Религиоведение. Индуизм - Альбедиль Маргарита Федоровна

Мужской аспект плодородия протоиндийской религии наиболее выразительно представлен образом рогатого бога-буйвола, изображенного на одной из самых известных протоиндийских печатей. Он показан в возбужденном состоянии, как обладающий неистощимой мужской производительной силой; это подчеркивало его способность поддерживать и обновлять жизнь. Браслеты на его руках символизируют его власть над сезонами года и сторонами света; на это же указывают животные, изображенные по обе стороны от его трона: носорог, слон, буйвол и тигр.

Его голова увенчана рогами с двенадцатью годовыми кольцами, символизирующими хронологический цикл Юпитера, «год богов». И само божество в надписях именуется Великой Звездой, т. е., скорее всего, Юпитером, всемогущим властелином времени и пространства, которому подвластно все живое. В индуизме с этим рогатым божеством ассоциируется чаще всего Шива, один из самых популярных ныне индуистских божеств, носящий титул Лингараджа, т. е. Царь лингама, фаллоса.

Жители протоиндийских городов почитали животных, как домашних, так и диких: тура, буйвола, быка-зебу, тигра, носорога и многих других. Возможно, в них видели тотемических предков, единосущных с людьми и явлениями природы. Важную часть религии составлял и культ деревьев, как и вообще растений. Одним из самых популярных было дерево ашваттха, которое и сейчас считается священным в индуизме.

С тех же древнейших времен укоренились вера в очистительную магическую силу воды и связанный с ней культ рек. Практика ритуальных омовений, важная для жителей древнейших городов, остается и сейчас одним из главных религиозных обрядов.

Но, пожалуй, главное, что кажется особенно удивительным в современном индуизме, так это сохранившееся от архаической поры духовно-практическое освоение мира с позиций образного мифологического мышления, когда миф воспринимается не как фантастический вымысел и нелепая выдумка (а именно так склонны понимать его мы), а как самая что ни на есть подлинная действительность, как насущная и важнейшая категория сознания и бытия.

Протоиндийские верования составили ту невидимую, но очень мощную основу, на которой зиждется грандиозное здание индуизма. И как фундамент любого дома скрыт под землей, но является его необходимой опорой, так и древнейшая религия создателей протоиндийской цивилизации придает почти осязаемую прочность и глубокую укорененность в мощные пласты бытия многим индуистским установлениям.

«Веды — музыка бесконечности»

Следующий хронологический пласт индуизма связан с ведами и ведийским периодом истории Индии. Ведами (ср. рус. «ведать», «ведовство» и т. п. — один и тот же индоевропейский корень) называют четыре обширных свода древних религиозных текстов, созданных арийскими племенами кочевников. Примерно с середины II тыс. они стали проникать в индийское Пятиречье (современный Пенджаб), покинув свою прародину, которая гипотетически располагалась где-то на территории от Балканского полуострова до приуральских степей.

Причина, вынудившая ариев покинуть обжитые места, пока остается до конца не выясненной. Как бы то ни было, попав в долину Инда и его притоков, они селились в тех местах, где угасала некогда могучая протоиндийская цивилизация, а затем продвигались в глубь страны, на восток и на юг.

Чужеземцы принесли в Индию и своих древних богов, которым они поклонялись задолго до вторжения в эту страну и за много тысяч километров от нее во время долгих странствий. Они совершали сложный ритуал жертвоприношения — яджну и приносили щедрые дары своим богам, главным образом жареное говяжье мясо и опьяняющий напиток сому. Гимны, молитвы и песнопения, которые они при этом возносили богам, и составили огромный свод, называемый ведами и отразивший арийские знания об окружающем мире и о богах, правящих им.

Эти тексты священного канона создавались не одним поколением жрецов в течение многих веков, примерно с XVI–XV по VI–V в. до н. э. Известны четыре веды, называемые также самхитами, т. е. сборниками: Ригведа (веда гимнов); Самаведа (веда священных мелодий); Яджурведа (веда жертвенных формул) и Лпгхарваведа (веда магических заклинаний и заговоров). Все они так или иначе были связаны с ритуалами и потому истолковываются преимущественно в ритуальном ключе, соотносясь с деятельностью основных классов жрецов.

