Поллианна - Элинор Портер

— Бедный мой ягненочек! Ты к тому же, должно быть, и голодна. Я боюсь, тебе придется поесть только хлеба и молока со мной в кухне. Твоя тетка разгневалась, понимаешь, из-за того, что ты не спустилась к ужину.

— Но я не могла. Я была слишком высоко.

— Да, но она-то ведь не знала об этом, — подавив смех, заметила Ненси сухо. — Мне очень неприятно, что будет только хлеб и молоко, очень, очень!

— А мне нет. Я рада.

— Рада! Чему?

— Я люблю хлеб и молоко, и мне приятнее будет есть вместе с тобой. Мне совсем не трудно этому радоваться.

— Похоже, что тебе ничему не трудно радоваться, — заметила Ненси прерывающимся от волнения голосом, вспомнив о мужественных попытках Поллианны полюбить жалкую голую комнату на чердаке.

Поллианна негромко рассмеялась.

— Потому что это такая игра.

— Игра?

— Да, игра в то, чтобы просто радоваться.

— Да что ты такое говоришь?

— Говорю тебе, что это — игра! Папа меня научил. И игра просто замечательная, — объяснила Поллианна. — Мы всегда в нее играли, даже когда я была еще совсем-совсем маленькая. Я рассказала про нее дамам из комитета, и они тоже играли… некоторые из них.

— Да что за игра? Я не очень разбираюсь в играх.

Поллианна опять рассмеялась, но и вздохнула при этом, а в сгущающихся сумерках лицо ее выглядело худеньким и печальным.

— Мы начали играть, когда в церковных пожертвованиях нам прислали пару детских деревянных костылей.

— Костылей?!

— Да. Понимаешь, я очень хотела куклу, и папа написал об этом в церковный комитет, но ему ответили, что кукол в пожертвованиях не оказалось, а оказались детские костыли, и их прислали нам, потому что они могли пригодиться какому-нибудь увечному ребенку. И тогда мы стали играть.

— Ну, должна открыто сказать, я не вижу никакой игры, что могла бы быть с этим связана, никакой, никакой! — заявила Ненси почти с раздражением.

— А вот есть такая! Игра в том, чтобы во всем всегда находить что-то такое, чему можно радоваться; неважно, что это будет, — продолжила Поллианна серьезно. — И мы начали сразу… прямо с этих костылей.

— Господи помилуй! Я не вижу тут ничего, чему можно радоваться: получить пару костылей, когда хочешь куклу!

Поллианна хлопнула в ладоши.

— А вот можно… можно! — торжествовала она и тут же чистосердечно добавила: — Но я тоже не видела сначала, и папе пришлось мне подсказать.

— Ну, тогда, может быть, ты подскажешь мне? — с гневом почти рявкнула Ненси.

— Да очень просто! Просто радоваться тому, что они тебе… не нужны! — воскликнула Поллианна. — Видишь, это так легко… если знаешь как!

— Ну, пожалуй, нелепее и не придумаешь! — шепнула Ненси, глядя на Поллианну чуть ли не с испугом.

— О, но тут совсем нет ничего нелепого… Это замечательная игра, — настаивала Поллианна с энтузиазмом. — И мы все время играли в нее, с тех самых пор. И чем труднее, тем потом веселее, когда наконец догадаешься; только, только… иногда бывает уж очень трудно… как когда папа ушел на небеса, а у тебя нет никого, кроме дам из благотворительного комитета.

— Да, или когда тебя поселят в неуютной маленькой комнате под самой крышей и вдобавок почти пустой, — проворчала Ненси.

Поллианна вздохнула.

— Конечно, это было трудно сначала, — призналась она. — Особенно потому, что мне было так одиноко. Я даже забыла про игру. И я так надеялась, что у меня будут красивые вещи! Но потом я подумала, что мне не придется разглядывать в зеркале мои веснушки, и увидела эту прекрасную картину — вид из окна. И тогда я поняла, что нашла, чему здесь можно радоваться. Понимаешь, когда ищешь, чему радоваться, вроде как забываешь о том, чего тебе хотелось… ну вот как с куклой.

— Хм! — поперхнулась Ненси, пытаясь проглотить комок, вставший в горле.

— Но обычно это не занимает много времени, — заверила Поллианна. — И теперь я по большей части нахожу, чему радоваться, без труда, даже не задумываясь, понимаешь? Я так привыкла играть. Это великолепная игра. Мы с п-папой очень ее любили, — запнулась она. — Хотя я думаю, что мне будет немножко труднее теперь, потому что мне не с кем играть. Может быть, тетя Полли захочет, — предположила она, подумав.

— Боже мой! — прошептала Ненси, потом, уже вслух, добавила решительно: — Слушай, я не обещаю, что буду играть очень хорошо, и не утверждаю, что знаю, как в это играть, но я буду играть с тобой, как сумею, буду, буду!

