Трудная дорога домой - Дэвид Вебер

Она вновь проверила показания приборов. Пока в установленных пределах, отметила она, сверяясь с записанными указаниями Новой Тюмени. «Конечно еще до конца ночи погодные условия подойдут чертовски близко к предельным, но не думаю, что превзойдут их. А даже если и так, то он прямо приказал не беспокоить его, пока условия не выйдут за рамки. Он наверняка скажет что-нибудь гадкое, если я подниму его рано, а погода не станет хуже допустимой для миссии, а если станет…»

Она вновь нахмурилась. Если бы ее начальником была Харрингтон, а не Новая Тюмень, она, может быть, уже бы вызвала ее. Но она работала не на Харрингтон. Она работала на Новую Тюмень и была полностью прикрыта его письменными инструкциями не будить его, пока шторм не достигнет неприемлемой силы. «А если исполнение его собственных приказов выставит его в дурном свете, что ж, это вряд ли моя вина?» — подумала энсин. Она поколебалась еще немного, затем, улыбнувшись удивительно гадко для кого-то ее лет, тщательно записала силу ветра и величину осадков, отметила, что оба параметра были в установленных границах согласно ее приказов, и перешла к исполнению своих прочих обязанностей.

КЕВ «Палаш» кружил по орбите вокруг Грифона в тишине и спокойствии космической пустоты, пока далеко, далеко внизу поздняя гроза завывала в Олимпийской долине и хлестала Афинский курорт ветром, несущимся со скоростью 75 километров в час.

— О-о-о, глянь туда! — возликовала Сьюзан Гибсон когда они с Ранджитом встали в очередь к гравитационным подъемникам, обслуживавшим трассы. — Ну разве это не великолепно ?!

Ранджит громко рассмеялся, она мазнула по нему пляшущим взглядом. Чувства Сьюзан редко перехлестывали через край, но она находила шторм, который выл и стенал над курортом ночью, восхитительным. Ну и Ранджит, в общем-то, тоже. Поселение в поясе астероидов не баловало своих обитателей имитацией погоды, тем более грозы, и он чувствовал, что песне дикой силы ветра вторит его кровь.

Он старался не подавать виду, но Сьюзан не разделяла его намерение не выглядеть деревенщиной из далекой дыры. Сьюзан бродила по зданию, глядя в окна на несомый ветром снег широко раскрытыми от восторга глазами и вовлекала в болтовню всякого, кто имел неосторожность оказаться невдалеке от нее. Кое-что из этого еще бурлило в ней и делало для нее еще более привлекательным зимний ландшафт, столь непохожий ни на что виденное ею на более теплой и солнечной Мантикоре и, тем более, на Единороге-11. Дорожки и тропинки, прорезавшие снег вокруг зданий курорта, волшебным образом исчезли, укрытые более чем метровым слоем свежего снега. Громадные сугробы выросли там, где что-то вставало препятствием на пути ветра. Персонал курорта сказал, что на склоны выпало более восьмидесяти сантиметров свежего снега. Хотя Ранджит твердо предполагал провести ближайший день вместе с Сьюзан на трассе для начинающих, он с нетерпением ждал шанса опробовать свежий снег на более сложных склонах. Но прямо сейчас все это казалось вторичным по сравнению с чистой красотой кристально-ясного утра и почти режущим глаз совершенством белой мантии укутывавшей все вокруг.

— Это великолепно ! — твердо заявила ему Сьюзан в ответ на его смешок и он кивнул.

— Да, — согласился он и обхватил ее левой рукой, балансируя двумя комплектами лыж лежавших на его правом плече. — Будет здорово, — добавил он, а она немедленно кивнула.

Высоко над Олимпийской долиной лежали несчетные тонны свежего снега искрясь белизной под солнечными лучами. Единственным звуком над ними был слабый посвист ветра, закручивавшего смерчики над первозданными вершинами. В горах Аттики всегда было много снега, но в этом году его было больше обычного, несмотря на не по сезону жаркое солнце в последние несколько недель. Перегруженный слой снега лежал на основании, постепенно ослаблявшемся и разрыхлявшемся под действием этого тепла, и никто пока этого не подозревал.

Хонор заняла кресло второго пилота бота №3 и проверила привязные ремни. Ей бы следовало оставаться на борту, но капитан Таммерлан только снисходительно улыбнулся ей в ответ на заявление, что она собирается принять участие в высадке. Она была уверена, что капитан расценил это как ее способ урвать несколько часов полета — он был другом адмирала Курвуазье, наставника Хонор в Академии, и однажды проговорился, что он в курсе ее репутации пилота — но не это было ее настоящим мотивом.

