Сапфир - Даниэль Зеа Рэй

дочери он достался от отца. От кого она унаследовала упрямство, спесь и вечный вызов, оставалось только догадываться.

Если бы не острая необходимость, Гронидел никогда бы не придумал подобного плана. Все, кто знал его, без труда поняли бы, что Сапфир никак не вписывается в образ деры, на которой принц мог жениться по доброй воле.

Начать хотя бы с того, что она слишком юна. В его двадцать шесть хотелось бы заполучить невесту, которая покинула детскую комнату самостоятельно, а не потому, что ее оттуда выставили. Сапфир в свои двадцать один мало чем отличалась от подростка: она всегда права, никто ей не указ. Возможно, устрой он в ее покоях обыск, нашел бы кукол…

Вторая причина, по которой Гронидел не видел в Сапфир деры, которую мог бы сам привести к алтарю, – это ее внешность. Все-таки принц был зальтийцем, пусть только и наполовину. Пышные формы, покатые плечи, пухлые губы, темная бархатная кожа, бездонный омут черных глаз – ничем из вышеперечисленного Сапфир не обладала.

Она была слишком субтильной для зальтийки и чересчур крупной для инайки (вторая половина крови Гронидела принадлежала инайской дере – второй супруге короля Зальтии). Формы же Сапфир выдавали в ней типичную туремку: высокий рост, средний размер груди, не слишком узкая талия. Кому-то из мужчин такие пропорции казались идеальными, например тому же Ордериону, который не видел в Рубин ни одного изъяна. Но Гронидел – не Ордерион. Его привлекала либо стать зальтиек, либо хрупкость инаек. Других эталонов в комбинации форм он не признавал.

Лицом, по мнению Гронидела, принцесса также не блистала. Белесые волосы с золотыми прожилками, ярко-синие глаза в окружении светлых ресниц, россыпь веснушек на щеках и тонкие губы, часто вытянутые в недовольную прямую линию – именно так Гронидел описал бы внешность Сапфир.

Когда вокруг ее лица струилось синее пламя маны, взгляд принцессы становился совершенно диким. Щеки краснели, подсвечивая веснушки, а губы кривились в извращенном удовольствии предстоящего веселья. В моменты потери контроля над даром вид Сапфир устрашал так сильно, что даже Грониделу становилось не по себе. А ведь он гонец смерти (пусть и не самый достойный) и многое повидал на своем коротком веку.

Третья причина, по которой Гронидел считал Сапфир неподходящей партией, – это ее темперамент. Дера должна быть скромной и покладистой. Но «смирение» и «терпение» – это же вообще не про нее! Грониделу с его врожденной харизмой ужиться под одной крышей с бестией, которая на каждое его слово лепит сотню в ответ, представлялось невозможным.

Слишком юна, чересчур спесива и не в его вкусе – вот какие доводы он привел бы против кандидатуры Сапфир. Однако если выбирать между королевой Ошони и вспыльчивой туремской принцессой, вторая однозначно лучше первой! Во сто крат! Ибо королева Ошони не только юна и спесива, она еще и обладает властью. А это всего за несколько лет испортило девчонку настолько, что с Ошони поссорился даже король Галлахер – самый хладнокровный и невозмутимый правитель из всех ныне живущих.

С чего вдруг старшему брату Гронидела – королю Зальтии – пришло в голову мириться с выскочкой, принц не знал. Но приносить себя в жертву великим идеям брата он не собирался. С него хватит!

Дверь в кабинет наконец распахнулась, и в нее влетело одно из самых ужасных созданий женского пола, с которыми Гронидел был знаком.

– Я сожгу тебя, зальтийский холеный упырь! – Голос Сапфир вибрировал и звенел, заставляя резонировать витражные стекла.

Стоило отдать принцессе должное: хоть голубое пламя и охватило ее тело с головы до пят, оно не жгло, то есть пока не представляло угрозы.

– Милая, в гневе ты еще прекрасней! – как можно громче произнес он и встал.

Гронидел готов был поклясться, что видел, как расширились глаза Сапфир, готовые вот-вот выскочить из орбит. Рот принцессы приоткрылся, кулаки сжались, и в его сторону полетело пламя.

– Сожгу дотла! – вопила Огненная Ведьма.

Гронидел взмахнул рукой и успел выставить щит. Языки обжигающего пламени заструились вокруг Сапфир, ограниченные невидимой стеной. Принцесска в очередной раз не постеснялась показать неуравновешенность и продемонстрировать хилые навыки управления гневом.

– Я же сказал, что женюсь на тебе сегодня же! – нараспев произнес Гронидел, чаясь не расхохотаться. – Кем бы я стал, если бы склонил тебя к распутству и не сдержал обещания?

Внезапно Сапфир погасла. Ее платье и пол вокруг остались целы, распущенные волосы лишь слегка растрепались. Лицо казалось спокойным и невозмутимым. «Неужели она все же контролировала пламя, которым намеревалась меня сжечь?» – удивленно подумал Гронидел.

– Милый, твои губы заставляют меня трепетать, но разве могу я выйти замуж за того, у кого не хватает мужской силы лишить меня девственности? – с показушной жалостью выпалила нахалка и злобно ухмыльнулась.

Гронидел тут же взмахнул рукой, и дверь в кабинет закрылась. Что ж, умно. Теперь все зеваки в коридоре запомнят только одно: у Гронидела проблемы с мужской силой.

– Как поняла, что я создал морок? – спокойно спросил он, обходя стол.

– Говорят, служанка пришла убирать твой кабинет, как обычно, в пять утра. А наш разговор состоялся около двух ночи. Да и видела эта девушка слишком много! – зашипела Сапфир, не сводя глаз с Гронидела. – Меня голой изобразил, извращенец проклятый!

– Не волнуйся, в моей мари ты находилась в более выгодном положении, чем я. И вообще, многие женщины мечтают, чтобы любовники ублажали их именно так. Так что радуйся: тебе будут завидовать.

– Это отвратительно! – Она топнула ногой, совсем как ребенок, которому не захотели купить новую игрушку. – Ты погубил мою репутацию самым мерзким из всех возможных способов! Ты навел морок, чтобы пустить о нас гнусные слухи и вынудить меня выйти за тебя!

– Ты отказалась пойти на этот шаг добровольно, – развел руками Гронидел. – Прости, но времени на уговоры у меня нет. Да и нянчиться с тобой я не собираюсь. Сама знаешь, – указал он на нее, – без крайней нужды я бы к тебе не обратился. Но ты слишком эгоистична, чтобы принести в жертву год собственной жизни.

– Я не верю, что через год ты преставишься, – серьезным тоном заявила Сапфир. – Даже будь это правдой, ты слишком любишь жизнь, чтобы опустить руки и не бороться за нее. О нет, Гронидел, – она заискивающе поводила пальцем у носа, – твой план такой же изощренный, как и ты сам!

– Уверена в этом? – Он пытливо вскинул бровь и растянул губы в масляной улыбочке, словно в подтверждение ее мыслей.

– Я не выйду за тебя! – взвилась Сапфир. – Даже фиктивно!

– Почему? – искренне удивился Гронидел.

Не то чтобы он считал себя