Во все Имперские. Том 5. Наследие - Альберт Беренцев

Я обменялся коротким рукопожатием с герцогом Кабаневичем, который как и всегда был подтянут, бодр и предельно вежлив, хотя глаза у герцога, как и обычно, смотрели напряженно, алчно и недобро, а его рот скалился золотыми зубами.

— Поздравляю с женитьбой, барон. Буду рад присутствовать на вашей свадьбе, — заметил Кабаневич.

— Благодарю вас, Ваша Светлость.

У Корень-Зрищина, которому я пожал руку следующему, ладонь дрожала и была вся потной, так что мне захотелось вытереть свою руку об штаны после рукопожатия. Но делать я этого, конечно, не стал, это было бы просто невежливым.

Сам Корень-Зрищин тоже выглядел, как дерьмо. Его черный мундир был помят, как и рожа, парень явно почти не спал прошлой ночью.

— Все в порядке, князь? — осведомился я.

— Нет, не в порядке, — пробубнил Корень-Зрищин, — Моего дядю, того, который сбежал, поймали и арестовали. Его обвиняют в заговоре против Государя, а моих двоюродных братьев арестовали еще раньше. Я боюсь…

Я понимал, что у Корень-Зрищина и правда есть все основания бояться. Его отца самозванец на троне зачем-то сделал канцлером на двое суток, а потом казнил, а родню Корень-Зрищина арестовал. Причин столь странного поведения самозванца ни я, ни сам Корень-Зрищин не знали, но повод для напряга тут явно был.

Однако я не желал обсуждать эту тему при всех, так что скорее перебил Корень-Зрищина:

— После, князь. Такие вещи следует обсуждать приватно, вы же понимаете.

Я скорее повернулся к моей невесте и поинтересовался:

— А вот этот тут что делает?

Мой вопрос относился к еще одному сидевшему за столом человеку, слишком хорошо мне знакомому, чтобы я мог порадоваться его присутствию. Тщедушный князь Глубина в сером мундире сидел рядом с Кабаневичем и смотрел на меня с равнодушной рассеянностью.

— А вы сами что тут делаете, Нагибин? — парировал Глубина в ответ на мой вопрос, — Вы должны сейчас вообще-то быть на занятиях. Как, кстати, и все остальные присутствующие здесь студенты.

— Его Светлость изволил освободить сегодня нас с вами от занятий, барон, — несколько обиженно заметила Головина, — А еще, если вы не забыли, он же поспособствовал тому, что в Лицей теперь зачислена ваша сестра, в нарушение всех правил…

Последнее было правдой. Глубина и правда поспособствовал, вот только за это способствование я теперь торчал ему еще сто тысяч рублей. В довесок к тому миллиону, который я должен был князю за то, что он молчал о природе моей запретной Лунной магии.

Проще говоря, этот хитрый ублюдок Глубина мне совсем не нравился, несмотря на все его способствования.

Баронесса Головина тем временем постучала по серебряной эмблеме на своем мундире, эмблема изображал древесный росток.

— И еще у меня уже четвертый ранг, барон, — чопорно продолжила моя невеста, — Благодаря Его Светлости князю Глубине.

До меня не сразу дошел смысл сказанного Головиной, но когда дошел — я, мягко говоря, прихуел.

Вот этого только не хватало…

— Баронесса, когда я просил вас нанять наставника для нашей ложи… — начал было я, но Головина меня перебила:

— Я выполнила ваше указание, Нагибин. Я наняла лучшего — князя Глубину. И я собираюсь инициировать его в нашу ложу. В мою ложу. Согласие на это князь мне уже дал.

Вот дерьмо. Если Головина снюхалась с Глубиной, а она с ним явно снюхалась — значит, дела совсем плохи.

Но протестовать уже было поздно. Неизвестно, что эта сука Головина еще рассказала Глубине о наших делах.

— Для меня будет честью состоять в вашей ложе и тренировать ваших людей, баронесса, — не без ехидства заметил Глубина, — А вы, барон, не хотите пожать мне руку?

Ну все понятно. Глубина почуял запах денег, а Головина в свою очередь начала тащить в нашу ложу отвратительных мне типов, просто чтобы насолить мне и перетянуть власть на себя. Интересно, что будет, когда мы с ней поженимся? Я почему-то был уверен, что мы будем одной из самых ужасных пар в истории русской аристократии…

— Для меня будет честью пожать вашу руку, князь, — презрительно процедил я, но руку Глубине, разумеется, пожал.

— Я уже рассказал вашей невесте, что вас я тренировать не смогу, из-за специфики вашей ауры, — тонко улыбаясь, произнес Глубина, — Но для остальных членов ложи я буду лучшим наставником, уверяю вас. И запросил я не так уж и много — всего пятьдесят тысяч рублей ежемесячно. И еще по десять тысяч за каждый новый ранг, но это мне уже оплатит не ложа, а получивший ранг ученик.

Ага, конечно. Держи карман шире. Я был на сто процентов уверен, что Глубина уже в курсе про пилюли и после вступления в ложу непременно потребует себе долю от доходов, ту же, что должны получать все члены нашей масонской ложи.

— Очень мило, — пробубнил я в ответ, — Я рад, князь, и все такое.

— А у вас как дела с вашим наставником, которого я вам рекомендовал? — поинтересовался Глубина.

— В порядке. Я скоро его найму, — ответил я, — Просто сейчас я… эм… веду с наставником переговоры о моем обучении.

— О, понимаю, — князь улыбнулся мне улыбкой, достойной крокодила.

Ну уж нет. Вот этот ублюдок и шантажист еще у меня пожалеет, что вообще сунулся в нашу ложу.

С другой же стороны, в магии он и правда шарит, вот в этом Головина была права.

Последней сидевшей за столом была Чумновская. Девушка была, как и всегда, в перчатках и масочке. Свои большие голубые глаза она стыдливо опустила, созерцая стол, как будто её тут и не было.

— Эм…Здравствуйте, баронесса, — поприветствовал я Чумновскую, — Рад вас видеть в добром здравии.

Я было потянулся поцеловать Чумновской руку, но девушка в ужасе дернулась, как будто её кто-то ущипнул, так что я решил не пугать её лишний раз и от плана целовать ручку отказался.

— Как насчет моих трикоинов? — спросил я Чумновскую, задание купить мне трикоины я дал вчера именно ей.

— Я все сделала, — торопливо доложила Чумновская, покопавшись в сумочке, она положила на стол бумажный конверт, — Вот здесь. На