Волчица - Евгений Владимирович Щепетнов

— Да тебе пора о душЕ думать — фыркнул сосед стражника, крепкий молодой мужчина — А ты о девках думаешь! Девка это, господин стражник, точно девка! Красива-я-аа…эх, мне бы такую!

Аскер рассматривал странное существо, и с каждым мгновением все больше убеждался — да, точно девка! Кожа белая? Так девки всякие бывают! Вон, на другом континенте, так вроде есть племя, у которых все девки белые! И с такими же белыми волосами!

Глаза голубые? Редкость, да. Так не красные же! Значит, не демон.

Рост большой? Так великаншу тоже можно трахать! Поставь ее на колени, пригни, и…прекрасно отдерешь, еще лучше, чем этих мелких девок, от который вечно воняет рыбой и кислятиной. А эта — видно, что ухоженная, гладкая, чистая… А то, что она в этом странном нижнем белье — так и чего? Может ей нравится разгуливать в нижнем белье!

Да…странное такое белье. Обтягивает, как вторая кожа. Аскер даже вначале подумал, что она голая. Но нет — сисек-то не видать! Вернее — сосков. И всего остального. Одежда, точно. Что-то в руках держит, что-то странное… Пытается что-то сказать…что за странный язык? Не язык, а какое-то собачье гавканье! Неужели не может на всеобщем?

Она была огромная, и прекрасная. Юное лицо, без намека на морщины, сияющие голубые глаза, длиннющие ноги и плоский живот. Грудь только совсем небольшая, но и то…если сравнивать с грудью женщин, которые стоят вокруг и смотрят на эту белокожую богиню…соски крупные, вон как оттопыривают ткань! Да и сами груди торчат, как каменные! Да она…совсем юная! Она практически девочка!

Аскера захлестнула волна жара. Он хотел, он желал эту девочку! Но больше всего хотел денег. Много денег! И у него было чутье, как у зверя Пустоши. Он чуял запах денег за тысячу шагов!

А еще — Аскер умел соображать гораздо быстрее, чем те, кто его окружал. И сейчас он снова оказался впереди всех на два шага — и в переносном смысле, и буквально.

Аскер шагнул вперед, раздвинул толпу и твердым шагом подошел к девушке, воплощение закона и порядка в блестящей кольчуге с нашитыми на нее знаками воинских различий. Подошел к великанше, и твердо, хмуря брови, спросил:

— Ты кто?! Демон, или человек?! Как здесь оказалась?! Хочешь унести кого-нибудь к Черному?!

Толпа загудела, несколько человек от нее отделились, и быстро пошли в стороны. Среди них — три беременных женщины. Видеть Нечистого во время беременности — верный способ родить урода. Так что лучше быть подальше от СТРАННОГО.

Великанша чуть виновато улыбнулась на слова Аскера, и развела руками, сказав что-то непонятное. А у него перехватило дух и в штанах стало очень тесно. Кровь бросилась в чресла так, что Аскер едва не завыл от желания, как зверь Пустошей. Улыбка сделала лицо белокожей демоницы настолько привлекательным, настолько милым, что…стражнику захотелось вцепиться в нее руками и не отпускать…пока не изольется в девку весь, без остатка. И только через несколько ударов сердца он понял, что своими жестами хотела ему показать Белянка — она ничего не поняла из того, что Асер говорил..

— Она сказала, что проклянет всех, кто тут стоит и пялится на нее! — грозно крикнул Аскер — Разойдитесь, подонки! Ребята, вы чего стоите — палками их, палками! Сдохнут от проклятия — потом кто будет трупы таскать?!

Толпа начала быстро таять, оставшихся зевак разогнали стражники, ловко орудуя длинными, почти в рост человека палками. Умелый боец мог этой палкой переломить шею особо обнаглевшему бузотеру, или проломить негодяю голову. Или просто покалечить так, чтобы тот не мог ходить на ногах самое меньшее пять седмиц. Так что никто не хотел рисковать. Ну а пока толпу разгоняли — Аскер принял решение. Он резко свистнул, от чего Белянка испуганно вздрогнула (что Аскера очень порадовало — ведь демоны ничего не боятся, значит, это не демон). Извозчик тут же подъехал, увидел, что это Аскер — поморщился. Но ничего не сказал. Стражник отродясь не платил за проезд, но время от времени пользовался услугами извозчиков. Они его не любили, но и боялись. Попробуй, откажи ему — потом хрен появишься на рынке. Скажет, чтобы не пускали — и будешь ты таскаться по улицам столицы, тупо и грустно отыскивая клиентов. Со стражей шутки плохи! Особенно с Аскером, человеком коварным и злопамятным.

— Пойдем! — Аскер протянул руку Белянке, та посмотрела на нее, как на подкравшуюся змею, и тогда стражник улыбнулся как можно ласковее — Пойдем, пойдем! И показал на повозку извозчика.

Белянка недолго подумала, кивнула, и не обращая внимания на руку стражника влезла в повозку, покачнувшуюся под ее весом. Следом поднялся Аскер.

— Давай к Эдгелю! — приказал он, поднимая верх повозки — Да побыстрее! Знаю я вас, будешь тащиться, как дохлая крыса! Смотри у меня! Распустил я вас!

Говорил он это резким, угрожающим тоном, и Белянка с опаской на него покосилась. Аскер тут же как можно слаще ей улыбнулся, мол, не переживай! Это не тебе!

Слава богам — Эдгель был на месте. Он как раз стоял у входа своего кораля и принимал очередную партию рабов, привезенных с юга. Рабы находились в нетоварном виде, потому Эдгель ругался с поставщиком, поминая всю его родню, и самого гада лично. Вся суть претензии заключалась в том, чтобы в дороге рабов кормили не так, как это отродье Черного, и по прибытии они не походили на изгородь из прутьев, а были похожи на обычных людей. Но Аскер знал, что говорит что-то корабельщику абсолютно бесполезно. Они экономят на всем, набивая рабов в трюм сверх меры, и практически не давая им корма за всю дорогу. Лишний корм — это деньги, это вес, который тормозит корабль. А рабов можно наловить сколько угодно — там как раз стоят имперские легионы, и раба можно купить за сущие медяки. Только дай себе труд поймать и пригнать очередную семью местных крестьян.

Кстати, особо ценных рабов все-таки кормят, и содержат в более-менее приличных условиях. Обычно это юные девочки, красивые женщины, юные мальчики, а еще — ремесленники, которые могут приносить доход своему будущему хозяину. Наложницы и наложники всегда были в хорошей цене, как и кузнецы, как и плотники. На них не жалко потратить лишнюю миску каши. А бесполезный балласт вроде тупого крестьянина довольствуется и кружкой воды на день. Чего на него переводить драгоценную пищу? Выживет — его счастье. Нет — рыбам тоже нужно что-то