Загадка сорвавшейся встречи - Анна Устинова

– Как это не имеет? – звонко расхохоталась Варя. – Ты же, Мумушечка, неотъемлемая часть жизни «Пирамиды».

– Соглашайся, Герка, – Баска все сильней увлекал замысел. – Отличный снимок выйдет. Я уж постараюсь.

– Знаю, как ты постараешься, – проворчал Муму. – Потом надо мной вся школа ржать будет.

– По-моему, мы для того газету и делаем, – резонно заметил Сеня.

Герасим, надувшись, молчал. Признаться, что он не хочет насмешек, было глупо. Но и идея Баска его не радовала. Все-таки взяв верх над эмоциями, Муму с кислой улыбкой выдавил из себя:

– Ладно. Снимай, если выйдет.

– Другое дело, – обрадовался Сеня.

А Муму с надеждой подумал: «Может, еще Птичка Божья сниматься не захочет. Или места в газете для этой моей фотографии не останется».

– Ну, Баск, что у тебя еще там в конверте? – поспешил перевести разговор он.

– Этот, – Сеня начал, не торопясь, вытягивать из конверта снимок, – вообще прошлогодний. Но, по-моему, получилось отпадно.

Друзья смотрели. На первом плане Баск запечатлел их классную руководительницу Ольгу Борисовну Пантюшенкову. Стоя посреди кабинета литературы, она что-то рассказывала своим питомцам. От всего ее облика веяло вдохновением и увлеченностью. Из-за спины Ольги Борисовны выглядывал Юрка Чичелин. Состроив кому-то уморительную физиономию, он одновременно двумя пальцами изобразил рожки над головою учительницы.

– Ну, Чича, дает! – восхитился Иван, который пришел в «Пирамиду» только в этом году.

– Главное, что потом было, – предался воспоминаниям Муму. – Ольга вдруг обернулась, а Чича, лопух, не успел вовремя среагировать.

– Ага, – подхватил Луна.

– Ну, и что случилось? – поинтересовался Иван.

– Бедному нашему Чиче пришлось писать сочинение, – внесла ясность Варя. – На тему: «Сто причин, почему нельзя строить рожки учителю».

– Сто причин? – охнул Иван.

– Именно сто, – подтвердила Марго характерной своею полуулыбкой. – Мы всем классом ему помогали.

– Если бы не помогли, – с важным видом изрек Герасим, – Чича бы до сих пор этот труд века ваял.

– Ты бы уж, Мумушечка, не хвастался, – Варвара кинула на него язвительный взгляд. – Видишь ли, Ваня. Наш дорогой Герасим тогда не смог родить ни одной причины, кроме самой очевидной. Мол, если состроишь рожки учителю, после придется писать сочинение.

– Ничего подобного, – немедленно принялся спорить Каменное Муму. – Я Юрке еще кучу хороших причин накидал.

– Помню, помню, – с ангельским видом потупила взор Варвара. – Герочка посоветовал написать: если строишь рожки за спиной учителя, можешь его ненароком толкнуть. Учитель тогда упадет и растянется посреди класса.

– Между прочим, эту причину зачли, – отбил ее выпад Муму.

Тут из школьного здания послышался первый звонок.

– Ребята! – взвыл Баск. – Скорей в гардероб! Иначе опоздаем!

Этот учебный день прошел довольно тихо. Выйдя из школы, Команда отчаянных разбрелась по домам, договорившись встретиться ровно через полчаса возле дома номер восемнадцать.

Влетев в квартиру, Иван крикнул бабушке Генриетте Густавовне:

– Скорей дай пожрать! А то некогда.

– Ваня, – бабушка с осуждением покачала головой. – Сколько мне тебя еще просить, чтобы ты изъяснялся на нормальном русском языке.

– А я на нормальном, – Иван набросил куртку на крючок. – У нас в «Пирамиде» все так говорят.

– Не преувеличивай! – ответила Генриетта Густавовна. – У вас там учится много интеллигентных детей.

