Пес, который взломал дверь - Сьюзан Конант

Я проследила за ее взглядом и услышала звонкий голос Бесс Стайн:

— Не забывайте про дистанцию! Если вожатый перед вами движется слишком медленно, просто обгоняйте его. Для овчарки это слишком медленно, и если так будет продолжаться и дальше, то поставьте этого маламута впереди. Стоять!

Бесс была лишена предрассудков, связанных с породами собак, но говорила она как и все инструкторы. Они говорят «овчарка», «лабрадор», «ретривер», «колли», но почему-то всегда, всегда у них получается «этот маламут».

Мне все стало понятно, когда я посмотрела на колли, которая практически сидела на хвосте у Кими, а ее хозяин наклонился к Лие и что-то вещал ей. Этот трюк был нам знаком. Примерно так же хотела поступить Лия, когда задумала познакомиться с Джулией Чайлд, — просто наскочить на нее, а потом извиниться. Я прекратила смотреть в ту сторону, и вовсе не потому, что мне не нравится, когда внимание уделяется кому-то, а не мне, а просто из-за того, что теперь Тони проходил программу Открытого класса с неестественно прямой серебристо-седой женщиной по имени Хедер Росс и ее серебристым пуделем, подстриженным по модели «Континенталь». Собаку звали Султан, он знал все упражнения лучше меня и был вышколен так, чтобы наконец-то получить полные 200 баллов, а не какие-то там жалкие 199 с плюсом, которые ему доставались весь прошлый год. Я и раньше видела Султана, и каждый раз он приводил меня в восторг.

— Это одна из лучших обученных собак, — поведал мне мужчина по соседству. — А знаете, что…

— Знаем, — прервала его я, прежде чем он начал рассказывать, как Хедер нарушает правила и как судьи спокойно позволяют ей прямо во время ринга поправлять собаку. Я проследила за взглядом мужчины и увидела тощую женщину, скрючившуюся в раскладном кресле.

— Это дочка Хедер, — сказала я. — И совладелица собаки, так ведь?

Роз в ответ улыбнулась. Она знала, почему я прервала мужчину. Ей, видимо, не раз приходилось слышать завистливые сплетни. Подошла очередь Роз, и я была рада тому, как ловко ей удается состязаться с Хедер. Несмотря на то что большинство посредственных вожатых по-настоящему завидуют призерам, некоторые злобные сплетни о Хедер были не лишены оснований. Роз тоже знала разные хитрости, но использовала далеко не все. Я абсолютно уверена, что Хедер смаковала выступление Капризы куда меньше, чем я. Она раздражала меня тем, что в насмешливо-сострадательном тоне сообщала всем о том, как совсем недавно Роз лежала в больнице и выглядела потом просто ужасно. Я же на это сказала, что Роз выглядит изумительно и что Каприза мне безумно нравится. Мне она действительно нравилась, но это был не единственный повод, чтобы заявлять об этом во всеуслышание.

Чуть позже, после того как лучший маламут в группе взял в пасть гантель и совершил отличный прыжок в высоту, все отметили, насколько он трудолюбив. Даже самые отменные вожатые предложат всяческую поддержку владельцу так называемой нетрадиционной для дрессировки породы и не прекратят до тех пор, пока вы не начнете представлять для них угрозу.

Глава 4

— Кими сегодня молодец, — сказала Лия. — А я вся мокрая. Ни разу в жизни так не потела. Когда же она отправится на выставку? Привет, меня зовут Лия. Я — племянница Холли.

— Кузина. Роз, это моя двоюродная сестра Лия Виткоум. А это Роз Инглман и Каприза.

Лия умела сообщать самую заурядную информацию с незаурядной искренностью и не позволила Кими устроить разборку с Капризой.

— Ты знаешь, что в Линкольне в четверг будут соревнования?

Голубые глаза Роз были направлены на Лию. Седины не избежать, даже если ты дрессируешь собак. У Роз на голове была копна коротких седых кудряшек, но глаза при этом сохраняли живой блеск. Если душа молода, то взгляд не тускнеет.

— Это любительские соревнования. Ах да, у тебя есть программка.

— Нам их выдала Бесс, — сказала Лия, одной рукой протягивая листок бумаги, а другой похлопывая Кими по шее.

— Роз, Лия прошла сегодня боевое крещение. Она впервые в жизни побывала на дрессировке. Это группа для самых что ни на есть новичков, и она не станет…

— Еще как стану, — перебила меня Лия.

— У меня есть для тебя отличная книга, — сообщила Роз Лии. — По дороге мы заглянем ко мне, и я дам ее тебе почитать. Книга называется «Как научить вашу собаку побеждать на соревнованиях».

— Автор — Курт Морселл, — добавила я.

— Ты уже дала ей эту книгу? — удивилась Роз.

— Нет, мне самой ее давали почитать, — успокоила я ее.

— В таком случае ты знаешь, что это как раз то, что Лии надо.

— Роз, — сказала я, — там речь идет о немецкой овчарке.

