Платиновое побережье - Линн Пембертон

– К чему вся эта чертова секретность?! – взорвался Антонио. – Насколько я знаю, Стивен едва здоровался со своим никчемным братом. Я просто отказываюсь верить тому, что он натворил. С юридической точки зрения, он обязан был уведомить меня как своего партнера.

Господин Вагнер пожал плечами:

– Мистер Рис-Карлтон действовал вполне определенно. По его указанию я оформил оффшорную компанию и закрепил двадцать восемь процентов зарегистрированного капитала за мистером Харрингтоном. Что совершенно законно.

Антонио фыркнул:

– Законно-то законно, но что-то дурно пахнет. Я не позволю Харрингтону запустить свои пальцы в дела моей компании.

– Вы имеете в виду нашу компанию? – вмешалась Кристина.

Ее поддержала Виктория:

– Мы, все трое, – равные партнеры. И у каждого, дорогой Антонио, по двадцать четыре процента.

Кингслей Клейн нарушил свое затянувшееся молчание:

– Если мне не изменяет память, Стивен сам был против участия своего сводного брата в управлении компанией. – Он посмотрел на Николаса Вагнера, который в ответ слегка кивнул головой, и продолжил: – Я не нарушу никаких профессиональных секретов, если сообщу вам, что у мистера Харрингтона нет ни малейшего желания заниматься делами компании «Курорты Платинового побережья». Вы ведь разговаривали с ним, господин Вагнер?

Швейцарский адвокат позволил себе осторожно улыбнуться.

– Удовлетворенный щедростью своего брата, мистер Харрингтон искренне признался мне, что не собирается посвящать свою жизнь этому бизнесу. Он желает продать свои акции и уполномочил меня действовать от его имени. Поэтому я обращаюсь к вам, как к его партнерам.

– Наконец вы говорите на языке, понятном мне. Сколько хочет этот тип? И как быстро я могу выкупить его акции? – прорычал Антонио.

Кристина почувствовала, как в виски ударила кровь. От возмущения у нее закружилась голова. Этот человек был невыносим:

– Подождите, Антонио. Вы здесь не единственный, кто имеет право голоса.

До этого заявления она предпочитала держаться в стороне от дискуссии. Упоминание в завещании об Эдварде поразило ее. Это так не вязалось с характером Стивена, но она уже почти смирилась с этим. Однако наглая самоуверенность Антонио заставила ее заявить о своих правах.

– Господин Вагнер, насколько я понимаю, вам все равно, кто будет распоряжаться акциями компании?

Николас Вагнер наклонил голову:

– Именно так. Мистер Рис-Карлтон предвидел, что может возникнуть, как бы поточнее выразиться, здоровая конкуренция. Вы все трое можете назначать свою цену за акции мистера Харрингтона.

Он испытующе посмотрел на Викторию, которая пробормотала:

– Естественно.

У Кристины засосало под ложечкой. Ее падчерица в двадцать один год еще никогда нигде не работала и даже не удосужилась закончить учебу. Но благодаря своему высокомерию она была уверена, что сможет занять место отца. Какая самоуверенность!

– Моя дорогая, как ваше доверенное лицо, я думаю… – перехватив взгляд адвоката, начал Роберт Лейтон.

Виктория холодно посмотрела на него своими большими серо-голубыми глазами:

– Дядя Роберт, я знаю, чего именно хотел мой отец. Мне, разумеется, необходимо ваше согласие, но вы его в любом случае мне дадите. В конце концов, я же дочь своего отца.

Лейтон пожал плечами и робко взглянул на Кристину. Она не удивилась его поведению. Роберт Лейтон никогда не мог отказать никому из Рис-Карлтонов.

– Не сомневаюсь, мисс, что ваш опекун в этом деле будет представлять ваши интересы, – успокоил Николас Вагнер Викторию.

– Мне кажется, самый простой и быстрый путь решения этой проблемы – предложить каждому из вас сделать письменное заявление о желании приобрести пакет акций мистера Харрингтона. Предлагаю встретиться здесь же через неделю и рассмотреть ваши предложения. У вас будет время подумать, посчитать свои возможности и сформулировать свои предложения.

Антонио такая постановка вопроса не устраивала. Резко изменив свой грубый тон на заискивающе-примирительный, он принялся уговаривать:

– Кристина, Викки, ну неужели мы должны прибегать к такому официальному способу решать наши дела? Соперничать, как враги, позабыв о многолетних дружеских узах между нашими семьями, – при этом он положил свою бронзовую от загара руку на сердце. – Если я пообещаю, поклявшись памятью моей покойной матери, руководить компанией, как этого желал Стивен, разве мы не сможем полюбовно договориться без этого дерьмового состязания? Вы же догадываетесь, какие деньги стоят за мной. Для меня не составит труда обойти все юридические сложности в этом вопросе.

Его речь была настолько фальшива, что не могла вызвать ничего, кроме улыбок. Кристина собралась уже отвергнуть это предложение, но ее опередила Виктория, разгневанные глаза которой горели неистовым светом.

– Антонио, мне очень жаль, но я не могу поверить, что вы сможете руководить «Платиновыми курортами» так, как этого хотелось бы папе. Спасибо за предложение, но я думаю, мне лучше самой позаботиться о своих делах.

– И мне тоже лучше самой, – сказала Кристина. – Стивен всегда заботился о благополучии семьи, а руководство компанией «Курорты Платинового побережья» было изначально семейным бизнесом.

Виктория бросила на нее холодный, презрительный взгляд:

– Пореже, пожалуйста, употребляйте слово «семья». В своем письме папа о ней ничего не говорит. Поэтому я буду действовать от своего имени, и если мне повезет, то вам, Кристина, придется выбыть из игры, тем более что вы в нашей семье – человек случайный.

Кристина чуть не задохнулась от несправедливого обвинения.

Уже более десяти лет ей приходилось терпеть злобную ненависть Виктории. И вся эта непримиримая враждебность только из-за того, что она согласилась стать второй женой Стивена Рис-Карлтона.

«Стивен, – тихо молила она, – подскажи мне, что делать. Мне так не хватает тебя. Зачем ты втянул нас всех в это безумное соперничество? Для того, чтобы доказать, как хорошо ты нас всех знаешь? Или по другой, неизвестной нам, причине?»

Забыв о других, погруженная в свои мысли, Кристина откинулась на спинку стула и закрыла глаза, чтобы сдержать слезы. Неожиданно для себя она вдруг поняла, что борьба за контроль над «Платиновыми курортами» даст ей возможность найти ответы на вопросы, преследовавшие ее днем и ночью. Почему умер Стивен? Кто тогда вошел в их дом на Барбадосе и почему этот неизвестный желал его смерти? А в том, что было совершено убийство, у нее сомнений не было.

Когда одиннадцать лет тому назад она встретила доброго и щедрого человека, покорившего ее своей душой, а не богатством, разве могла она тогда подумать, что однажды вся ее жизнь превратится вдруг в обычную склоку и трое соперников, как пауки в банке, будут вырывать друг у друга право на контроль над «Курортами Платинового побережья»?