Ленивый вареник - Александр Кумма

Карандаш отлично понимал, что Резинка ему только помогает и без неё домик никогда бы не получился такой красивый и симпатичный. К тому же Резинка никогда не спешила с критикой. Сперва отойдёт в сторонку, посмотрит в кулачок, прищурив один глаз, примерится, а тогда уж примется за дело. И то ещё долго мнётся, нерешительно потирая затылок.

Случалось, правда, и Карандашу исправлять Резинкины ошибки; сотрёт, бывало, ухо у зайца или кусочек хвоста, а у него и без того хвост маленький… и вот, пожалуйста, рисуй заново. Впрочем, Резинка никогда не обижалась и всегда признавала, что она тоже может ошибаться.

Короче говоря, постепенно они так подружились, что и дня не могли прожить друг без друга.

Наработавшись за день, Карандаш залезал в стаканчик, где уже собирались к этому времени другие Карандаши, Ручки и даже Кисточки. Резинка усаживалась рядом с Чернильницей, и они вместе смотрели телевизор.

Итак, они чудесно дружили. И всё было бы очень хорошо, если бы… не старая Ручка со сломанным пером. Она давно уже присматривалась к нашим друзьям. И эта дружба ох как ей не нравилась. Наверное, потому, что сама она ни с кем не дружила.

В своё время она написала какую-то гадость, такую, что даже Перо не выдержало и сломалось. С тех пор она больше ничего не писала, но продолжала говорить гадости.

Вот и сейчас она сидела и думала, что бы ей такое сказать ядовитое. И вдруг её осенило!

— Видали?! — проскрипела она. — Жених и невеста! Ха-ха-ха! Жених и невеста!

Рядом стояла Чернильница. Она была ещё совсем маленькая и, разумеется, мало что понимала в жизни. Услышав, что болтала Ручка, она обрадовалась случаю подразниться.

— Ура! Жених и невеста!.. — завопила она.

Это услышала Банка с клеем. Увы, она была не умнее Чернильницы и поэтому тоже подхватила:

— Жених и невеста!

Карандаш и Резинка очень смутились. Резинка стала совсем красной, хотя, как мы говорили, она и без того была достаточно розовой. А Карандаш нарисовал такую кошку, что её нельзя было отличить от собаки.

— Знаешь что, Карандаш? — прошептала Резинка. — Ты очень хороший, но все так дразнятся… Лучше ты уж сам дорисуй как-нибудь…

— Подумаешь, дразнятся! — проворчал Карандаш. — Ну и пусть себе!..

Но вконец смущённая Резинка заявила, что вместе рисовать она больше не будет.

— Ну и не надо! — обиделся Карандаш. — Навязываться не буду! Иди к своей Чернильнице, больно она у тебя умная!

И стал рисовать один. Но у него ничего не получалось теперь. Некому было стереть лишние линии и смягчить резкие переходы.

Резинка тоже попыталась что-то изобразить, но понятно, что без Карандаша у неё ничего не вышло. И она от огорчения заплакала.

А все опять стали дразниться:

— Невеста-то у нас плакса! Плакса!

— Ну и плакса! — подпрыгнула Резинка. — А вы все нехорошие — дразнитесь! Подумаешь, жених и невеста! А сами? Вот Банка с клеем! Она смотрит телевизор вместе с Пузырьком для чернил. А Чернильница ходит в школу вместе с Пеналом! И ничего! Вот возьму и нарочно буду дружить с Карандашом! И дразнитесь себе сколько влезет!

И Резинка направилась к своему покинутому другу. А тот в это время пыхтел над новым рисунком, но, кажется, опять безуспешно.

— Послушай, Карандаш, — застенчиво сказала Резинка, — давай я тебе помогу, а?

— Что ж, помоги, если тебе так хочется! — нарочно хмуро проворчал Карандаш. Но хмурый он был только с виду, на самом деле он чуть не прыгал от радости, потому что очень соскучился. И ничего у него толком не выходило.

Тут друзья бодро взялись за дело и быстро набросали новый рисунок: они нарисовали стол, а за столом сидели мальчик и девочка и читали книжку, и оба весело улыбались — наверное, потому, что книжка была очень интересная, и ещё, вероятно, потому, что никто им не кричал: «Жених и невеста!»

Остров

Глобус раскрутился изо всех сил, так что все материки и океаны слились в сплошные коричневые и синие полосы. Потом он ткнул в себя пальцем и попал прямо в Тихий океан.

— Ага! — радостно закричал он. — А я знаю, куда я попал! — Глобус считал себя большим знатоком географии и частенько так забавлялся. На уроках он всё время вертелся и не желал ничего слушать.

