Проклятый или небеса в его глазах (СИ) - Сонина Ольга

— ясно, — вытащила я нос из-под одеяла.

— теперь давай мыться.

— я не буду!

— почему это? Прости крошка, но ты воняешь лошадью.

— во-первых, я не крошка, у меня имя есть! А во вторых мыться в воде, в которой уже кто-то мылся негигиенично! — возмутилась я из всех своих оставшихся сил. Вышел слабый писк.

— во-первых, ты крошка, так и не сказала как тебя звать величать, во вторых, воду я магически очистил, а в третьих Дей еще не знает какую занозу ему приготовила судьба. Вставай с кровати! — меня потянули за пятку.

— у меня все болит! Оставь меня старушка, я в печали! — захныкала я, слабо отбиваясь.

Выудил из одеял меня чистый, парадно одетый в костюм Леголаса Мириаль. Серебристо серый кафтан с изящной белой вышивкой из лепестков, узорчатый пояс на бедрах с кинжалами и витой венец на лбу.

— не х… фига себе! Ты что эльф?

— он самый, крошка.

— Адалин, меня зовут Адалин. Но можешь звать меня Лина.

— красивое имя. Что значит? Не говори. Истинное значение имени должен знать только тот, кому ты готова доверить свою жизнь. Поняла?

— ага.

— иди, мойся, — подтолкнул меня к лохани.

— ты тут сидеть будешь?

— да, — уселся он в кресло.

— обалдел что ли?

— вот что за обращение к высокородному эльфу? А? что за непочтительность? — вздохнув, отвернулся от меня и стул развернул, — ко-то же должен помочь тебе с твоей одеждой. Хотя бы забрать ее. И вообще, запомни, для тебя я только врач. Я не посягаю на чужое. Мойся.

4.

Я так устала, что сил спорить больше не было. Молча разделась и залезла в горячую воду, сдавленно охнув. Натерлась лежащем, на специальной подставке мылом, пахнущим хвоей и мятой. Ополоснулась и стала вылезать. Завернулась в кусок серого полотна, когда в дверь постучали. Мир жестом указал в угол за дверью, где я и спряталась. Через несколько секунд в его руке оказался сверток и он распрощался с парой золотых монет. А еще через какое-то время мы вышли из комнаты. Вышел благородный эльф Мириаль Младший из Высокого Дома Валора лекарь адмирала его величества и его адепт Лин. Штанишки цвета шоколада теперь на мне были в пору, как и черные сапожки. Сверху была одета небесно-голубая рубашка длинной до бедра, расшитая белыми веточками по кромке, сверху на нее был надет чуть короче жилет на завязках. А поверх жилета одевался специальной конструкции капюшон. Выглядящий как снуд и капюшон вместе. Все это было темно-синего цвета. Талию опоясывал коричневый ремень с небольшим кинжалом и множеством сумочек и колечек для креплений. Капюшон мне Мир натянул на самый нос как всегда, наказав не светить шевелюрой странного цвета. И что им мое рыжее амбре не понравилось? Кстати, грудь мы укатали эластичным бинтом. Теперь в сочетании с складками капюшона и рукавами фонариками фигура казалась мужской. А я так гордилась своими формами…. Обидно как-то… как дракона то драконить теперь? Глазки строить только.

Мириаль чинно вступил в обеденную залу, я семенила следом, низко опустив голову. Небрежный жест с указанием стола. Там тут же поднялся на ноги Рольф, толкая локтём какого-то парнишку. Тот фыркнул, но отодвинулся.

— Лин! — холодный и строгий тон Мира заставил меня подскочить на месте, — я слежу за тобой.

Припечатал у всех на глазах.

— да, господин, — поклонилась, как учили.

Вот откроется моя сила… вот попляшешь у меня… Хотя…. И без нее попляшешь. А может не надо? Он же заботится.

В муках сомнений уселась за стол. Осмотрелась. Красивая залла, вся в мраморе и украшениях из камня. Огромный камин. Пять столов, один из которых на постаменте у огня. За ним расположились самые-самые. Мир среди них. Там же и хозяин. Крупный мускулистый мужчина с нечеловечески желтыми глазами и рыжими волосами, в ярком синем одеянии. Там же и «мой» крыластик. В рубиново красном. Держите меня семеро. Получаю ощутимый тычок в ребро и шипение.

— не пялься туда. Нельзя. Ешь, — Рольф сама любезность.

С трудом отвожу взгляд от главного стола, где в окружении во всю стреляющих глазками дамочек сидит «мой» мужчина. Он правда еще не знает, что МОЙ. Настало время изучить меню.

Стол весь заставлен кувшинами и блюдами с разной едой. В основном она вся очень жирная. Мясо и овощи в подливе. Подлива отдельно. Внимание привлекают только пироги. Они же без жирной подливы. Тихо спрашиваю Рольфа с чем пироги. Он смотрит на меня как на умалишённую и тыкая поочередно в каждый называет начинки. Потроха, ливер, печень, сердца. Даже не спрашиваю чьи. Как-то смотрела я по ночному каналу программу о кулинарных изысках подобного времени. Боюсь, ничего привычного для себя я не услышу и не найду. Среди пирогов затесался пирог с капустой и ягодный. Вот их я и выбираю, отрезая себе кинжалом, что мне выделили Мир. Рольф наливает мне в кружку вина, на мой молчаливый протест хмуриться и шипит, чтобы я вела себя как все. А все…. Эти все едят мясо с ножей, чавкают и пьют как сапожники. Куда мне до них. Молча принимаю правила игры. Буду делать вид, что пью.

Руками разламываю куски пирога и неторопливо ем. Как не странно вкусно. Голод дает о себе знать. И скоро я сдаюсь, быстро поглощая пироги редко посматривая по сторонам. Есть я и моя еда.

— попробуй, — Рольф пододвигает мне миску с подливой.

Сам в пример отламывает кусок от обычной буханки хлеба и обмакивает ее в соус. Я повторяю. Приятный чуть терпкий мясной соус. Вкусно. Парень, хмыкнув пододвигает тарелку мне и возвращается к болтовне с соседом слева.

Проходит время в зале тихо начинает играть музыка. Обвожу помещение взглядом, вновь натыкаясь на главный стол где Мириаль весело смеется, глядя на даму в алом платье, а «мой» мужчина внимательно с томной улыбкой на губах слушает соседку. «аррррр». И тут голубые глаза соскальзывают с серебряного кубка, что он рассматривал и впиваются в меня. Я позорно сбегаю на поиски музыкантов, которые находятся в специальном алькове под потолком. Как же во мне кипят эмоции. Я знаю и вижу его чуть больше суток. Это вообще мужик из чужого мира, в который меня непонятно почему занесло. Или вообще это может быть весьма реалистичный сон. Как такое вообще возможно. Но я жутко, до темноты в глазах и гнева жидким пламенем в венах ревную его. Ко всему. К этой разряженной курице, к этим существам, не знаю кто они, да даже к тому серебряному кубку, что сжимают нежно его пальцы. Странно это. Больше я не смотрю на него. Знаю, чувствую его взгляд. Изучает, наблюдает и улыбается той стерве. Еще раз странно. В жизни такого не чувствовала.

— Лин, — толкает под ребро Рольф.

Оказывается я сижу воткнув в буханку хлеба кинжал так, словно это как раз та красотка. Улыбаюсь и быстро отрезаю себе кусок и придвигаю следующий соус для дегустации. Хотя сытая.

Голоса со временем в зале становятся все громче. Народ повеселел, посыпались скабрёзные шуточки за столом. Такие же, как Рольф оруженосцы почувствовали себя свободней и развязней. Хотя я что говорить за другими столами тоже стало веселей. Алкоголь действовал неотвратимо. Я же сидела, подперев щеку рукой и ощущая себя совершеннейшим шариком. Стресс заела, и теперь меня тянуло в сон. Лениво водя по ободку пивной кружки, в которой все еще плескалась первая порция вина, я осоловело рассматривала пьяных соседей по столу. Они все чаще и все сильнее щипали, щупали и тискали зазевавшихся служанок. Многие из них были в полном восторге, но среди них мое внимание привлекла миниатюрная блондинка со спрятанными под чепец белыми как снег волосами. Одна из прядей выбилась из под чепца и струилась по темной ткани платья молочной рекой. Щеки ее были красны, а взгляд серых глаз затравленный, но с какой-то долей решимости. И очень скоро я поняла, в чем дело. Один из оруженосцев, крупный, нахальный, краснощекий бугай все стремился ее потискать. Его интересовала только она и на любого кто на нее смотрел он откровенно рычал. Она же мастерски уворачивалась от его рук. И в какой-то момент, когда казалось никто не видит, девушка высыпала в его кружку какой-то порошок. Я открыла рот, чтобы предупредить, но не успела. Он проглотил все вино и потребовал добавку. Поздно. Надеюсь, он завтра будет жив. Вечер становился интересней.