Дело скандальных ведьм (СИ) - Елисеева Валентина

– Тот самый адвокат мистера Хэлла, – ослепительно улыбнулась Вэл разъярённому человеку и ловко выхватила из сумочки визитку: – Передайте своим юристам мои контактные данные.

Злобно засопев, толстячок пихнул кусок картона в нагрудный карман и понёсся к выходу, названивая кому-то и требуя принять срочные меры для какого-то обеспечения и реализации, для поддержания и компенсации, а следственная группа вошла в святая святых банка – хранилище. В центре которого зиял красноречивый чёрный пролом в пустоту, а у края провала стоял угрюмый инкуб Алекс Хэлл.

.

Большинство фильмов про высокотехнологичные ограбления банковских хранилищ являются эффектной, но малоправдоподобной сказкой. С помощью высоких информационных технологий можно обчистить электронные банковские счета, но не содержимое ячеек его кладовой. Если вы прошли основные помещения банка и достигли хранилища, то тут вас ждёт суровая механика и только она, если не считать электронных систем освещения и пожаротушения. Камеры видеонаблюдения, датчики движения, системы сканирования отпечатков пальцев и сетчатки глаза можно встретить на подступах к хранилищу, но не в нём самом. Лучшей охраной сердца банка по-прежнему являются металл, бетон и прилагающиеся к ним надёжные люди. В последние десятилетия этот список пополнился магической защитой – как говаривал мастер Атланты, довольно потирая руки: «Интегрирование Иных в широкие людские массы идёт семимильными шагами».

Итак, внутри хранилища камер видонаблюдения нет (что обеспечивает конфиденциальность дел клиентов банка), зато его двери и стены состоят из нескольких слоёв стали с бетонным наполнителем между ними. Толщина металлических листов достигает пяти сантиметров, но основной преградой для грабителей является не сталь, а бетон. Вы пробовали когда-нибудь прожечь газовой горелкой стену панельного дома? А тут целый ряд таких стен, разделённых металлическими пластинами и укреплённых металлическими фибрами – короткими стальными тросами, проложенными внутри бетона в случайных направлениях. Пол и потолок устроены также, и сейчас Вэл видела обломки фибр, торчащие из пролома в бетоне, и погнутые края стальных пластин. Никакого запаха взрывчатых веществ, никаких признаков использования разрушительной магии – трёхметровый многослойный пол раскурочен старинным методом использования механических приспособлений невероятной пробойной мощи.

– Вручную такого ни гоблинам, ни драконам не сотворить, – проворчал Стив Уильямс, нагибаясь к пролому. Покосился на стоящую рядом девушку и дополнил: – И мантикорам тоже.

– Рада, что пока не вхожу в списки подозреваемых из-за недостатка личной мощи, – рассеянно откликнулась Вэл, оценивая размах повреждений. – Если меня замуровать в этом хранилище, мне потребуется приличное количество дней для прорубания пути к свободе. Взломать ячейки проще.

– Современные закалённые композитные стали даже оборотням не по зубам, вы их кулаком не пробьёте, – возразил Алекс Хэлл. – Хотите попробовать? Содержимое уцелевших ячеек отсюда уже эвакуировали, ломайте всё, что вздумается!

– В качестве следственного эксперимента, – поспешил внести уточнение Уильямс и кликнул полицейского с камерой.

Если бы в разорённое банковское хранилище смог заглянуть случайный прохожий, он бы увидел, как дракон, мантикора и громадный медведь-гризли слаженно штурмуют запертые ячейки. Дверцы ячеек дрожали под богатырскими ударами и жалобно скрипели на клыках, но держали оборону долго. Первой оторвала и с победным кличем выплюнула изжёванную дверцу Вэл.

– Тринадцать минут, адвокат, – щелкнул секундомером Уильямс. – Посредственный из вас взломщик: бандиты за полчаса успели и войти, и сотню ячеек вскрыть, и сбежать бесследно.

– Гоблины сильнее, – напомнила Вэл. – У них нет второй ипостаси, крыльев, ядовитых клыков и шипов, но недостаток всего этого возмещён огромной физической мощью. Ни один оборотень, будучи в здравом уме, не ввяжется в человеческой форме в поединок с гоблином! Я видела, как мой подзащитный одним ударом вминает внутрь дверцу такой вот ячейки.