Он снова раскрутился и, ткнув себя в бок, остановился как вкопанный. На сей раз он попал пальцем в какой-то маленький островок…

В этот момент в углу кто-то захихикал. Это была географическая Карта, крепко скатанная в трубку и перевязанная ленточкой. Она ещё разок хихикнула и насмешливо спросила:

— А скажи, пожалуйста, уважаемый Глобус, как называется этот островок, в который ты так точно попал пальцем?

Но Глобус ничего не ответил. Ведь на океане было написано «Тихий», а на островке ничего не было написано. Поэтому Глобусу ничего не оставалось, как только смущённо почесать затылок. Впрочем, он быстро пришёл в себя.

— Я знаю, что земля круглая! — важно заявил он. — И с меня этого достаточно.

— Когда-то это было великим открытием, но теперь это знает любой дошкольник, — хихикнула Карта.

— Хе-хе, дошкольник… — проворчал Глобус. — Я ещё знаю, что земля вертится. Подобно мне!

— Это тоже знает любой дошкольник… — усмехнулась Карта.

— А сама-то, сама-то! — запетушился Глобус. — Плоская, как доска, а тоже — специалист по географии! Глядя на тебя, можно подумать, что земля тоже плоская!

— Но это же условность! — простонала Карта. — Скорее повесьте меня на стенку!

Её совершенно не устраивало то, что она стояла в углу, тем более что она ни в чём не провинилась. Больше всего она любила висеть на стене и распространять вокруг себя знания. На ней были написаны очень многие названия рек, гор и островов, и поэтому она отлично знала, как называется тот маленький остров, в который Глобус столь опрометчиво ткнул пальцем.

— А ты не знаешь! Не знаешь! — дразнилась Карта. — Эх ты, вертушка!

Она бы ещё долго издевалась над несчастным Глобусом. Но тут наши спорщики услышали тоненький насмешливый голосок:

— Послушайте, вы, уважаемая всезнайка, а не могли бы вы сказать, что растёт на этом острове, какова его площадь и кто там живёт?!

— А вы кто такой, — возмутилась Карта, — чтобы задавать мне подобные вопросы?!

— Я — Учебник по географии! — прозвенел тоненький голосок. — Так не могли бы вы мне всё-таки ответить на заданный вопрос?

Но Карта только смущённо молчала.

— Не знает! Не знает! — завертелся от радости Глобус.

— Молчи… — буркнула Карта. — Сам-то круглый и пустой внутри. А с этим Учебником мы сейчас поговорим! Скажите, пожалуйста, великий знаток географии, а какие очертания берегов у этого острова?

Учебник деловито зашелестел страницами.

— Извилистые… — только и мог он сказать.

Тут даже Глобус расхохотался, потому что и он отлично знал очертания берегов. И мог описать их довольно подробно, хотя, конечно, не подробнее, чем Карта.

— Хватит вам ссориться! — вдруг сказала Указка, которая тоже, как и Карта, стояла в углу неизвестно за какие провинности.

— Нет, пусть скажет, — не унималась Карта. — Так кто же из нас лучший знаток географии?

— Все вы хороши! — сказала Указка. — Помогали бы вы лучше друг другу, потому что друг без друга вы ничего не стоите!

— Вы нам не указывайте! — проворчал Учебник. Но всё-таки он не мог не согласиться с этим совершенно справедливым замечанием.

— Действительно… — неуверенно заметила Карта. — Если мы будем трудиться вместе, сообща, то уж наверняка станем великими знатоками географии! А как вы думаете, сосед?

Но маленький Глобус ничего не ответил. Он, как всегда, вертелся и прослушал всё на свете.

Два портфеля

Жил-был Портфель. Был он новенький, чистенький, блестящий, застёгнутый на все замочки. И очень любил ходить в школу.

В это утро он, как всегда, проснулся, встал со стула, на котором обычно спал, прислонившись к спинке, и бодро похлопал крышкой. Такую зарядку он проделывал каждый день. Затем он проверил, все ли тетрадки и книжки лежат на месте. О, это был очень прилежный Портфель. Он отлично знал, что всё уложил ещё с вечера, но на всякий случай решил проверить ещё раз.

Перед уходом не мешало бы также и закусить, и он положил в свой жёлтый объёмистый животик аппетитный завтрак: два бутерброда с маслом, на которых лежали по половинке котлеты, конфету «Буревестник» и три весёлые красные редиски. Всё это было аккуратно завёрнуто в плотную бумагу.

Довольный и сытый Портфель направился вниз по лестнице. Он никогда не катался на перилах, не скакал через три ступеньки и не пересчитывал палки в заборе, потому что от этого испортилась бы его сверкающая новая одёжка. А он был очень аккуратный и терпеть этого не мог.