Жрец, именуемый хотар, ведал декламацией гимнов Ригведы, приглашая богов во время ритуала принять жертву. Удгатар был знатоком мелодий, сопровождавших гимны, а значит, «специалистом» по Самаведе. Лдхварью совершал необходимые ритуальные действия и шептал при этом жертвенные формулы Яджурведы. Был еще один класс жрецов, брахманы, роль которых считалась особенно важной. Они должны были следить за ходом ритуала и исправлять ошибки, как бы «исцеляя» жертвоприношение. Никакие погрешности в ритуале не допускались, поскольку они могли грозить самыми непредсказуемыми бедами его исполнителям.

Старейшая, самая значительная и авторитетная из четырех вед — Ригведа, состоящая из десяти циклов-мандал и содержащая тысячу двадцать восемь гимнов, в каждом из которых — от одного до пятидесяти восьми стихов, но чаще — десять или одиннадцать. Мандалы Ригведы связаны с кланами древних мудрецов-риши. Некоторые из них упоминаются в ведийской литературе, и именно им приписывается авторство гимнов. Но понимается это авторство весьма своеобразно: мудрецы сами не сочиняли гимнов, а лишь облекали в слова явленные им божественные образы и видения. Поэтому веды в индуистской традиции почитаются как божественные творения, не созданные человеком.

«Веды — это музыка бесконечности, которая звучит извечно», — писал индийский ученый Р. Н. Дандекар. Признание божественного происхождения вед не только обеспечило им неприкосновенность и долгую жизнь, но и связало с ними доктрину абсолютной истинности, а также непререкаемого священного авторитета и источника всех знаний, не только религиозных и философских, но и имеющих отношение к изящным искусствам, а также к естественным и техническим дисциплинам. Справедливости ради надо заметить, что не всегда и не все индуисты безоговорочно разделяли эту слепую веру. Так, Б. Р. Амбедкар, создатель индийской Конституции, писал: «Веды — никчемный набор книг. Нет никакого резона считать их священными или непогрешимыми».

В истории индуизма случались периоды, когда непогрешимость и авторитет вед приходилось доказывать и обосновывать. Интересно, что они оказались в центре внимания в XIX в., когда в противостоянии с колониальным режимом складывалось национальное самосознание индийцев. Один из реформаторов индуизма, Даянанда Сарасвати, подчеркивая авторитет вед, обнаружил в них предсказания, касающиеся огнестрельного оружия, паровозов, химических формул и многого другого. Другой великий индиец, Ауробиндо Гхош, пошел еще дальше. Он писал: «Даянанда утверждает, что в ведийских гимнах можно найти истины современного естественнонаучного знания. Я хотел бы добавить к этому, что, по моему твердому убеждению, веды содержат в себе, кроме того, ряд таких истин, которыми еще не обладает современная наука». В течение многих веков веды передавались изустно из поколения в поколение; их никогда не записывали и не читали, их только рецитировали наизусть и запоминали на слух. Устная традиция их передачи до сих пор жива, хотя сейчас тексты вед записаны и изданы. Индийцы придумали изощренную, виртуозную мнемотехнику и заучивали наизусть каждую мантру пятью различными способами с разными хитроумными перестановками и словарными комбинациями. Возможно, именно устная передача и обеспечила этим священным текстам такую длительную сохранность. Но, с другой стороны, нельзя упускать из виду и то, что в связи с устной передачей до нас дошел не весь массив ведийских текстов, и какая-то его часть оказалась навсегда утерянной.

Что же мы можем понять из вед, которые принято считать фундаментом индуизма?

Сердцевину ведийского мировидения составляет космогония, т. е. повествования о сотворении мира. Они совсем не похожи на библейский рассказ или на греческие мифы. Их образы, яркие и подвижные, проникнуты чувством удивленного благоговения перед миром. «Быть может, самое сильное впечатление, охватывающее читателя собранных здесь гимнов, это то, что они совсем не похожи на заповеди… Скорее это поэтическое свидетельство коллективного отклика народа на чудо и трепет бытия. Народ с сильным и нерафинированным воображением пробудился на самой заре цивилизации с чувством неисчерпаемой тайны, заложенной в жизни. Это была простая вера, приписывающая божественность каждой силе природы, но в то же время вера мужественная и радостная, в которой страх перед богами был уравновешен доверием к ним, в которой чувство тайны только прибавляло очарования жизни, не придавливая ее своей тяжестью», — писал великий индийский поэт Рабиндранат Тагор.