Похититель грез - Елена Острикова

Девушка тяжело вздохнула. Отпираться дальше не было смысла.

– Чего вы хотите? Денег? – спросила она, подняв на него глаза.

Денис вздохнул:

– Нет. Вообще-то я рассчитывал хотя бы на «Прости, я больше так не буду», но нет так нет.

Когда Вероника хотела что-то сказать, он остановил ее жестом:

– Уже поздно – не утруждайте себя.

Он был зол – просто в ярости – Вероника знала это наверняка. Денис говорил спокойно, но это, скорее всего, было затишье перед бурей. И своим поведением Вероника делала только хуже. Она не привыкла извиняться, чувствовать себя виноватой. Даже когда в спорах она понимала, что была не права, всегда стояла на своем до конца. Защите она предпочитала нападение, и гордость не позволяла ей поступать иначе.

На этот раз она была в проигрыше. Во всех отношениях. Денис пока молчал, видимо, ожидая, пока она провалится сквозь землю со стыда. А она смотрела ему в глаза – красивые зеленые глаза, которые, наверное, погубили многих девушек. Погубят и ее, только совсем по другой причине. Его чувства, конечно, можно понять. Даже если он не получил серьезных травм, ему, конечно, было очень больно: как от падения – она впервые обратила внимание на не вполне зажившие ссадины на руках – так и от того, что виновники происшествия скрылись, даже не оказав ему помощи.

Как бы то ни было, Вероника не привыкла плыть по течению и сдаваться без боя.

– Я была за рулем, – произнесла она чуть хриплым от волнения голосом. – Брат в кои-то веки дал мне повести, а я отвлеклась и не заметила, что светофор загорелся красным. Мне очень жаль, что так вышло. Я страшно испугалась…

– И пустилась наутек, – закончил за нее Денис. – Ясно. И теперь, дорогая Вероника, вас, наверное, интересует, написал ли я заявление в полицию. Нет, не написал. Но все еще могу.

– Вам не следует этого делать.

– Это что, угроза? – он презрительно скривил рот и нахмурил брови.

– Нет, – поспешно ответила Вероника. – Но если вы это сделаете, то потом вам будет стыдно.

– Да ну?

– Вы не знаете всех обстоятельств.

– Просветите меня, – он сложил руки на груди.

– Вы вряд ли мне поверите, но я могу предоставить доказательства. При следующей встрече.

– А вы не сбежите из города? – он говорил полушутя-полусерьезно.

Вероника отрицательно покачала головой.

– Думаю, что нет, – согласился Денис. – Очень досадно было бы бросать работу в компании с таким креативным названием. Разве что они откроют филиалы: «Четвертая половина» и «Пятая половина».

Глава 8

Мотив

– У меня есть для тебя кое-что интересное! – бросил старший лейтенант Евгений Смольянинов своему товарищу, догоняя его в коридоре полиции.

– Какая-то информация по фотороботу? – отозвался Дмитрий, поспешно пожимая сослуживцу руку.

– Фотороботу? На мой взгляд, твой рисунок заслуживает более изысканного наименования.

– Давай уже ближе к делу! – раздраженно заметил Мельников.

Тот был на взводе и, как начинал понимать теперь Евгений, в этом состоянии он пребывал уже не первый день.

Дмитрий открыл ключом дверь кабинета, с облегчением осознавая, что никто из их товарищей по службе еще не появился.

– Да, кое-что есть, – с нарочитой небрежностью ответил Евгений, – но прежде я должен знать, в чем дело.

– Что. Ты. Узнал? – Мельников тяжело дышал, словно от быстрого бега, глаза его горели огнем.

Несмотря на свой неформальный стиль, старший лейтенант Евгений Смольянинов не имел обыкновения выказывать неповиновения старшему по званию, каким теперь и являлся для него собеседник, но Дмитрий Мельников был для него не только сослуживцем, но и другом. Другом, чье странное поведение в последнее время внушало ему большие опасения.

– Довольно! – огрызнулся Евгений. – Не обращайся со мной как с мальчишкой. В последнее время ты сам не свой, и это стали замечать даже посторонние люди. Теперь же ты даешь мне собственноручно нарисованный портрет девушки и просишь, чтобы я внес ее в список пропавших без вести, на что, – он сделал на этом слове ударение, – у меня нет никаких прав, поскольку никто не заявлял об ее исчезновении, и отказываешься дать какие-либо разъяснения.

Вдохнув, Мельников подумал, что при всем его уме и профессионализме, Евгению Смольянинову совсем не место в правоохранительных структурах. Ему следовало работать там, где пригодилось бы его умение изъясняться длинно и правильно, где его идеализм был бы уместен, и ему не пришлось бы выполнять не всегда разумные распоряжения старших по званию.

– Послушай, Жень, если я расскажу, ты мне все равно не поверишь.

– Попробуй сделать так, чтобы это звучало убедительно, – Смольянинов скрестил руки на груди и приготовился слушать.

– Больше месяца назад мне стали сниться странные сны. Такие реальные, все четко, как по-настоящему, и утром я мог вспомнить каждую деталь. А потом я понял, что все это случается на самом деле – не обязательно в тот же день.

– Вещие сны?

– Да, – согласился Дмитрий, и, обиженный скептицизмом в глазах друга, продолжал с жаром:

– Как я, по-твоему, догадался, где находится склад наркотиков? Почему я выиграл все до одного наши с тобой пари? Зачем я три дня кряду заставлял тебя носить бронежилет?

– Да, кто бы мог подумать, что у обкурившегося чудика окажется ствол? – пробормотал Евгений, машинально касаясь рукой груди в районе сердца, где все еще оставался синяк. А больше ничего странного с тобой не происходит?

– Странного? – изумился Мельников. – В смысле, не вижу ли я зеленых человечков и не продал ли я душу дьяволу? Нет, определенно нет, – ответил он, в глубине души довольный серьезностью, с которой был задан вопрос.

– Так что насчет девушки, которую ты рисуешь? Ты ее тоже… видел?

– Да. Она в опасности.

– Что с ней произойдет?

– Ее убьют… Это молодой мужчина. Высокий, светлые волосы, лет двадцати пяти.

– Почему ты не нарисовал его портрет? Это значительно упростило бы ситуацию.

– Понимаешь… Я пытался, но… Как бы тебе объяснить… – Мельников задумчиво почесал затылок. – Я видел одну и ту же ситуацию, но сны были не одинаковыми.

Евгений недоуменно повел плечами.

– Ну, это как смотреть новости по разным каналам. Я видел с разных позиций и в основном, так сказать, был спиной к преступнику. Я хорошо видел девушку, а парня – в лучшем случае мельком и в профиль.

– Что еще ты видел? Какие-то детали? Ты же знаешь, в таких случаях может помочь все что угодно…

– В таких случаях? – изумился Дмитрий. – У тебя было много таких случаев? Я вообще поражен, что ты мне веришь.

– Конечно, я тебе верю. Ты мой друг, – просто ответил Евгений. – Это все и впрямь чертовски странно. Но раз уж это дело жизни и смерти, то я, пожалуй, рискну оказаться наивным дураком, – ухмыльнулся он. – И все же?

– Это произошло в квартире. Не знаю, какой этаж, но, по-моему, довольно высоко. Они стояли у окна, и видно было соседние дома. Но я этого места никогда не видел, да и ничего примечательного там не было. На тумбочке стояли часы. Они показывали десять минут пятого. Девушка была одета в белое платье, но, наверное, не свадебное. На нем был черный костюм и белая рубашка. Будто они только что вернулись с какого-то мероприятия. Он держал в руках нож, перепачканный кровью, а на ее груди расплывалось багровое пятно. На лице девушки было удивление – она не ожидала удара. Но знаешь что, – продолжал Мельников, довольно потирая руки, – сегодня, только сегодня, я увидел его лицо. Это выражение ни с чем не спутаешь. Так смотрит убийца. Сейчас нарисую.

– Ладно, погоди. Послушай, что я узнал. Вчера, ближе к вечеру, позвонила одна неравнодушная бабуля, весьма озабоченная своим гражданским долгом, и рассказала любопытную историю. Она узнала девушку с «фоторобота» – видела ее несколько дней назад.

Конец ознакомительного фрагмента.