Красные звезды - Александр Зорич

Существо, застрелившее отважного Навлоева, не успело дойти и до середины пандуса, когда вихрь, бушевавший вокруг летающей тарелки (а я уже не сомневался в том, что перед нами классическое НЛО), вдруг утих и мглу прорезал золотистый свет. Он исходил из центра зловещего, антрацитово-черного ромба, который, слегка накренясь, висел точно над тарелкой на высоте метров в восемьдесят.

Через секунду ромб начал снижаться и выправил крен. В тот же миг мы увидели кабину пилота или, по крайней мере, то, что ею казалось, – остекленный многогранник близ острия ромба.

Под кабиной сияла большая рубиново-красная звезда и серебрилась надпись: «ВКС России».

– Ты это видишь? – спросил меня Костя.

Я судорожно сглотнул комок, подступивший к горлу.

– Да.

Явление черного ромба пришельцев не на шутку испугало. Те четверо, что тащили спеленутого сетью профессора, с устрашающим, паучьим проворством юркнули в близкий отвор «воздухозаборника». Увы, профессор исчез вместе с ними.

Что же до убийцы Навлоева, то он бросился вверх по пандусу, нечеловечески подламывая нижние конечности.

Тщетно!

Черный корабль распахнул створки оружейного отсека.

Вниз протянулись огненные нити.

К чести своей, я сразу распознал по звуку многоствольную авиапушку. Ее карбид-вольфрамовые снаряды вполне успешно раскокали скафандр пришельца. С пандуса рухнула вниз на закопченный обломок бетонной стены скрюченная, изломанная фигура.

Тарелка отбросила все пять пандусов, как ящерица хвосты. Не дожидаясь, когда закроются лацпорты «воздухозаборников», инопланетный корабль попробовал набрать скорость и выскользнуть из-под приближающегося черного ромба.

Но не тут-то было! Черный ромб выбросил блестящий бур и буквально пришпилил тарелку к земле. А четыре выдвинувшиеся из углов ромба захвата довершили охоту, не оставив добыче ни одного шанса ускользнуть.

– Ты посмотри, что творят! Как они его легко и просто! – ахнул Костя.

Но и инопланетяне были не лыком шиты.

Недозакрытые лацпорты-»воздухозаборники» вдруг разрослись вширь и образовали один огромный отвор, занявший треть всей длины окружности тарелки. Из него вынырнул летун поменьше.

Его геометрию я оценить не взялся бы. Но стартовал он с огоньком – в дыму и синем пламени. Эта спасательная капсула – или как еще сказать? – пронеслась прямо у нас над головами и скрылась в низких тучах.

Уж не знаю почему, но черный ромб не бросился в преследование. Даже не стал стрелять вдогонку.

Может, решил, что синица в руках лучше спасательной капсулы? А может, невидимые пилоты черного ромба остолбенели от неожиданности?

Лично я – остолбенел.

И только громкий, истошный визг девушки Лизы вернул меня к реальности.

– С профессором получилось, конечно, не очень… И с Навлоевым тоже… Но хоть кого-то спасли, – грустно сказал Костя, кивая в сторону визга.

– Пиши, спасли двоих… Считая эмбриона.

Глава 4

Гравилет «Сальвадор Альенде»

Почему-то я думал, что на этой минорно-мажорной ноте для нас всё и кончится. Черный ромб с красными звездами сейчас заложит вираж, скроется в облаках – и поминай как звали. Мы же выйдем к своим, обнимемся с нашим братом-спасателем и профессионально позабудем обо всем, что видели…

Ан нет.

Черный ромб никуда не делся. Жужжа турбинами, он продолжал висеть над останками корпуса «Т» завораживающим свидетельством отечественной военно-космической мощи.

И, дальше – больше, он высадил десант!

Стеклянный многогранник, который я принимал за кабину пилота, вдруг оторвался от черного корпуса и полетел вниз. При этом, падая, он будто бы разматывал за собой трубу из прозрачной материи.

Я понимаю, что «разматывал трубу» звучит диковато. Но какими еще словами описывать причудливое действие неведомых технологий, я не знаю… Короче говоря: когда многогранник коснулся бетонного крошева, мы с Тополем увидели, что от летающего ромба к земле теперь тянется стекловидный столб толщиной в шахту лифта.

По столбу скользнули вниз несколько субъектов гуманоидной внешности.

– Это точно наши? – спросил меня Костя дрогнувшим голосом.

– Не уверен.

Однако ближайшее рассмотрение показало, что пришельцы, появившиеся из прозрачной «шахты лифта» – не просто гуманоиды, но именно люди. В пользу этого свидетельствовали и дизайн скафандров, и кинематика их движений.

Ну а автоматы АК-12, которые сжимали в руках двое из них, однозначно указывали: перед нами русские.

