Победа. Роль тайной стратегии администрации США в распаде Советского Союза и социалистического лагеря - Петер Швейцер

Ее целью было так повлиять на образ мысли Кремля, чтобы тот ушел в оборону, и таким образом менее всего склонялся бы к рискованным действиям. Она включала также некоторые военные акции на приграничных с Советским Союзом территориях. "Это было весьма тонким делом, — вспоминает бывший заместитель министра обороны Фред Айкл. — Не делалось никаких записей, чтобы не оставить следов".

"Порой мы посылали бомбардировщики на Северный полюс, чтобы советские радары смогли их засечь, — вспоминает генерал Джек Чейн, командовавший военно-воздушными силами стратегического назначения. — А порой запускали бомбардировщики над их приграничными территориями в Азии и Европе". В критические периоды эти операции включали по нескольку таких маневров еженедельно. Они проводились с разными интервалами, чтоб эффект был еще более пугающим. Затем серия таких полетов прекращалась, чтобы через несколько недель повториться снова".

"Это и в самом деле приносило результаты, — вспоминает доктор Уильям Шнэйдер, заместитель госсекретаря по делам помощи и военной техники, видевший рассортированные "протоколы после акции", в которых были зарегистрированы воздушные полеты авиации Соединенных Штатов. — Они не знали, что это все значит. Эскадрилья направлялась в воздушное пространство Советского Союза, ее засекали радары, объявлялась боевая тревога. А потом в последний момент эскадрилья поворачивала и летела домой". Первые акции по линии PSYOP начались в середине февраля и сначала имели своей целью вызвать чувство неуверенности, а также заставить Советы воздержаться от вторжения в Польшу. Эти методы применялись и позже, в течение всего периода президентства Рейгана и оказались вполне успешными, если иметь в виду их психологическое воздействие на Кремль.

Какое-то время спустя после этой встречи NSPG, Кейси собрал свой оперативный отдел. Секретные операции должны были сыграть немаловажную роль в политике, планируемой правительством, поэтому ему хотелось изучить возможности организации таких акций через ЦРУ и достижение с их помощью максимального эффекта. Он поручил сотрудникам составить рапорт-отчет о деятельности Управления. На его основании сделал вывод, что ЦРУ сейчас является вялой и неэффективной организацией. Кейси считал, что тайные операции вообще недооцениваются как действенное и стратегическое средство во внешней политике, хотя это был довольно спорный взгляд.

Было ясно, что и в его организации существуют определенные барьеры. Джон Макмагон был начальником оперативного отдела, но в отличие от Кейси был человеком вполне осторожным. "Из слушаний в конгрессе в семидесятые годы он вышел травмированным, — говорил Винсент Каннистраро, бывший начальник оперативного отдела. — Риска он не любил. Почти во всем, что мы должны были делать, он выискивал проблемы, которые могли бы нас позже преследовать как видения".

Одной из главных тайных операций в то время должна была быть поддержка моджахедов в их борьбе против советского вторжения в Афганистан. Через какое-то время после вторжения, происшедшего на Рождество 1979 года, по просьбе президента Картера Стэнсфилд Тэрнер разработал программу, которая могла иметь лишь второстепенное значение в поддержке сопротивления. ЦРУ закупило оружие в Египте и переправляло его через Пакистан при помощи пакистанской контрразведки. Стоимость этого оружия в те годы (1980–1981) составляла приблизительно 50 миллионов долларов. Целью США являлось проведение надежной программы «изматывания» Советской Армии. Саудовская Аравия решила противопоставить советской авантюре в этом регионе материальную помощь, согласившись к каждому американскому доллару добавлять доллар со своей стороны.

Вашингтон хотел, чтобы все доставляемое движению сопротивления оружие было советского производства, что позволило бы ему благополучно уйти в сторону, если бы Советский Союз стал жаловаться на это. ЦРУ выбрало дорогу через Египет по нескольким причинам. Каир с пониманием подходил к борьбе своих мусульманских братьев в горах Афганистана. Кроме того, у него были запасы советского оружия, оставшиеся здесь с шестидесятых — конца семидесятых годов, когда он вел с Москвой военное сотрудничество. К тому же по советской лицензии такое оружие производил Китай. По этой причине в данной операции в них видели потенциальных участников.

Ящики с оружием переправлялись в назначенный район. Однако это оружие оставляло желать лучшего. ЦРУ платило за него как за хорошее оружие, которое должно было значительно ослабить советские войска. Но моджахеды получали старые карабины, старую амуницию и заржавевшую технику. "Египтяне требовали самую высокую цену, а взамен давали лом, — вспоминает один из сотрудников. — Этим оружием можно было лишь слегка попугать Советы".

