Малайские пираты - Луи Гарнерей

С наступлением ночи мы обняли на прощание своих друзей и все трое, Аврио, Гид и я, устроились в ялике, который наши товарищи спустили с вершины скалы в море. Держа в руке по веслу, мы старались не наткнуться в темноте на острые выступы скал, которые могли пробить нашу люльку; через некоторое время, показавшееся нам бесконечным, мы без происшествий завершили наш опасный спуск благодаря тщательным мерам предосторожности, предпринятыми заранее нашим предусмотрительным Дювалем.

Добравшись до моря, мы отвязали канаты, удерживавшие наш ялик во время спуска; затем, работая бесшумно веслами, стали удаляться от берега, никем не замеченные, как и предсказывал наш боцман.

Более трех часов мы с силой налегали на весла, не осмеливаясь произнести хоть одно слово; к тому же, наше положение было настолько критическим, что нам не хватало смелости делиться своими безысходными мыслями друг с другом.

Конечно, наши товарищи, оставшиеся с надеждой на вершине скалы, находились не в лучшей ситуации, чем мы; однако она не была такой безнадежной: с минуты на минуту корабль мог увидеть их сигналы и прийти им на помощь или пираты, утомившись от их долгого сопротивления, откажутся от мысли продолжать осаду, тогда как мы, брошенные судьбой в открытое море в хрупкой лодке, могли стать добычей первой прао, которая нас заметит! И потом, что делать, если мы не встретим корабль, который ищем? Как вернуться на остров и добраться до неприступного жилища наших товарищей? Мы успешно смогли, обойдя подстерегавшие опасности, спуститься с вершины скалы к морю, но как подняться с моря на вершину, пусть хоть днем, а тем более ночью?

Мы были погружены в эти грустные размышления, когда Гид легко похлопал меня по руке.

— Взгляните, лейтенант, — сказал он тихо, — туда, в сторону правого борта. Мне кажется, я вижу свет.

— Правда, — с живостью ответил я. — Вперед, смелей, друзья мои, поплывем в ту сторону. Да, действительно, это свет; он похож на свет фонаря или сигнальные огни. Смелее! Мне кажется, он мигает.

Ветер посвежел, мы подняли наш парус и быстро устремились вперед. В тот момент я так пал духом, что, наверное, даже прао, полная пиратов, не произвела бы на меня никакого впечатления; так и свет в морской дали, напоминавший Божественный свет, который, казалось, явился, чтобы указать нам дорогу в темноте, принес мне лишь слабую надежду.

— Что, если мы сделаем несколько выстрелов из ружья? — обратился ко мне с вопросом Аврио, взволнованный, как и я.

— Я тоже об этом подумал; рискнем, — ответил я. Несколькими секундами позже гром выстрелов наших ружей разорвал тишину над морем, но увы! Тщетная надежда! Никакой ответный звук не достиг наших ушей.

Так прошел еще час, мы плыли вперед в полной неясности нашего положения. По истечении этого времени я заметил над поверхностью воды другой свет, менее яркий и от меньшего источника, чем первый, который быстро приближался к нам. Я немедленно указал на него своим двум матросам.

— А вдруг это прао? — сказал Аврио. — Впрочем, какое это имеет значение? Разве у нас нет пистолетов? У нас всегда будет время, чтобы взорвать нашу посудину.

Не успел матрос договорить эти слова, как выстрел из ружья потревожил тишину ночи и мы услышали свист пули, пронесшейся над нашей лодкой.

— Это пираты, лейтенант, — взволнованным голосом произнес Гид.

Я не ответил, так как заряжал свои пистолеты. Не прошло и пяти минут, как голос, тембр которого мне показался песней, окликнул нас по–английски, приказывая нам остановиться.

Нет, никогда в моей жизни я не испытывал такого сильного счастья, как при этих нескольких словах, произнесенных на языке тех, кто когда–то были нашими врагами, а сейчас стали нашими спасителями.

И действительно, сомнений больше не оставалось: мы встретили, ведомые Провидением, лодку с корабля, на поиски которого наш маленький отряд отправился этой темной ночью.

Я должен отдать себе справедливость, что в этот момент безумной радости я не остался неблагодарным за помощь, которую послало нам Провидение; моя первая мысль была направлена Богу, которого я глубоко поблагодарил от всего сердца.

А теперь представьте мое удивление, когда мичман, управлявший английским куттером, поравнявшимся с нашей лодкой, объявил нам, что его прислали с корвета «Победа»!

Бой перед скалой

Капитан корвета приказал, чтобы нам, Гиду, Аврио и мне, подали обильную еду, которой мы все трое оказали должное, затем он поспешил направить свой корабль в сторону несчастной «Малой Каролины».

Береговой бриз, как будто он был в сговоре с нашим нетерпением, быстро подталкивал нас к месту нашего назначения; никогда я не был в таком приподнятом настроении. Благодаря моим точным указаниям корвет управлялся таким образом, что, когда двумя часами позже поднялось солнце, мы увидели перед собой не только остров, но даже вершину скалы, служившую убежищем нашим друзьям.

К девяти часам утра подул морской бриз, который затруднил нам лавирование вблизи острова; английский капитан воспользовался этой задержкой движения для того, чтобы замаскировать корвет под корабль угнетенных. В мгновение ока матросы накрыли черным брезентом высокие защитные заслоны; тюрбаны украсили головы английских моряков, которые для пущей маскировки закатали свои брюки до колен.

Теперь при ловком и умелом маневре в сочетании с предпринятой метаморфозой корабля можно ставить сто к одному, что пираты попадут в расставленную ловушку и наши друзья Проник, Ивон и Маглуар будут отмщены.

Капитан Кольерс, подозвав меня, поинтересовался о качестве дна перед рифами, идущими вдоль берега мыса острова. Я ответил, что проходил здесь во время бегства с острова и не заметил никакой опасности.

— Очень хорошо! Мой план остается в силе, и если он удастся, на что я надеюсь, то я преподам пиратам урок, который они еще долго будут помнить.

По распоряжению капитана Кольерса один якорь был брошен в указанном месте позади «Победы», замедлив движение корвета; теперь он еле полз вдоль острова.

Пираты, введенные в заблуждение кораблем, который своим внешним видом и своим поведением еще раз подтверждал их впечатление, не сомневались, что это дружественный им корабль, и высыпали на узкую песчаную полосу берега, чтобы вдоволь полюбоваться на него.

В этот момент «Победа», демаскировав внезапно все орудия, заряженные по самое горло картечью, дала залп! Душераздирающий крик пронесся над утренним морем, и черный бордюр из тел несчастных убитых индийцев и малайцев покрыл песчаный берег, ясно продемонстрировав нам, что план командира «Победы» удался.