The ТЁЛКИ два года спустя, или Videoты - Сергей Минаев

– Андрей, не могли бы вы уделить нам несколько минут? – кокетливо спросила пухлогубая брюнетка «в сеточку».

– Для чего?

– Нам нужно две фотографии. Одна с нами, – она кивнула в сторону подруг, – другая – со всем классом.

«Ну что я могу поделать?» – Я бессильно развел руками, глядя на Дениса.

– Я на улице, – цокнул он языком.

– Конечно, девушки, только быстро, у меня съемки через час! – наврал я.

Я позировал с каждой сначала на мобильник, потом на фотоаппарат, потом «сетчатая», закатив глаза, изрекла:

– А можно вас поцеловать?

– Грим не смажь! – рассмеялся я и привычно подставил щеку. Последовал глубочайший засос в губы. – Эй, зайка! – Я поспешно отстранился. – Тебе сколько лет?

– Шестнадцать! – Она заливисто расхохоталась.

– Шестнадцать? – Я придирчиво оглядел ее снизу вверх.

– Да. А что?

– Позвони мне года через два. Так, где ваш класс?

Еще полчаса я убил на фотосессию в классе, ловя кокетливые улыбки девчонок и хмурые взгляды парней. И вот когда я уже собирался валить оттуда, зашла ОНА.

Красивое холодное лицо, карие глаза. Строгий деловой костюм серого цвета, забранные в пучок темные волосы, уместный, но не вызывающий каблук.

– Наталья Александровна, наша историчка, – услужливо подсказала «сетчатая».

– У вас здесь еще занятия? – поинтересовалась училка.

– Нет, Наталья Александровна, мы фотографируемся! – защебетали девушки. – К нам приехал Андрей Миркин, ведущий с М4М, они у нас рекламу снимали!

«Какой style! – подумал я. – Интересно, она носит очки?»

– А разве закон не запрещает использование детей в рекламе? – пристально посмотрела она на меня.

– Это социальная реклама, Наталья Александровна! – Я сделал два шага вперед и протянул руку. – Андрей Миркин, телеканал М4М, вы наверняка знаете мое шоу. «Сколько ей лет? Двадцать семь? Восемь?»

– Я не смотрю телевизор. – Она быстро пожала мне руку. – У меня нет на это времени.

– Как я вас понимаю! – Я подошел и присел на краешек ее стола. – У меня такая же история.

«А чулки? Наверняка носит чулки и насилует симпатичных старшеклассников!». Аудитория за моей спиной затихла.

– Слезьте, пожалуйста, со стола! – холодным тоном отбрила меня училка.

– Ой, простите! – Я картинно вскочил и приблизился еще на один шаг, стремясь разобрать запах ее парфюма. – А вы историю ведете, мне ребята сказали?

– Точно. – Она демонстрирует «лакалютную» улыбку.

– Знаете, у моего племянника проблема! – Я всплеснул руками. – Вчера он спросил меня, был ли Александр Македонский геем, и я не нашел, что ему ответить, представляете?

– Я преподаю отечественную историю, – еще раз улыбнулась она и принялась засовывать какие-то бумаги в сумку.

– Правда? У него еще были какие-то вопросы по Ивану Грозному... – Я слегка ущипнул себя за мочку уха. – Вы, случайно, не ведете подготовительных курсов, я бы его к вам записал.

– Нет, не веду. – Она подняла сумку со стула и поставила на стол. – У вас еще есть вопросы? Я тороплюсь.

«Да у меня собственно один вопрос: как бы нам поутру проснуться в одной постели, а?»

– Вопросы... не знаю, меня всегда так интересовала история... например Римская Империя... оргии Калигулы...

– Я бы вам порекомендовала список литературы по данной теме, но не сегодня.

– Какая удача! – Я встал между ней и дверью. – Мы как раз всю неделю будем у вас снимать. Завтра например. Может быть, вы дадите мне свой телефон, чтобы я мог договориться... по литературе?

– Вот я вам завтра список и набросаю. Для тех, кто профессионально не занимается предметом, он небольшой. Заходите на перемене, в девять сорок пять. – Она вскинула сумку на плечо и глазами показала, чтобы я освободил проход.

Для меня последняя фраза прозвучала как: «Я завтра отдамся прямо в классе, если пойму, что ты профессионал».

– Значит завтра, в девять сорок пять! – Я шел рядом с ней по коридору и никак не мог разобрать, что за парфюм. – Так рано не получится, у меня съемки на канале. Может, в десять вечера? Мы могли бы выпить кофе...

– Боюсь, к изучению Римской империи это отношения не имеет. – Она остановилась, рассмеялась и потянула на себя ручку двери с надписью «Завуч». – Всего доброго!

«Сучка!» – я щелкнул пальцами, развернулся и побрел к выходу. На лестнице меня догнала «сетчатая».

