Свободная женщина - Ирена Р. Сытник

пленника. В её глазах светилась жалость, ведь она знала, что госпожа слов на ветер не бросает.

Ахайя хлопнула в ладоши и в комнату заглянула дежурная рабыня.

– Позови капитана охраны, – приказала женщина. Когда рабыня выскользнула за дверь, она продолжила, обращаясь к корсару: – Ну вот, ты добился, чего хотел. Ты умрёшь… Но не сейчас. Чуть позже. Когда для этого будет подходящее время. А пока пользуйся моим гостеприимством, – загадочно улыбнулась она.

Пленник ответил ей злобным взглядом. Минуту в комнате царила тишина. Корсар, игнорируя откровенный взгляд хозяйки, мрачно рассматривал обстановку комнаты, а женщина любовалась крепко сбитым, пропорционально развитым, стройным и мускулистым телом мужчины.

– Может, всё же назовёшь своё имя, чтобы я знала, что написать на табличке, которая будет висеть на твоей груди. «Такой-то, корсар и конокрад», – неожиданно произнесла Ахайя.

– Пиши, что хочешь, кровожадная ведьма, – буркнул пленник.

– Да, я такая, – не обиделась женщина. – Вот меня зовут Ахайя ди Вермис, я хозяйка окружающих земель и госпожа этого замка. А кто ты?

– Можешь написать Дайд, этого будет достаточно.

– Необычное имя… Сам придумал?

– Ты подсказала.

Ахайя улыбнулась.

Неожиданно в комнату вошла одна из нянек Лароса и произнесла:

– Прошу прощения, госпожа, но маленький господин проснулся и зовёт вас.

Ахайя сразу встала и вышла вслед за нянькой. Ларос хныкал и крутился в своей роскошной кроватке. Женщина взяла ребёнка на руки и прижала к груди. Она начала его нежно качать, тихонько напевая когда-то слышанную колыбельную песенку. Забытые слова она додумывала сама. Малыш, услышав голос матери, успокоился, расслабился и вскоре уснул. Подержав его ещё немного, Ахайя нежно поцеловала сынишку и осторожно положила назад в кроватку.

Когда Ахайя вернулась, её с нетерпением ждал капитан Хорст. Дайд, скрутившись, лежал у его ног.

– За что? – спросила женщина, профессиональным взглядом оценив позу лежащего. По-видимому, тот получил хороший удар в живот.

– Простите, госпожа, но он вёл себя очень нагло.

– Да, он такой… Отведи его в Башню Узников и посади в верхнюю комнату. Но перед этим пусть его вымоют и переоденут в чистую одежду. Пусть его также накормят и строго следят, чтобы не сбежал.

– Не слишком ли много чести для какого-то бродяги? – недовольно пробормотал капитан.

– Здесь я решаю, кому и сколько оказывать чести, – холодно ответила женщина.

– Простите, госпожа, я не хотел вам перечить, это так, мысли вслух…

– В следующий раз держи свои мысли при себе.

Хорст грубо поднял пленника и поставил на ноги чуть ли не пинками.

– Идём, бездельник, разлёгся, как на перинах… Спокойной ночи, госпожа.

– Взаимно, капитан.

Глава 4

Несколько последующих дней Ахайя почти не вспоминала о пленнике, хотя и не забывала о нём. Дерзкий корсар с глазами виола не выходил у неё из головы. Вначале она, и в самом деле, намеревалась его повесить, но потом передумала и решила приручить, как в своё время приручила Дракона. Однажды, после обеда, когда замок притих в послеполуденной неге, пережидая дневной зной, она вошла под мрачные своды Башни Узников и поднялась на третий уровень, где находилась камера Дайда – если это его настоящее имя. Возле двери томился часовой, присев на корточки и позёвывая. Но, увидев госпожу, тут же вскочил и старательно вытянулся, приветствуя её взмахом руки.

– Я войду, – сказала Ахайя, – а ты будь настороже. – Не думаю, что потребуется твоя помощь, но всё же…

– Можете на меня рассчитывать, госпожа, – с готовностью вытянулся стражник.

Женщина отодвинула тяжёлый засов и вошла.

Верхняя комната Башни Узников – самая большая, светлая, чистая и сухая. В ней находились узкое ложе, стол, табурет, и даже камин для холодных ночей. В стенах прорезаны два узких зарешеченных окна.

Когда Ахайя вошла, узник лежал, отвернувшись к стене лицом. Одетый в чистую холщовую рубашку и узкие полотняные штаны. Кожаные сандалии аккуратно стояли на полу.

Дайд не повернулся на звук открывшейся двери: то ли спал, то ли игнорировал посетителя. Женщина неторопливо прошлась по комнате, заглядывая во все уголки, даже за туалетную ширму, и удостоверилась, что везде царят чистота и порядок, а узник ни в чём не нуждается. Затем пододвинула табурет ближе к двери и села, облокотившись о стену спиной.

– Просыпайся, Дайд, я пришла с тобой поговорить, – произнесла повелительно.

Мужчина медленно повернулся и посмотрел на женщину ленивым взглядом. Облокотившись о согнутую руку, насмешливо изогнул полные губы.

– Вот уж кого не ожидал здесь увидеть…

– Думал, мы увидимся уже на крепостной стене, когда тебя поведут вешать?

– Что-то вроде этого.

– Ты всё ещё считаешь меня кровожадной ведьмой?

– А это не так?

– Всё зависит от обстоятельств. Иногда я бываю беспощадной, а иногда могу быть великодушной.

– И какая ты сейчас?

Ахайся вытянула ноги и скрестила в лодыжках. Руки сложила на груди.

– Я понимаю, что ты не питаешь ко мне любви, но это не значит, что нужно быть невежливым. Может, хотя бы поднимешься?

Дайд неторопливо поднялся и сел, облокотившись спиной о холодную шершавую стену и поджав под себя ноги.

– Спасибо… Можешь ответить на один вопрос, только честно и откровенно?

– Постараюсь… Если ты до сих пор не заметила, то хочу обратить твоё высокомерное внимание, что я всё время отвечал на вопросы честно и чересчур откровенно.

Ахайя пропустила сарказм мимо ушей и продолжила:

– Сколько в тебе виольской крови?

Мужчина нахмурился и раздражённо буркнул:

– Это так заметно?

– Для того, кто хорошо знает, как выглядят чистокровные виолки – да.

– У тебя есть подружки-виолки?

– Я бы не назвала их подружками, – улыбнулась женщина. – Они были моими наставницами, но подругами – никогда.

– Разве ты дочь виолки? – недоверчиво посмотрел на женщину пленник.

– Нет, конечно. Я была ученицей в Школе Меченосцев. Слышал о такой?

– Нет.

– Это в Ландии. Ещё её называют крепостью св. Лианны.

– Никогда не слышал…

– В этой Школе виолки с Оллина обучают мальчиков и девочек воинскому искусству. Я одна из выпускниц этой Школы. Нас ещё называют «мечеными».

– О «меченых» я слышал.

– Так ты виол? – снова вернулась к своему вопросу женщина.

– Не всё ли равно?

– Не уходи от ответа. До сих пор ты не скрывал даже то, о чём можно было и промолчать.

Дайд дёрнул плечом. Было видно, что эта тема ему неприятна, но и не ответить он не мог, раз до сих пор был предельно откровенным.

– Да, я виол, – нехотя признался он. – Моя мать – виолка. Отца я не знаю, так как мамаша убила его, когда я был ещё младенцем. Я вырос у чужих людей и ненавижу виолок!

– Да, их обычаи и