Она поморщилась признавая это самой себе, а в ее ухе мягко раздалось почти-рычание. Она повернула голову и ее беспристрастное деловое выражение лица смягчилось улыбкой, когда Нимиц склонил свою голову к ней со спинки кресла. Древесный кот подождал, пока не уверился, что привлек ее внимание, затем протянул одну из обманчиво тонких передних лап и погладил ее по щеке.

— Все в порядке, паршивец — сказала она ему. Они были в кабине одни, пока не появился назначенный боту рулевой, и она протянула руку, чтобы приласкать его в ответ.

Кот издал короткий звук и помотал головой в знак несогласия с ее заявлением, а ее улыбка стала тоньше. Ей никогда не удавалось обмануть Нимица. Они были вместе уже больше двадцати стандартных лет и она полагалась на реакцию кота-эмпата как на барометр и систему оценки, о существовании которой большинство даже не догадывалось. Но бывали случаи, когда наличие между ними связи становилось недостатком. То есть, нет, не недостатком . Никогда! Но случалось, что их связь приводила к… неудобным последствиям, и этот случай был из их числа, поскольку Нимиц абсолютно точно знал, что она чувствует по отношению к Энтони Агурскому. К сожалению кот также знал и почему она это чувствует… и почему барон Новой Тюмени ненавидит ее в ответ.

Нимиц издал другой звук, мягче, но с опасной, темной ноткой. Хонор не знала точно, насколько глубоко в ее эмоции он может заглянуть. Она подозревала, что глубже, чем полагали большинство «экспертов по котам», так же как упрямо полагала, что временами и ей почти удавалось уловить самый краешек его эмоций. Разумеется, это невозможно. Никто из людей не обладал эмпатией, как древесные коты, даже те счастливцы, которые, как Хонор, были приняты и связаны узами с одним их них. С другой стороны, некоторые могли хотя бы чувствовать наличие эмпатической связи, и Хонор была одной из них. Она не могла объяснить это словами — не удивительно, поскольку в этом не были задействованы обычные чувства человека, которым он давно назначил названия — но она всегда могла безошибочно указать, где находится Нимиц, даже если никак не могла видеть его. Она могла ошибиться в расстоянии, но никогда в направлении.

Опять-таки, она не была типичным случаем, даже среди принятых. Для начала, быть принятой в детстве, как она, было чрезвычайно редким случаем. Более того, история отношений между ее семьей и котами восходила буквально к первому случаю принятия. На самом деле, свое среднее имя Хонор получила в память первой принятой из Харрингтонов, кто в то же время была первым человеком, обнаружившим существование древесных котов. Не успокоившись на том, она добилась полной реорганизации Лесной Службы и написала (в буквальном смысле слова; Хонор видела ее рукописные черновики) Девятую поправку к Конституции Звездного Королевства утвердившую древесных котов как аборигенную разумную расу Сфинкса и отводившую в их общее вечное владение более трети поверхности Сфинкса. Она провела долгую, трудную, но победоносную кампанию за принятие этой поправки и, затем, провела остаток своей долгой жизни приводя ее в исполнение. Ее потомки, по видимому, имели самый высокий процент принятых котами среди всех семей, проживавших на Сфинксе.

Большая часть этих принятых оставила подробные дневники, и Хонор ознакомилась со всеми сведениями, оставленными ее предками об их отношениях со своими котами. Кроме того, она была в семье единственным ребенком, что означало, что они с Нимицем посвятили друг другу очень большую часть ее детства. Даже ее родители не все знали об их приключениях, как не знали и того, что она не раз сопровождала Нимица, когда он навещал свой клан. Это привело к тому, что она, несмотря на свою относительную молодость, вероятно знала, о древесных котах больше, по крайней мере в практическом смысле, чем кто бы то ни было еще в Звездном Королевстве. Но, несмотря на все это, она бы ни за что не смогла объяснить как работает эмпатия, или как именно и почему коты устанавливают связи с людьми, или почему они создают связи конкретно с этими людьми, а не с другими, или как Нимиц ухитряется помочь ей преодолеть напряжение и беспокойство.

Но ей и не нужно было мочь объяснить все эти вещи, чтобы понимать, что кот ненавидит Новую Тюмень. Древесные коты были прямодушные и неизощренные создания, так что она наверное может записать в список своих побед то, что ей удалось убедить Нимица не шипеть и выпускать когти при виде коммандера, особенно учитывая, что его истинным намерением было разодрать это бледное высокомерное лицо в клочья. Честно говоря, именно этого бы хотела и сама Хонор, но это было бы пожалуй немного чересчур. В конце концов, они с Новой Тюменью никогда не встречались до того, как оба оказались задействованы в полевых испытаниях «Скайхоков».