки надо? Хоть кровь из носу?

   Аким не ответил. Он продолжал глядеть своим детским обезоруживающим взглядом. Что-то шевельнулось в душе, несвойственное сталкеру, который, как волк, всегда сам по себе. Какие-то чуждые порывы к благотворительности. Непонятно, откуда это в нем. Возраст, что ли? Или этот чертов медиум его гипнотизирует?

   Он так и спросил его: гипнотизируешь меня, что ли? Аким рассмеялся в ответ:

   – Нет, я так не умею. Предсказывать некоторые вещи могу, да и только.

   Кот неторопливо осушил кружку. На трезвую как-то плохо думалось. Аким к своей так и не притронулся.

   – Ну допустим, – медленно произнес Кот. – Тебе надо, чтобы я помог тебе попасть в Зону и сопроводил тебя куда-то?

   – Да.

   – Попробуй убедить меня. Может, твоя затея стоит того, чтобы я все бросил и поперся туда с тобой, рискуя нашими задницами.

   Аким помолчал немного, вертя перед собой кружку с пивом. И сказал:

   – Видишь ли, Кот. Пока что я ничего не могу сказать тебе. Ты просто поверь: это действительно нужно. И не только мне одному.

   – Ну что ж, – Кот театрально развел руками, – тогда я ничем тебе не могу помочь. Я не готов играть втемную.

   Он откинулся на спинку стула с некоторым даже облегчением. Словно все решилось само собой, и теперь нельзя упрекнуть себя в трусости или намеренном предательстве старого знакомого. Но, встретив взгляд медиума, ощутил, что переигрывает.

   Аким потерянно кивнул. Поднялся.

   – Тогда я пошел, – сказал он. – Извини, что побеспокоил.

   – Постой! – Кот вскинул руку. – И что ты собираешься делать?

   – Пойду один, – просто сказал Аким. – Мне надо в Зону.

   Неловко пробившись между столиками, он направился к выходу. Кот проводил его взглядом, уставился в кружку. Настроение было подпорчено. Вот надо же, только нервы заживать стали, жизнь вроде как налаживается – и тут это пугало! Нет, здесь пивом не обойдешься…

   Позвал официантку, отвесил пару скабрезных комплиментов, поболтал о всяких глупостях, заказал пятьдесят крепкого. Не успел закурить, как по ту сторону стола возникла новая фигура, и не менее неожиданная.

   Майор Разуваев, собственной персоной. На этот раз в штатском.

   – Ба, майор, какими судьбами? – обрадовался Кот. Он был уже порядком навеселе. – Прям день приемов у меня!

   – А что, был еще кто-то? – Разуваев принялся в своей манере сверлить собеседника взглядом. Но этим сейчас не возьмешь, пускай у себя в кабинете сверлит, а это заведение для отдыха предназначено.

   – Расслабьтесь , майор, – оскалился Кот. – Принимаю исключительно горячительное. Кстати, как знал, пиво для вас специально. Угощайтесь!

   Службиста не пришлось уговаривать. Он хлебнул из Акимовой, так и не тронутой, кружки и сказал:

   – Опять на тебя материал пришел, Котляров. Вещички в тюрьму уже собираешь?

   Ну что ты будешь делать! Майор просто неисправим. Ничего не оставалось, кроме как сказать со всей искренностью:

   – И опять ошибка! Ничего противозаконного я не делал!

   – А незадекларированные доходы от незаконных азартных игр? – жестко спросил Разуваев.

   Кот прикусил язык. Панический голос внутри заскулил: «Неужели он действительно что-то пронюхал? Теперь же из Института попрут!» Но тут же другой, рассудительный и практичный, голос заявил: «Хрена с два он что-то докажет!»

   – Нет у меня никаких левых доходов, – улыбаясь, сказал Кот. – Болтовня это, злые языки.

   – Ну нет так нет, – с каменным спокойствием продолжил Разуваев. – Перейдем к сути. Слушай, Котляров, помнишь, в прошлом году в Институте появился странный такой юноша? Босиком ходил, всякие вещи предсказывал…

   Этот вопрос здорово поднял Коту настроение. Но нельзя службе безопасности так просто все карты выкладывать.

   – Что-то не припоминаю. Столько всего было… А что такое? – невинно поинтересовался он, наблюдая, как Разуваев потягивает Акимово пивко. Ей-богу, рассказать кому – не поверят.

   – Да ничего… – сказал Разуваев. Задумчиво уставился в сторону барной стойки. Там пара каких-то пижонов клеила девицу в красном. Майор снова повернулся к нему: – Слушай, если вдруг увидишь его – немедленно сообщи мне.

   – Он что, натворил что-то? – с напускным равнодушием спросил Кот.

   – Ты меня понял? – Голос майора стал жестким. – Немедленно сообщи мне! Это важно. Спасибо за пиво.

   Разуваев ушел, оставив лаборанта в недоумении.

   Что за дела? Почему Акимом снова заинтересовалась служба безопасности? Натворил чего? Или это как-то связано с его стремлением в Зону? Не зря ведь с этим парнем ученые возились столько. Лавров вон на его пророчествах карьеру сделал, на нобелевку претендует. С другой стороны, какое ему, Коту, дело до всего этого? Никакой видимой выгоды.

   Не надо себе врать. Не может он отсиживаться в стороне. Не может!

   Он грохнул по столу кулаком. С соседнего столика скосились в его сторону. Кот ощутил, как напряглось тело, как делся куда-то хмель, как забилось сердце. Это было знакомое беспокойное чувство, бороться с которым он был не в силах. Такое сидит в каждом, кто хоть раз ходил по краю, кто привык принимать решения, для кого нет вопросов, не имеющих ответов. Жажда действия.

   Этим вечером он сорвался. Кот сам не помнил, как оказался в клубе. Парфюмер держал свой притон на окраине, в подвале склада стройматериалов. Люди здесь были самые разные – от криминальных авторитетов до сотрудников Института, привыкших щекотать себе мозги и нервы. Зубов тоже был здесь, и Кот оказался за одним с ним игровым столом. По какой-то необъяснимой причине сталкер подозревал, что этот тип видит его насквозь. И сейчас тот ехидно пялился на него, будто зная, что сегодня сталкеру не видать фарту.