В течение долгих месяцев командиры моджахедов в разговорах со связными из ЦРУ жаловались на плохое качество оружия. Но особняк в Лэнгли никаких усилий в этом направлении не предпринимал, опасаясь, что конфронтация с Египтом может сделать очевидным участие США в операции. В первые же дни своей работы в Управлении Кейси прочел несколько телеграмм, курсировавших между Каиром и Лэнгли, и страшно разозлился.

На этом утреннем заседании новый директор внимательно слушал Макмагона и его сотрудников, сидевших вокруг стола. После короткого вступления с объяснением некоторых тайных операций разговор перешел к Афганистану. Макмагон сказал Кейси, сколько оружия было послано моджахедам, и заверил, что Советы платят высокую цену за свою оккупацию. Когда он закончил, Кейси сразу же сказал: "То, что мы доставляем — это лом. Мы должны дать им настоящее оружие. Скажи своим людям в Каире, чтобы они все уладили. А если это не удастся, я договорюсь с Садатом, когда приеду туда в апреле. Нужно, чтобы Советы дорого за это заплатили. Мы должны поддерживать сопротивление намного лучше! Я хочу, чтобы мы это делали также во всем мире, чтобы нанести им поражение и убрать оттуда совсем. Находящиеся под их ярмом народы — наши лучшие союзники. Дадим прикурить коммунистам. Мы должны пустить им кровь. Но чтобы сделать это, нам придется изменить кое-что здесь, у нас в центре". Макмагон взволнованный покинул это собрание. Сторонник вполне безопасных операций столкнулся с "крестоносцем".

На протяжении всего времени пребывания на посту директора, а особенно в первый год, Уильям Кейси реорганизовывал, оживлял и переориентировал ЦРУ. Ему досталась со времен его предшественника Стэнсфилда Тэрнера раздробленная организация. К приходу Кейси в Управлении было 14.000 сотрудников, с бюджетом около 1 миллиарда долларов. Это означало, что организация не могла вести слишком активную деятельность. Тэрнер был технократом, глубоко верившим в шпионские спутники и электронную разведку. Он очень скептически относился к успешности и целесообразности участия людей в акциях, а также к тайным операциям. За четыре года своего директорства он ликвидировал около 820 тайных должностей. Нравственное состояние действующих агентов было очень низким. Несмотря на то, что ЦРУ слыло всемогущей организацией, в начале 1981 года это была слабая и нерезультативная структура. "Там, где нам нужны были первоклассные агенты, мы их совсем не имели, — вспоминал один из сотрудников. — Мы не могли проводить секретных операций даже за углом в магазине, а не то что там, за "железным занавесом".

Джон Пойндекстер вспоминает: "В те давние годы нам была известна общая мощь Советской Армии, но мы не имели понятия о том, что происходит в Политбюро. У нас также были малые возможности заниматься тайными операциями",

По мнению Кейси, за эту ситуацию отчасти был ответственен конгресс. Во время слушаний 13 января Кейси напрямую сообщил Сенату, что планирует свести к минимуму ограничения, наложенные на ЦРУ. "С какого-то момента жесткая подотчетность может помешать исполнению задач", — сказал он. Когда Кейси вышел, лишь немногие сомневались, что страна перешагнула Рубикон. (К началу лета Кейси значительно сократил число сотрудников управления, чьей задачей являлось информировать конгресс о деятельности ЦРУ).

Оставались моральные проблемы. На счету ЦРУ был ряд достаточно позорных акций, таких, как допросы Комиссии церквей, чистки времен Тэрнера, программа «Феникс» во Вьетнаме, неудачные попытки покушения на Фиделя Кастро, слежка за противниками войны во Вьетнаме. Уильям Кейси хотел, чтобы в активе Управления больше таких дел не было. "Трудности последних десяти лет уже позади, — написал он памятку для своих сотрудников в начале 1981 года. — Пришло время ЦРУ вернуться к традиционной секретности при проведении своих операции".

Новый директор был удивлен, что ему в наследство достались столь немногочисленные источники разведданных. "Билл был поражен, — вспоминает его ассистент Герб Мейер. — Ведь мы все же были лидерами свободного мира, но не располагали ни одним агентом высокого класса там, на месте, в Советском Союзе. Помня свой опыт в Управлении стратегических служб, он не принимал никаких объяснений, почему дело дошло до такого состояния".