– И где вы это видели? – вкрадчиво пропел у неё над ухом капитан.

– На следственном эксперименте, разумеется, – фыркнула Вэл. – Не вы один с радостью пользуетесь дозволением ломать что осталось. В Атланте эксперты пришли к выводу, что классы устойчивости систем ко взлому изначально не рассчитаны на гоблинов.

– Зачем рассчитывать их на тех, кто не выходит на поверхность земли? Кто живёт совершенно автономно, не интересуясь жизнью наверху? Гоблины вообще не используют в своих внутренних расчетах драгоценности и денежные знаки, с чего их потянуло банки грабить?! – сердито воскликнул Алекс Хэлл. – Классы устойчивости ко взлому ещё на высших демонов и гибридов не рассчитаны – на них вообще ничто в мире не рассчитано, любой спятивший сверхсильный Иной способен устроить локальный Армагеддон и стереть с лица земли не только банковские хранилища. Ясно, что вероятность такого события крайне мала, и во всех договорах на установку маго-технических охранных систем оно прописано как форс-мажорные обстоятельства, за которые никто ответственности не несёт.

– Но гоблины в разряд форс-мажоров не вписаны, – задумчиво подчеркнула Вэл.

– В них ещё инопланетяне не вписаны, орды диких зверей и киборги, поскольку никто никогда всерьёз не полагал, что они могут явиться грабить банк, – пробурчал Алекс.

– Приземление инопланетян и восстание машин любой суд признает форс-мажорным обстоятельством и без упоминания в договоре. С гоблинами принципиально другая ситуация: они живут рядом с нами, в их существовании и разумности никто из посвящённых не сомневается. На гоблинов не наложен запрет покидать подземные пещеры, они обладают таким же правом явиться в банк, как все другие, и возможностью обокрасть его. То, что проект защиты хранилища не рассчитан на их уровень физических сил, это просчёт проектировщиков и страховых компаний, не настоявших на усилении мер защиты.

Группа Иных промолчала, без слов соглашаясь с очевидным, а потом под предводительством Уильямса спустилась в проделанный грабителями лаз. Тот был достаточно широк для оборотней в звериной ипостаси, что не могло не радовать: нарядное платьице Вэл вряд ли пережило бы поход в подземные катакомбы. Под городом, как и в Атланте, стояла вонь канализационных стоков, прелой земли и плесени, мешая улавливать запахи преступников. Тем не менее, нотки гоблинского следа в спёртом воздухе чувствовались, так же как в помещении хранилища, хоть и недостаточно отчётливые для идентификации личностей грабителей.

– Точно гоблины, но кто конкретно нам не определить, – прорычал дракон. – Надо брать вождя местного племени: у зелёных патриархально-родовое сообщество, базирующееся на культе безусловной преданности вождю, без его ведома никто на такое дело не пошёл бы.

– Вы рассуждаете в точности, как ваш собрат по биологическому виду капитан Вэнрайт, и у вас такая же ошибка в исходном постулате, – заметила Вэл и пояснила: – Вы утверждаете, что в этом подземном ходе побывали гоблины, основываясь лишь на их остаточном запахе, но в свете прецедента дела Брин Стоун он уже не может являться надёжной уликой. Запах человека можно создать по образцу, усилить и подкинуть как вещь, как орудие убийства, как украденные деньги – так утверждают светила науки и вряд ли они ошибаются. Так что для ареста вождя гоблинов у вас попросту нет достаточных оснований.

– А какие основания для длительного задержания вашего клиента нашёл капитан Вэнрайт?

– Мою личную убедительную просьбу продолжать его задерживать и согласие моего клиента пожить в камере до выяснения всех обстоятельств. Не зря просила: теперь на моего клиента, как минимум, не смогут списать калифорнийский эпизод ограбления банка.

Раздражённое рычание дракона прокатилось по хорошо укрёплённому подземному ходу, своды которого поддерживали монолитные колонны и полукруглые кольца. Освещения здесь не было (если не считать оставшегося высоко вверху светлого пятна входа в тоннель), но для глаз Иных трудно создать кромешную тьму. На разжигание огня демонами и драконами наложил запрет капитан Уильямс, мотивируя его опасностью повредить вещественные доказательства, которые могли остаться в проходе.