— О, Ненси! — возликовала Поллианна и с восторгом обняла ее. — Просто замечательно! Нам будет так весело, правда?

— Хм… может быть, — решилась допустить Ненси, не скрывая сомнения. — Но не очень на меня рассчитывай. Я в играх никогда особенно не отличалась, но на этот раз я приложу самые отчаянные усилия. Зато у тебя будет с кем играть, — заключила она, когда они вместе уже входили в кухню.

Поллианна с аппетитом съела хлеб, напилась молока и по совету Ненси пошла в гостиную, где тетка читала книгу, сидя в кресле.

Мисс Полли взглянула на нее холодно.

— Ты поужинала, Поллианна? — спросила она.

— Да, тетя Полли.

— Мне очень неприятно, Поллианна, что я с самого начала была вынуждена послать тебя есть хлеб и молоко в кухне.

— Но я была очень рада, тетя, что ты так поступила. Я люблю хлеб и молоко, и Ненси тоже люблю. Тебе не должно быть ни капельки неприятно.

Мисс Полли от неожиданности еще сильнее выпрямилась в своем кресле.

— Поллианна, тебе пора в постель. У тебя был утомительный день, а завтра мы должны будем составить расписание твоих ежедневных занятий и просмотреть твой гардероб, чтобы выяснить, что нужно купить. Ненси даст тебе свечку. Будь осторожна с огнем. Завтрак — в половине восьмого. Приходи вовремя. Доброй ночи.

Так, как будто это было нечто само собой разумеющееся, Поллианна подбежала прямо к тетке и сердечно обняла ее.

— Я так чудесно провела этот день, — счастливо вздохнула она. — Я знаю, что мне будет очень хорошо с тобой… Я знала, что так и будет, еще до того, как приехала сюда… Доброй ночи! — крикнула она радостно, вы бегая из комнаты.

— Да что же это такое? Ну и ну! Какой странный ребенок! — воскликнула мисс Полли почти вслух и сдвинула брови. — Она «рада», что я ее наказала, и мне «не должно быть ни капельки неприятно», и ей «будет очень хорошо со мной!» — И, удивившись еще раз, мисс Полли снова взялась за книгу.

Пятнадцать минут спустя в комнатке на чердаке одинокая маленькая девочка рыдала в подушку:

— Я знаю, папочка, я совсем не играю сейчас в игру… ни чуточки. Но даже ты не смог бы найти ничего, чему можно радоваться, когда спишь совсем одна в такой темноте, как здесь Если бы я была рядом с Ненси или тетей Полли… или даже с кем-нибудь из благотворительного комитета, мне было бы легче.

А внизу, в кухне, Ненси спешила управиться со своей недоделанной работой и яростно тыкая ершиком в кувшин из-под молока, бормотала отрывисто:

— Если, играя в эту дурацкую игру… что бы радоваться костылям, когда хочешь куклу… я смогу стать для нее… той самой скалой спасения… то я буду играть… буду, буду.

Глава 6. Вопрос долга

Было уже почти семь часов, когда Поллианна проснулась на следующее утро после своего приезда. Окна ее комнатки выходили на юг и на запад, поэтому она не видела солнца, но ей было видно подернутое дымкой голубоватое небо, и она догадалась, что день обещает быть погожим.

В комнатке было теперь прохладнее, ветерок приносил в нее свежий, ароматный воздух. Из сада доносился радостный щебет птичек, и Поллианна подбежала к окну, чтобы их поприветствовать. Внизу, в саду, она увидела свою тетку, которая уже встала и прогуливалась возле кустов роз. Поллианна быстро оделась, чтобы присоединиться к ней.

Она пронеслась вниз по ступенькам чердака, оставив за собой открытыми обе двери. Затем еще один рывок через холл, грохот парадных дверей, затянутых сетками, — и, обежав вокруг дома, она очутилась в саду.

Тетя Полли стояла рядом со старым сгорбленным человеком, склонившись над кустом роз, когда Поллианна, кипящая радостью жизни, бросилась ей на шею.

— О, тетя Полли, тетя Полли, как я сегодня рада! Рада просто тому, что живу!

— Поллианна! — запротестовала мисс Полли решительно, пытаясь выпрямиться, насколько это было возможно с сорока килограммами, повисшими у нее на шее. — Ты всегда таким образом говоришь «С добрым утром»?

Поллианна опустилась на кончики пальцев и начала легко подпрыгивать.

— Нет, только когда кого-нибудь очень люблю! Тогда я не могу иначе! Я увидела тебя из моего окна и подумала, что ты моя настоящая тетя, а совсем не дама из благотворительного комитета. И такая ты мне показалась добрая, что я просто должна была прибежать и обнять тебя! Сгорбленный старик вдруг повернулся к ним спиной. Мисс Полли попыталась нахмуриться, но без обычного успеха.