Ботаник. Поводырь - Щепетнов Евгений

Колодец очень глубок, не менее пятисот локтей в глубину. Скарла всегда удивлялась тому, как люди могли прокопать такие колодцы, ползая на невероятной глубине в полной темноте, на ощупь – бесстрашные люди. Но еще удивительнее то, как они смогли определить, что здесь можно докопаться до воды? Ведь то, что здесь растут деревья, еще ничего не значит. Их корням надо не так уж и много влаги, а чтобы вода в колодце появилась в нужном количестве…это надо быть волшебником. Впрочем, говорили, что так именно и есть – водяные колдуны видят через толщу земли и знают, где можно докопаться до водного пласта. За то их и ценят как самый лучший бриллиант. И как дорогих бриллиантов – водознатцев очень и очень мало.

Стиг дал напиться Скарле – как старшей, и самой уважаемой гостье. Она пила с наслаждением, не обращая внимания на то, как от ледяной воды заныли зубы и застонало старое нутро. С трудом заставила себя остановиться – если выпить много, может даже и вырвать. К обильному питью, как и к обильной еде после длительной голодовки надо приучаться постепенно. Тем более что здешняя вода особая – у нее немного странный привкус. Ученые говорили, что в этой воде растворены многие минералы, и потому она обрела лечебные свойства. Степняки об этом знали, и некоторые колодцы служили для них лекарством от болезней живота или легких.

Следом за Скарлой напился Стиг, за ним – Ораз, парень помоложе. Он занимался лошадьми, разнуздывая и складывая поклажу в сарай. Стиг вылил воду в каменное корыто, которое стояло у колодца, снова опустил ведро, и так делал до тех пор, пока корыто не наполнилось почти доверху. Тогда к нему подвели лошадей.

Скарла сама сняла Барбару с носилок, и немного покряхтев, отнесла ее подальше от колодца. Мыться и испражняться возле колодца считалось тяжким грехом, и того, кто такое сделает, ждала как минимум жестокая порка – до кровавого мяса. Потому Скарле пришлось отнести бесчувственную, пованивавшую девушку подальше от глаз степняков. Там она размотала легкую ткань, в которую была обернута Барбара, и начала ее мыть, сливая воду из бутылей, бывших ранее на ее лошадях. Во-первых, все равно эту воду надо было слить и заполнить бутыли свежей, во-вторых в бутылях вода была почти горячей, лить же на девушку ледяную воду из колодца было бы в высшей степени опрометчиво. Не хватало ко всему прочему получить обычную простуду – ледяная вода на потное тело, это верная дорога к простудным заболеваниям.

– Огх! – услышала Скарла и резко обернулась, готовая к бою. И тут же расслабилась – это были Стиг и Ораз. Парни стояли рядом и во все глаза смотрели на обнаженную Барбару. Для них в ее наготе не было ничего необычного – у степняков не существовало табу на обнаженное тело. Ну что такого – голая девушка? В шатре спят вповалку без одежды, моются тоже вместе, все прекрасно знают – как выглядят голые мужчины и женщины. Так что ничего странного нет, что парней заинтересовало – что за девушка ехала завернутой в ткань.

– Она такая белая! – с оттенком восхищения и даже восторга сказал Ораз.

– И глаза голубые! – кивнул Стиг – Волосы золотые, и такие короткие! Я думал эта девушка тоже из Степи. Какая странная…я никогда не видел таких женщин!

– Скоро увидим – хихикнул Ораз – Скоро Собиратель пойдет войной на Империю! Вот тогда мы сможем иметь таких женщин столько, сколько захотим! Целый гарем из таких красавиц!

Скорее бы уж – хмыкнул Стиг – Заждались!

Скарла посмотрела в лица парней и вздохнула. Дурачки! А кто им сказал, что они выживут в этом походе? Мясо для войны, ее пища, ее кровь… Выживают только те, кто посылает в бой. Эти же гибнут в первом бою, в первых рядах. Но сейчас они об этом не думают. Перед глазами – груды сокровищ и толпы таких вот прекрасных девушек. И убедить их в том, что все не так уж и радужно – невозможно.

Впрочем, Скарла этого делать и не собиралась. Каждый должен получить то, чего он заслуживает. То, что ему послал Небесный Покровитель.

Глава 3

Глаза едва заметно светились в темноте, шагов совершенно не было слышно. Зверь сливался с темнотой тоннелей так, будто сам был сгустком тьмы. Когти не цокали по старому камню, они втягиваются в подушечки, мягкие, гладкие и упругие. Но если нужно – в момент вылетят из укрытий и вонзятся, пронзят тело врага!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Чу! Кто это там шагает в темноте?! Точно – это враг! Уничтожить! Убить этого негодяя, забравшегося в дом!

Шаг, еще шаг…короткая перебежка…застыл. Затаился.

Враг все ближе, ближе… Тело все дрожит, налитое энергией, каждая мышца готова к бою! Хвост вытянут назад, как противовес! Еще шаг! Еще!

Прыжок! Попался, враг!

***

– Ты скоро будешь меня с ног валить, злой котейка! Ну нельзя же так! В тебе весу знаешь уже сколько?! Соображай, чего делаешь! И не надо мурчать, не надо слюнявить! Не люблю тебя!

– Любишь! Я знаю.

– Вот нехорошо читать мысли – ворчу я, невольно ухмыляясь – А если у меня в голове что-то тайное? Чего тебе не положено знать!

– Нет у тебя в голове тайного – звучит в голове ехидный голос кота – Что ты хочешь от меня скрыть?

– Ничего не хочу – фыркаю я – Слишком ты быстро развиваешься, как я посмотрю. Рассуждаешь как взрослый. Откуда у тебя чего взялось-то?

– Из твоей головы. Я знаю все, что знаешь ты. Помню все, что знаешь ты. Мы ведь с тобой братья!

Хмм… – теряюсь я – Я человек, а ты кот. Разве мы братья?

– А что такое человек? Только тот, кто ходит на двух ногах? Я много думал, брат…пока тебя нет, мне больше нечего делать, кроме как думать. И вот что я понял…тот, кто сумел понять, что он человек – тот человек.

– Что-то ты меня запутал – вздыхаю я – Человеком принято называть такого, как я. Ходящего на двух ногах и обладающего речью. Вот этого понятия и надо придерживаться. А то завтра ты каких-нибудь осьминогов причислишь к людям!

– А почему нет? Если осьминоги думают?

– Давай сменим тему, мой угольный брат – хмыкаю я – Эдак ты меня заведешь в такие философские дебри, что…в общем, не хочу я на эту тему. И не надо выражать такое неудовольствие! Я все чувствую! Потом как-нибудь поговорим! Я и так с тобой часами разговариваю, а ты в это время в моем мозгу копаешься. Нехорошо, между прочим! Я разве давал тебе разрешение копаться у меня в голове?

– Но я же твой брат. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого. Я умру за тебя, если понадобится. И…я просто не могу не быть у тебя в мозгу. Мы с тобой одно целое! Я чувствую тебя на большом расстоянии. Не знаю, на каком, но чувствую. Только когда ты отходишь далеко, я тебя теряю. А так…ты всегда со мной. А хочешь побыть мной?

– Это как? – теряюсь я, и вдруг…в нос мне бьют десятки, сотни запахов! Я чувствую запах самого себя – запах пота, кожи сапог, масла, которым пропитана эта кожа, запах утреннего мыла, которым мылся, еды, которую ел.

А еще – мир становится светлее. Все-таки кошки и вправду видят в темноте практически как днем. Даже я со своим мутировавшим зрением вижу в темноте хуже.

Я-кот зеваю, и провожу когтями по камню тоннеля, оставляя едва заметные царапины. Когти у меня совсем не котовые, острые и твердые, как стальные. И это еще одно отличие от обычного кота.

И возвращаюсь в свое тело. Забавно! Это что, я могу видеть мир глазами кота?! Уго, ты крут!

– Да, я крут! – слышу в голове смешок – ты мне принес поесть? Почему ты не пускаешь меня на волю? Я бы хотел побегать снаружи! (картинка – веселящийся, кувыркающийся черный кот)

– Уго, брат мой…я боюсь, что если тебя заметят, начнутся разговоры…а если вдруг кто-то увидит, как ты выходишь из тоннеля…в общем, подожди пока, ладно? Опять же – я боюсь за тебя. Вдруг кто-то тебя попытается убить? (картинка – кот, лежащий на земле с кучей стрел в боку). Ты мне очень дорог. Ты единственное существо в этом мире, которое…в общем – ты единственный мой друг. И брат. Если с тобой что-то случится, я буду сильно расстраиваться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– А ты убьешь тех, кто меня убил? (любопытство, живой интерес)