– Опять ты, Лолита Северного округа! – обернулся я на стук каблучков.

– Наталья тебе не даст! – хихикнула она.

– Лесбиянка? – спросил я заинтересованно.

– Нет, просто не даст и все!

– Много ты понимаешь! У меня по истории всегда пятерки были.

– Вот увидишь, «звезда»! – Она опять глупо хихикнула и быстро сбежала по ступеням.

Денис поджидал в машине, куря через открытое окно.

– Торопил, чтобы я тебя подбросил, а сам завис на час! – прошипел он. – Трахнул в туалете старшеклассницу?

– Дэн, там такая телка! – Я мечтательно закатил глаза. – Учительница истории. Я влюбился...

– В какой раз на этой неделе?

– В первый, – честно ответил я.

В этот момент от стены отделилась низкорослая тень. Потом еще и еще. К машине подошла группа мальчишек.

– Нужны еще бабки за два блока, – наигранно просипел вышедший из армии теней Мишка.

– А ну пошли по домам! Я тебя сейчас за уши – и к отцу, там спросишь про два блока! – прикрикнул на него Денис.

– А мы вам в следующий раз колеса проколем! – тихо сказал кто-то.

– Так, Денис, немедленно дай мне тысячу рублей! – Еле выговорил я, с трудом сдерживаясь чтобы не рассмеяться. – Я знаю этих ребят. Они не шутят.

– Ты доиграешься, – вздохнул Денис, протягивая мне купюру.

Я отдал ее Мишке, и ребята бросились врассыпную.

– Мне жизненно необходим телефон завуча. Желательно сегодня...

– Ты решил пойти сюда учителем?

– Я решил пойти сюда учеником, – мечтательно произнес я, представляя себя лежащим спиной на столе, со скачущей на мне «историчкой». Ее юбка слегка задралась, обнажая кружево чулка, одной рукой она чуть придушивает меня, держа за конец непонятно откуда взявшегося на мне галстука, другой уперлась мне в грудь. Я стараюсь попадать с ней в такт и одновременно расстегивать пуговицы на блузке. На доске, предположительно, написано: «Роль женщины в Отечественной войне 1812 года», – а у меня остались вопросы по зарождению капитализма в России...

В три часа дня я врываюсь в Останкино. Забегаю в киоск, покупаю кипу газет, два глянцевых журнала, три пачки сигарет, две упаковки жвачки. Притормаживаю у магазина с видеопродукцией, традиционно интересуюсь у женщины-киоскера, не завезли ли еще шведской порнографии, чем, опять же традиционно, вгоняю ее в краску. Покупаю четыре диска с фильмами Феллини, которые обещал подарить одной девушке (вспомнить бы, кому), и двигаю к лифтам. Десять метров пути прохожу минут за пятнадцать: я здороваюсь с коллегами с других каналов, успеваю выкурить сигарету со знакомым журналистом, и все это время мой телефон разрывается с интервалом в сорок секунд. Будто в нем установлен радиомаяк, сигнализирующий всем о моем прибытии.

Первым, кого встречаю на выходе из лифтов, оказывается Олег Хижняк. Человек-проблема, человекмерзость, ублюдок, мелочная тварь, дешевый сноб, фанфарон или, как его еще называют, ведущий шоу «Седьмой гость». Его программа стартовала на канале на три месяца позже моей и вот, почти полтора года, мы – прямые конкуренты и, как следствие, злейшие друзья. По слухам, его уволили с детского канала «Бибигон» за то, что он произнес в эфире «жопа зайчика». Дети охуевали. Опять же, по слухам. Олег относится к категории людей, которых я начинаю ненавидеть, стоит мне увидеть их favorite tracks в плеере. Правда, плеера его я в руках не держал, из брезгливости, а отношения наши не заладились после первого же корпоратива.

Через четыре месяца после того, как его проект набрал обороты, у Хижняка развилось необратимое чувство собственного величия. Оно проявлялось в том, что он здоровался со всеми так, будто протягивал милостыню, а еще в снисходительной улыбке, которой одаривал рассказывающих анекдоты коллег, в том, как курил, какую позу принимал на собраниях, – да практически во всем.

Сначала, будучи человеком общительным, я пытался с ним разговаривать, и пару раз мы даже пили кофе. Но на том корпоративе это ничтожество позволило себе бестактность, за которую в прежние времена вызывали на дуэль или били табуреткой по лицу, ну а сейчас имело бы смысл накормить эту тварь экстази, обрядить в обтягивающие джинсы и майку без рукавов и отправить в день ВДВ в парк Горького.

Мы стояли среди коллег и обсуждали музыкальные заставки на западных каналах, в том числе те, которые мне дико нравились, что я весьма театрально доносил до собравшихся: