Девочка сталкера - Инна Стужева

он оказывается остановлен за шкирку вышедшим из спячки охранником.

— Ага, попался, — радостно вопит тот.

Парень начинает вырываться, но Гена скручивает его и утаскивает из зала. Администратор Антон выходит на видное место и начинает всех успокаивать.

Я собираюсь сбежать от всего этого в подсобку, чтобы перевести дух, но Демид нагло хватает меня за руку.

— Стой, я тебя еще не отпускал.

Черт, он снова за свое. Этот парень просто терминатор какой-то. Машина для убийств с манией преследования.

— Мне не нужно твое разрешение, чтобы уйти, — бросаю резко.

Вырываю свою руку и несусь между столиками к подсобке.

Но лишь только добегаю до двери, понимаю, он следовал за мной.

Парень не дает мне открыть дверь, чтобы укрыться за ней. Вновь хватает за запястья, прижимает к стене и заставляет поднять руки над головой, удерживая их одной рукой. Второй он ухватывает меня за подбородок, требуя тем самым смотреть на него.

— Говоришь, не нужно мое разрешение? Что ж, мы это исправим. Совсем скоро ты будешь спрашивать у меня разрешение даже на то, чтобы дышать.

Паника. Страх и липкий пот, струящийся вдоль позвоночника. Со мной еще ни разу никто так себя не вел.

— Кто ты черт возьми такой и что тебе от меня нужно? — выкрикиваю я, но из моего рта вырывается только надсадный хрип.

— Я тебя не знаю, отстань от меня!

— Я тот, кто может превратить твою жизнь в ад, если ты не станешь послушной, — ухмыляется он, скривив дерзкой формы губы, — заодно и познакомимся поближе.

— Ты ненормальный! Почему именно я?

— Мне нравится твое сопротивление. Мне нравятся твои глаза и твой запах.

На этих словах он приближает свое лицо к моему и шумно втягивает воздух рядом с моими волосами. Жадно. Словно дикий безумный зверь.

— А еще мне понравилось, как сидело на тебе то платье.

— Какое платье?

— Белое, расшитое жемчугом.

— Что? Откуда ты…

— Будешь со мной и у тебя появится сотня таких платьев.

— Ни за что, катись со своими предложениями!

— До встречи, Ульяна. Жду не дождусь момента, когда ты станешь послушной.

Я хочу выкрикнуть новое проклятие, но парень неожиданно отпускает меня и уходит в зал.

Глава 4

— Уль, и как только у тебя сил на это хватает, — бормочет Маша со своей кровати и зевает.

Мы с ней не только подруги по универу, но и соседки по комнате в общежитии. Правда, в отличие от меня, Маша не столь впечатлительная. А может с ней просто не произошло сегодня столько волнительных событий, сколько со мной.

Она уже собирается засыпать, а у меня сна и близко нет, даже несмотря на то, что отработала полную смену в кафе.

Стою в планке под счетчик секундомера и комментарии подруги, пытаюсь собрать мысли в кучу.

После ограбления кафе гудело целый час, словно потревоженный улей, администрация сбилась с ног. Я делала вид, что переживаю вместе со всеми, но на самом деле, меня волновали совсем не горе-грабители.

Когда я вошла в зал, компания с мажорами уже испарилась, а столик заняли другие посетители. Но легче почему-то не становилось.

Мне так и казалось, будто за мной все время кто-то наблюдает. Не кто-то, а он. Прожигает этим своим невозможным взглядом, под которым не то, что думать или что-то делать, дышать страшно.

И эти его слова про платье. Они просто не выходят из головы.

Таймер срабатывает, я поднимаюсь и расслабляю мышцы. Сорок пять секунд работы, пятнадцать секунд отдыха. И так по кругу.

Сейчас на очереди отжимания. Потом снова отдых и опять в планку.

Всего я делаю обычно шесть подходов.

— Ты бы еще на пробежку отправилась на ночь глядя, — ворчит Маша.

Я бы побежала, да вот после случая на прошлой неделе, я больше не бегаю по вечерам. Только утром или днем, если выдается время.

Снова встаю в планку и мысли мгновенно возвращаются в прошлое. Сначала. В события трехмесячной давности, в конец мая.

Когда мы с семьей еще жили не здесь, не в этом городе, а за триста километров отсюда.

В тот день, когда моя школьная подруга Злата уговорила меня поехать с ней в один из самых модных бутиков, расположенных в центре, и примерить платья для выпускного.

***

— Уль, — это полный улет, на выпускном ты будешь самой красивой девчонкой вечера, просто королевой школы, — восклицает Злата.

— Да, точно, — подыгрываю подруге.

Еще раз прокручиваюсь перед зеркалом, оценивая свой внешний вид. Не первая красавица, конечно, как бы не нахваливала подруга, но и не серая мышь, какой меня привыкли видеть все окружающие и я сама, когда смотрюсь в зеркало.

Без очков, с распущенными по плечам волосами и одетая в это дорогущее платье какого-то модного Итальянского дома моды, которое уговорила примерить подруга, я действительно выгляжу не так невзрачно, как обычно.

Да что там, хорошо. Именно так. Я выгляжу хорошо. Даже отлично.

— Уль, ты глянь, на тебя даже парни начали засматриваться, — громко и возбужденно шепчет подруга, — да еще такие классные, что дух захватывает.

— Не придумывай, — отмахиваюсь я, но становится любопытно.

Поворачиваю голову в сторону, куда косится Злата и вижу через витрину компанию, состоящую из нескольких человек.

Правда без очков все расплывается перед глазами, и я не могу разглядеть лиц.

— Вон тот, самый красивый, прямо глаз с тебя не сводит, — снова подзадоривает Злата и подмигивает мне.

— Ничего не вижу, но поверю тебе на слово.

— Поверь, поверь.

Отворачиваюсь от компании, и мы снова начинаем прикалываться на тему того, как всех парней нашего класса на выпускном хватит удар, лишь только они увидят меня в таком наряде.

Когда мы выходим из бутика, на мне уже надеты очки и я вижу хорошо. Невольно ищу взглядом компанию, но ее уже и след простыл. Чего и следовало ожидать.

— Уль, все же зря ты не стала покупать это платье, — дундит подруга.

— Злат, у меня денег нет, — в сотый раз повторяю я, — я же просто так пошла с тобой, за компанию, и ты об этом прекрасно знаешь.

— Я бы тебе одолжила, говорю же. Родители решили не скупиться, выпускной все же, раз в жизни бывает. А тебе оно так шло, просто улет.

— Нет, Злат. Спасибо, но нет.

— Ох уж эта твоя упертость, просто бесит. Родители твои ни в чем вашим младшим не отказывают, а ты…

— А я старшая, значит, могу обойтись без платья. Злат, не начинай. Ты же знаешь, как у всех тяжело сейчас с работой. Папа