Последняя схватка. Армагеддон 2000. Ребенок Розмари - Гордон Макгил

Самым светлым моментом в жизни Эндрю Дойла являлась утренняя прогулка по Гайд-парку. Она несла в себе желанное освобождение от письменного стола, телексов и всей той утомительной кутерьмы, которой до отказа был забит весь его день.

За последний год такая прогулка превратилась в устойчивую привычку. Один из престижных журналов даже поместил на своих страницах статью под названием «День из жизни посла Соединенных Штатов». Эндрю вдруг вспомнил, как вскинулись секретные службы, прочитав этот материал. Ух, как они там кипятились, разъяренные подробной информацией о расписании и маршруте объекта их пристального внимания, статья спутала им все карты, усложнив наблюдение. Хотя, с другой стороны, уж у этой-то организации всегда находился повод на что-нибудь пожаловаться.

Эндрю взглянул на аллею, раскинувшуюся в северной части парка. Впереди, примерно в двадцати ярдах от посла шагал один из его телохранителей. Другой должен находиться на таком же расстоянии сзади. Эндрю вдруг улыбнулся, прокрутив в мозгу некоторые воспоминания. Как ему поначалу льстило, когда у него появились телохранители! Позже, однако, это начало раздражать, ибо таило в себе и определенные неудобства. Эндрю понадобилась уйма* времени, чтобы попривыкнуть к личной охране Но сейчас толку от них никакого не было. Они-то ведь не имели ни малейшего представления о тех кошмарах и галлюцинациях, что мучили Эндрю в последнее время. А если бы он им про все это рассказал, ребята бы попросту решили, что он сошел с ума.

, Собака стояла рядом с аллеей, пристально вглядываясь вдаль. Огромный пес величиной с небольшого пони. Черный, с массивными клыками и желтыми пронзительными глазами, этот зверь застыл в ожидании. Он был без ошейника. Не мигая, стояло это изваяние, твердо упе- ревшее в землю лапы. Другие собаки предпочли держаться подальше от этого монстра, да и ни у кого из детей не возникло желания приласкать жуткого пса.

Собака, наконец, дождалась того, кого выслеживала. Она запрокинула морду и потрусила вверх по склону, не оставляя следов. Вскоре она скрылась в кустах.

Дойл медленно брел по парку, оглядываясь по сторонам и наблюдая за происходящим. Он улыбнулся, заметив, как снующие по веткам бука серые воробьишки выпрашивали у прохожих еду. Группа японцев беспрерывно щелкавших фотоаппаратами, окружила одну из скульптур. Двое мужчин невдалеке спиливали засохшее дерево

Дойл вдруг резко остановился и обернулся. Он застыл так внезапно, что шедший сзади подросток неожиданно налетел на него.

— Мистер, лучше смотрите себе под ноги!

Эндрю не обратил на мальчишку внимания. Мимо гуськом прошествовали детишки в сопровождении пожилой женщины, которая разбрасывала из пластикового мешочка корм для уток.

Эндрю вздохнул, покачал головой и возобновил прогулку. Затем на мгновение прищурил глаза, а когда их вновь открыл, то сразу же заметил, что охранник, шедший впереди, исчез. Ему вдруг показалось, что опустел весь парк. Эндрю вздрогнул, ощутив внезапно налетевший ветер, стремительные порывы которого раскачивали деревья, скрипевшие и стонавшие. Эндрю посмотрел направо, потом перевел взгляд на вершину холма, надеясь, что вот-вот кого-нибудь заметит. Но ничего не произошло.

Дойл ускорил шаг, пытаясь подавить волнение и желание пуститься наутек. Но в это мгновение он услышал сзади хрип и знакомое гнусное урчание. Еще чуть-чуть, и он почувствовал мерзкое зловоние…

— Боже, помоги мне, — прошептал Дойл. Ветер усилился, и Эндрю обхватил себя за плечи, с трудом продвигаясь вперед. Боль овладела всем его телом.

Дойл не мог оглянуться. Он не в силах был посмотреть в глаза своему воображаемому кошмару.

— Боже, пожалуйста, — вновь еле слышно пробормотал Эндрю и бросился бежать. Ноги его отяжелели, будто увязая в грязи. Словно в ответ на молитву Эндрю всего в пятнадцати ярдах от него, впереди на повороте показался раскрашенный фургончик, и толстый продавец улыбнулся послу. Дойл замедлил бег и уже шагом направился к фургончику, на ходу приглаживая волосы и пытаясь выдавить хоть какое-то подобие улыбки. Он купит себе гамбургер. Он не брал в рот ни одного со студенческих времен, однако вкус их он помнил. Конечно, это дрянная еда, но он съест их с горчицей, кетчупом и луком. Да черт с ним, с этим луковым запахом изо рта, да и со всеми посольскими посетителями вместе!

Спросив гамбургер, Эндрю обрадовался, что голос его не дрожит.

— Минуточку, сэр, — продавец за прилавком склонился, намереваясь достать булочку. Дойл посмотрев вокруг и заглянул в кусты, размышляя тем временем, как отреагирует его язва на лук и кетчуп.

Когда он снова повернулся, фургончик исчез. Вместо него Дойл увидел череп, таращившийся на него пустыми глазницами. Дойл почувствовал смрадное дыхание.

— О Господи, — посол зашатался, споткнулся и, повернувшись, бросился бежать. Он забыл, кто он и что он. Дойл стремительно несся назад по той же дороге, что привела его сюда, не обращая внимания на удивленного продавца. Хозяин фургончика еще с минуту вглядывался в удаляющуюся спину странного покупателя, затем выругался на огромного пса, столкнул с прилавка его лапы и бросил булочку назад в ящик. Некоторое время он наблюдал, как этот пес беззвучно поднимался вверх по склону, затем продавец пожал плечами и отвернулся.

Эндрю Дойл уже никого не видел. Все, что происходило теперь с ним, было рождено в его воспаленном воображении: его окружали хищники с острыми клыками; эти твари питались падалью, вгрызаясь в останки когда-то живых существ.

Гиены.

Стервятники.

Шакалы.

Дойл почти задыхался, когда очутился возле своего автомобиля, но остановиться он не смог. Не обратив ни малейшего внимания на приветствие шофера, он помчался в сторону Парк Лейн. Здесь было оживленное движение. Три потока машин двигались к северу по направлению Марбл Арч: автомобили: грузовики, такси и туристические автобусы будто выбрали эту дорогу для гоночного трека, то и дело пытаясь обогнать друг друга.

Не колеблясь, Дойл шагнул в этот сумасшедший поток, не слыша ни заскрипевших тормозов, ни злых окриков отовсюду. Живой и невредимый, он добежал до барьера, перешагнул через него и слепо побрел в противоположную сторону, снова и снова протискиваясь между бамперами, пока, наконец, не добрался до тротуара. По тротуару Дойл устремился к Дорчестеру, затем задними улочками к площади Гросвенор.

Эндрю взбежал по ступеням, ворвался в дверь посольства, не слыша приветственного оклика охранника. Он промчался мимо стола секретарши. Та, улыбнувшись, встала со своего места и открыла было рот, чтобы передать последние сообщения, но Дойл, не обратив на нее внимания, распахнул двери в свой кабинет, захлопнул их за собой и бросился к столу. Облокотившись на стол, с трудом переводя дыхание, Дойл прикрыл глаза.

Когда он