Правда, два других бойца были вооружены точно киногерои 1950-х – некими футуристическими орудиями убийства, которые я бы описал как помесь перфоратора с кухонным миксером.

Пятый же – похоже, командир, уж больно походка пружинистая и движения резкие, – нес прибор, напоминающий сталкерский детектор аномалий.

Сделав несколько шагов к нам, он приказал:

– Стоять! Не двигаться!

– Вы бы хоть представились, – поморщился я. – Мы все-таки при исполнении, причем в очаге пожара шестой категории.

Командир десантников внял моим словам. Хотя и неохотно – его лицо было кислым, как суточные щи.

– Меня зовут Егор Ловчев. Я обязан провести проверку. Прошу вас поднять стекла ваших шлемов.

– Проверку чего? – не понял Костя.

– Поднимите стекло вашего шлема и хватит вопросов, – настаивал Ловчев. Но затем все-таки снизошел и добавил:

– Радиация в норме, состав атмосферы тоже. Можете разгерметизироваться.

При этом сам-то он не спешил поднимать толстенное бронестекло своего шлема! Разве что еще в начале разговора Ловчев переключил режим поляризации стекла, благодаря чему вместо золотисто-белой мути мы могли видеть его сверлящий взгляд и упрямые складки на лбу.

Ну и главное: все четверо его сопровождающих держали нас под прицелом! Причем на меня был направлен один ствол АК-12 и один «перфоратор», и на Тополя тоже – АК-12 плюс «перфоратор». За кого же они нас принимали, а??!

Ладно, что нам еще оставалось… Подняли мы стеклянные забрала и наконец-то вдохнули пахнущий страхом и смертью воздух пожарища.

При помощи своего прибора, в котором открылось окошко с переливчатым объективом, Ловчев просканировал радужку глаз Тополя, потом – мою.

На мое робкое замечание насчет того, что у нас с собой биометрические карточки спасателей МЧС, где все эти данные уже есть, – Ловчев ответил презрительным молчанием. Дескать, кому твоя филькина грамота нужна.

– Здесь два естественных человека, – наконец доложил Ловчев по рации наверх.

– Хвала Кришне, не роботы, – проворчал Тополь.

Его сарказм, как ни странно, сделал Ловчева немного добрее. Вероятно, послужил лишним свидетельством того, что перед ним «два естественных человека».

– Кто вы и что видели? – спросил он потеплевшим голосом.

Я принялся рассказывать, а четверо подчиненных Ловчева перестали держать нас под прицелом и разбежались. Двое бросились к трупу пришельца, двое начали обшаривать руины в поисках уж не знаю чего.

Когда в своем рассказе я дошел до слов «а потом они натянули на профессора светящуюся сеть», на лице Ловчева впервые промелькнул неподдельный человеческий интерес.

– Погодите, – попросил он. – Еще раз. Вы утверждаете, что своими глазами, без специальной аппаратуры видели химероидов?

– Кого, простите?

– Я хотел сказать, видели пришельцев?

– Да, мы их видели, как я сейчас вижу вас.

– «Мы»? – не понял Ловчев. – Наверное, все-таки вы один видели?

– Почему же? Мой коллега тоже. – Я кивнул на Тополя.

– Видел-видел! – горячо поддержал Костя. – И как профессора украли, и как тащили! А потом этот черт вон тот кабель под напряжением загасил и в охранника выстрелил!

Ловчев коротко кивнул.

Зачем-то еще раз кивнул.

Переступил с ноги на ногу. Поднял свой детектор аномалий. Рассеянно посмотрел на индикаторы. Опустил детектор.

Чувствовалось, что наши свидетельства его не просто удивили – обескуражили.

Наконец Ловчев справился с эмоциями и вызвал по рации начальство.

– Густав Рихардович, я помню, вы просили сейчас не беспокоить. Но тут как бы ЧП… А?

Ловчев выждал полминутки, внемля собеседнику.

– Нет-нет, конечно, взрыв стелларатора, потом химероиды… Это уже известные вам ЧП… Я неправильно выразился! Теперь не ЧП, а ЧС, чрезвычайная ситуация! Вы говорили, о таких надо предупреждать…

Ловчев примолк еще на чуть, а затем перешел к сути:

– Тут двое эмчеэсовцев видели химероидов. Оба видели… Да, я же говорю: оба! Нет, не врут. Совпадает с нашими средствами объективного контроля.

Обернувшись к нам, Ловчев спросил:

– Вы не родственники случайно?

– Нет.

– Не родственники, – доложил он по рации. – Понял… Сейчас.

Ловчев отключился и сказал нам:

– С вами хочет поговорить мой начальник, Густав Рихардович Литке.

– А кто он по должности, я могу полюбопытствовать? – набрался наглости я. – Да и вы вообще, – я обобщающим жестом обвел его подчиненных, – кто такие будете?