Сон в летний день - Линда Миллер

Она глубоко вздохнула и очень терпеливо начала снова.

– Я сказала…

– Он не будет говорить с вами, - знакомый голос бесцеремонно прервал ее, - он боится ваших чар или какого-либо смертельного греха, исходящего от вас.

Франки повернулась и увидела Сандерлина, стоящего в дверном проеме. Он сказал что-то резкое слуге, и тот вылетел из комнаты, явно опасаясь быть побитым.

– Не могли бы вы сказать этим людям, что я простая женщина? - попросила она сердито.

Сандерлин улыбнулся и бросил взгляд в ее сторону.

– Они не поверят мне, - ответил он после минутного молчания. - Любому мужчине ясно, что вы необычайная женщина.

Франки почувствовала сильное смущение, а также ужасное притяжение к этому странному и сильному человеку. На мгновение она отвела глаза, удивляясь, как воображение снова могло привести ее к Сандерлину.

– Вы отдохнули? - спросил ее герцог, садясь на кровать рядом с ней.

Машинально Франки затянула шнуровку на своем взятом напрокат платье.

– Да, - сказала она. - Если вы сейчас же доставите меня в гостиницу, я была бы очень благодарна.

– Куда это вас доставить?

– В гостиницу, - повторила Франки в расстройстве.

– В таверну? - Сандерлин поднялся. - Вы предпочитаете такое место моей постели? - спросил он, почти выдыхая слова, а не произнося их.

Франки понимала, что и фантазия могла быть правдивой.

– Нет, - сказала она. - Я полагаю, нет.

Он медленно приблизился к ней.

– Вы прекрасное и очень противоречивое создание, - сказал он, - и вы несомненно очень будете желанной в экстазе удовольствия. Позвольте мне доказать вам это, Франческа.

Сандерлин развязал шнуровку на корсаже ее платья, и она ничего не делала, чтобы остановить его.

– Если… Если я захочу, чтобы вы остановились - тогда?

– Тогда я остановлюсь, - сказал герцог.

Франки закрыла глаза, когда оказалась без платья - прохладный ночной воздух, касаясь ее груди, вызвал напряжение сосков, которые обозначились сквозь шелк лифчика.

– Восхитительно, - вымолвил герцог. Он погладил ее плечи долгим нежным движением, затем, сняв лифчик, сказал: - Так будет еще привлекательнее и лучше.

Франки дрожала, боясь встретить его взгляд, хотя в его словах и голосе было так много благоговения перед ней. Он вел себя так, что она чувствовала себя впавшей в грех богиней, слишком прекрасной, чтобы быть настоящей.

– Взгляни на меня, - приказал герцог, лаская попеременно то одну, то другую грудь. Его прикосновения были невесомы, как лунные лучи, и горячи, как огонь новорожденной звезды. Она не смогла противиться его приказанию, не могла даже поднять руку в отстраняющем жесте, чтобы остановить его ласки, и восторженно посмотрела в его глаза.

– Кто вы? - спросил он в который раз, с дрожью в голосе. - Скажи мне, ангел или ведьма?

Франки вздохнула долго и трепетно, когда он ласкал кончик ее соска:

– Это так фантастично! Ошеломляюще приятно!

Сандерлин наклонился, взял сосок, лаская его во рту, посасывая, вызывая у нее возбужденный крик удовольствия.

– Ответь мне, - он поднял голову. Франки хотела оттолкнуть его, но вместо этого выкрикнула:

– Я хочу быть с тобой во что бы то ни стало! - и была вознаграждена низким стоном и захватом другой груди.

Бог знает, что произошло бы дальше, если бы не лязг металла о камень и не добродушный голос снаружи:

– Браден?

Герцог тихо попросил Франки спрятаться в неосвещенной части комнаты.

Лязгающий звук повторился громче и ближе.

– Вы где-то здесь забавляетесь с девушкой, как сказал Мордаг?

Франки ощущала, как Сандерлин вглядывался в темноту, держа ее платье, и его дыхание было быстрым, неглубоким.

Приятный молодой мужчина, более смуглый, чем герцог, важно вошел в комнату, вкладывая меч в ножны при входе. Вероятно, этот меч и издавал при движении звук, который они слышали. Сандерлин пожал плечами, поправляя мантию.

– Аларис, - назвал он вошедшего, от раздражения несколько насмешливо приветствуя его. - Я думал, ты в Лондоне, сводничаешь при дворе.

Аларис рассмеялся, посматривая вокруг с выражением нахального любопытства.

– Скажи по правде, брат, где она? Я должен видеть это создание, чтобы умереть от восхищения. Мордаг сказал, она так прекрасна и так совершенна, что не может быть просто женщиной.

– Мордаг слишком много болтает, - ответил Сандерлин. Он обошел стол с другой стороны и наполнил вином два кубка, украшенных серебром. - Покажись, Франческа, а то мой брат будет искать тебя. Он достаточно бесстыден, чтобы сделать это.

Франки хотела бы остаться в тени, поскольку никак не могла найти лифчик, и, хотя она в конце концов натянула на себя одежду и даже завязала тесемку, все же оставалось много неприкрытого тела, просвечивающего через тонкую ткань. Она вышла из своего укрытия со скрещенными на груди руками. Аларис, несомненно, был новым персонажем, и она удивлялась, как велика ее фантазия. Он смотрел на нее изучающе своими темными проницательными глазами. Ясно, что Аларис имел прямой и решительный характер, как и его брат. Франки была удивлена тем, что лучше понимает его речь, чем Брадена.

– Не ангел и не ведьма, - высказал он свое мнение, и легкая усмешка тронула уголки его рта. - Но, несомненно, нимфа или русалка.

“Что за глупые высказывания”, - подумала Франки, но все же Аларис нравился ей. Она улыбнулась, когда он взял ее руку и слегка поцеловал в запястье, и краем глаза увидела нахмурившегося Сандерлина.

– Не слишком очаровывайся, - предупредил он тихим голосом. - Нимфа или русалка, ангел или ведьма - Франческа моя.

Сердце Франки переполнилось гордостью, а ее щеки стали пунцовыми.

– В отличие от вашего любимого коня и ваших охотничьих собак, - сказала она, - я не ваша! Я сама себе хозяйка!

Сандерлин сжал челюсти, а Аларис хихикнул.

– Какой острый язык, - сказал он.

– Острее, чем змеиные зубы, - процитировала она, пытаясь вникнуть в суть происходящего. Нет, нужно полностью насладиться этой фантазией: неизвестно, представится ли еще подобный случай.

– Очень хорошо, - сказал Аларис, поднимая указательный палец. - Кто-то должен записать такие слова.

– Кто-нибудь непременно сделает это, - заверила Франки.

Сандерлин снова нахмурился и сузил глаза.

– Слова ведьмы, - сказал он. - В этом нет чувства юмора, так что не предъявляйте претензии!

– Искры! - воскликнул Аларис, простирая руки широким, театральным жестом. - Воздух становится голубым на их фоне!

– Тихо! - прикрикнул Сандерлин, но призывая к спокойствию Франки, а не брата.

– Все, о чем вы говорите, все это не реально, а только в моих мечтах, в моих сексуальных фантазиях, - ответила Франки, подперев подбородок руками.