– Ба! Потом! – взмолился внук. – Мне надо как можно скорей!

– Куда, интересно, ты так торопишься? – с подозрением оглядела внука Генриетта Густавовна. – Опять, что ли, к этой своей компании? Ничего. Подождут.

– Да мы в Пушкинский, в Пушкинский! На экскурсию! – выпалил Ваня.

– В Музей изобразительных искусств имени Пушкина? – Бабушка ушам своим не поверила.

– Ну! – крикнул Иван. – В него самый. У нас сбор через двадцать минут.

– Сейчас, сейчас, Ваня, одну минуточку.

Бабушку как подменили. Спешно просеменив на кухню, она принялась там греметь кастрюлями и сковородками. В Пушкинский музей, по ее мнению, действительно стоило торопиться. Это совсем другое дело, чем проводить дни напролет с какими-то подозрительными друзьями, которые вечно попадают во всякие опасные ситуации.

Обед она подала Ивану в мгновение ока. И даже меньше обычного возмущалась, когда внук, громко хлюпая от спешки, расправлялся с супом, а потом чуть ли не целиком заглотил три котлеты!

– Все, ба. Пора, – выскочил из-за стола мальчик.

Но Генриетта Густавовна не была бы самою собой, если бы не обратилась к внуку с напутствием:

– Особенно, Ваня, советую подольше задержаться у импрессионистов. В Пушкинском уникальная коллекция.

– Ба! – пытался распутать завязавшийся двумя узлами шнурок Иван. – Какое там задержаться! У нас экскурсия.

– В таком случае посоветуй экскурсоводу, – менторским тоном заявила Генриетта Густавовна. – При посещении музеев всегда надо делать акцент на самом важном и не особенно задерживаться на второстепенном.

– Ладно, ба. Разберемся на месте, – внук почел за лучшее не спорить.

– Подожди, – бабушка была настроена на продолжение беседы. – Я сейчас тебе скажу, какие у меня любимые шедевры.

– Вечером, вечером скажешь!

Внук пулей вылетел на лестничную площадку и запрыгнул в лифт. Генриетта Густавовна тяжело вздохнула и заперла замок.

Иван, лишь каким-то чудом не сбив с ног старичка соседа, вынесся из подъезда. Друзья уже зябко переминались на морозе.

– Чего так долго? – спросил Герасим. – У нас даже Луна успел пообедать.

– У Луны предки сейчас на работе, а бабушки у него нет, – отозвался Иван. – А у меня есть. Скажите спасибо, что я еще улизнуть сумел вовремя. А то она намылилась рассказать мне краткую историю Пушкинского музея.

– Раз наконец все в сборе, пошли, – поторопил Луна.

Вся компания двинулась к метро «Белорусская». Добравшись до станции «Театральная», они пересели на «Охотный ряд», доехали до «Кропоткинской» и вышли к Пречистенским воротам. На противоположной стороне улицы ярко сияла в подсветке прожекторов восстановленная златокупольная громада храма Христа Спасителя. Друзья свернули на Волхонку и вскоре поравнялись с усаженным елями двориком Пушкинского музея. Муму волновался напрасно. Очереди не было. Миновав бдительного милиционера, ребята поднялись по каменным ступеням и оказались в гулко-торжественном холле музея.

Возле касс все же стояла небольшая очередь.

– Ну, – Каменное Муму чувствовал себя тут как дома. – Хватайте мою куртку. Я встану за билетами, а вы пока – в гардероб.

Иван, Луна, Марго и Варвара сбежали вниз по лестнице. Девочки было остановились у застекленных горок с копиями египетских и греческих статуэток и украшений, однако Луна сказал:

– Это рассмотрите позже.

– Тира-ан, – скорбно протянула Варя, и они с Марго проследовали в гардероб, где, разумеется, задержались возле зеркал.

Когда друзья поднялись наверх, Герасим вручил каждому по билету.

Пройдя сквозь контроль, Павел огляделся.

– Мы как, сразу в Итальянский дворик или сперва походим?

Конец ознакомительного фрагмента.