— Ну и что? — недоумевала Лия.

— А то, что книга действительно хорошая, — сказала я. Не вдаваясь в детали сюжета, могу сообщить, что в этой книге описывается, как сын Морселла тренирует свою овчарку в разных группах, начиная от подготовительной и заканчивая классами для Собак-Помощников. Но эта история может слегка разочаровать, когда дело дойдет до работы с маламутом.

— Все зависит от индивидуальности, — решила подытожить Роз.

Что же касается моих «индивидуальностей», то они бы принялись рычать на Капризу, если бы я предложила ей прокатиться в нашей машине. Было решено, что я сяду за руль, а Лия прогуляется вместе с Роз и Капризой вдоль парка и мы встретимся у их солидного вида красного кирпичного дома. Дом был крыт серым шифером, в створчатых окнах были крошечные ромбовидные вставки, и пестрые витражи обрамляли вход. Сквозь решетку на входной двери виднелся свет фонаря, а искусно расположенная подсветка освещала полянку с подстриженными газонами, ухоженными рододендронами и изрядным количеством перемолотой еловой коры, которого хватило бы на то, чтобы задушить всю растительность на квадратной миле тропического леса.

Я припарковалась у входа в дом и приоткрыла окна, чтобы дать подышать Кими. Затем я выпустила Рауди из машины, взяла его на поводок и потрусила за ним в сторону пожарного гидранта. Внезапно откуда-то со стороны машин, припаркованных у соседнего дома, появилась группка молодых балбесов, которые принялись сипло голосить на все лады какую-то банальщину, обычно исторгающуюся из уст не особо воспитанных молодых людей, видящих в хрупкой женщине, держащей на поводке собаку-богатыря, явную угрозу для своей молодой жизни. На заднем дворе дома залаяла собака.

— Не обращай внимания на чушь, которую несут эти парни, — посоветовала я Рауди, — они просто завидуют.

Рауди, как истинный джентльмен, не привыкший открыто выражать негативные чувства, приблизился к пожарному гидранту и поднял заднюю лапу. Если собака не обращает внимания на кошачий вой людей, они обычно прекращают свои приставания, но когда к дому подошли Лия и Роз, компания балбесов пережила резкую биологическую мутацию, превратившись в стадо пронзительно визжащих павианов, скрещенных со звонкоголосыми скворцами. Лия не придала ровно никакого значения происходящему, разве что ускорила шаг.

— Не обращайте внимания. Иногда я думаю, что живу по соседству с зоопарком. — Роз изобразила на лице улыбку, но вид у нее при этом был невеселый. — Пойдемте в дом.

Пока я усаживала Рауди в машину, запирала дверцу и шла за Роз в дом, она не переставала извиняться.

— Роз, серьезно, ничего страшного не произошло, — успокаивала я ее. — Лия с таким уже сталкивалась. Она не воспринимает это серьезно. Мы просто слегка удивились, вот и все. Это же Ньютон все-таки.

— Ньютон не таков, каким его принято представлять, — поправила меня Роз. — Это не деревня. У людей сложился определенный стереотип — они считают, что Ньютон это еврейское местечко. Но это не так. Евреев тут всего процентов тридцать. Здесь даже многие местные жители думают, что живут в деревне. Но население Ньютона — около девяноста тысяч. Это нормальный город.

Она провела нас в огромных размеров столовую, какую и в Кембридже не часто встретишь. Вместо книг в бумажных обложках и перуанских масок в застекленном шкафчике был аккуратно расставлен старинный фарфоровый сервиз фабрики Споуда. На тиковом столе место положенных кип научных журналов и репринтных изданий занимала ваза с букетом из желтых лилий и львиного зева. В серванте ровненько стояла пара графинов с пробками, а не самодельные подсвечники, сварганенные из пустых бутылок из-под «Кьянти», а на месте полагающихся обычно в таких домах русских икон или фетишей индейцев зуньи в строго очерченном культурном контексте красовалась менора.

Из кухни вышел муж Роз — Джек, крепкий ухоженный мужчина, в котором можно было без труда распознать посетителя оздоровительного центра. В руках он держал блюдо, на котором возвышалась горка картофельного салата, а рядом лежал внушительный сандвич с торчащей из него зеленью. Когда Джеку представили Лию, он не стал потакать ее самолюбию, отмечая красоту ее необыкновенных волос, или, еще хуже, интересоваться, откуда они у нее. По-моему, у него никогда не было своей собаки, но на выставках я его встречала не раз. Пару лет назад, когда у меня на выставке в Род-Айленде сломалась машина, он вызвонил для меня автомеханика и настоял на том, чтобы они с Роз ехали всю дорогу в Кембридж за мной, на случай, если моя тачка снова вздумает заглохнуть. Спустя две недели, когда она все же заглохла, но уже на выставке в Портленде, штат Мэн, моя кузина Сара, живущая в тех краях, просто-напросто прочитала мне лекцию о необходимости немедленного вступления в Ассоциацию американских автомобилистов и направила меня в гостиницу.