Профессиональный свидетель - Фридрих Незнанский

ЗИЛ, механически пронеслось в голове у Гордеева, который снова оказался на асфальте. Отвлекающий маневр… Базука… Господи… Рудник… Клеонский… «роллс-ройс»… Голова раскалывалась от волны боли. Гордееву показалось, что на лбу у него что-то есть, будто выросло. Он с усилием провел пальцами и почувствовал железную крышку от бутылки, впечатавшуюся в кожу при ударе о землю. Он отодрал ее. Это действительно была пробка. Пиво «Сибирская корона». Реклама на лбу, тупо подумал Гордеев. Хорошее пиво.

Он с трудом повернул голову и увидел девчонок. Они были живы и, кажется, совершенно целы. Лежали раскрыв рты, словно смотрели потрясающее кино. И тогда Гордеев наконец потерял сознание.

4

Дочь приехала рано утром, хотя Локтев ждал ее лишь к вечеру. Приехала одна.

— Не возражаешь, я музыку включу? — Анастасия ходила по комнате, на ходу заплетая косу.

Он уже и забыл, насколько она хороша: русые волосы, падающие на плечи, серые глаза, сияющие, будто камушки на берегу озера, омытые водой, стройная фигурка. Хороша, но уж слишком импульсивна, вздохнул про себя Локтев. Вот и сейчас: косу не доплела, бросила, полезла в сумку и достала оттуда магнитофон.

— Откуда? — кивком головы Локтев указал на красный Панасоник.

— Заработала. — Она включила музыку.

Слова были русские, но складывались в такие фразы, от которых голова в недоумении раскалывалась на десятки частей. Да и музыка, с позволения сказать, странновата.

— Что это?

— «Мумий Тролль». — Анастасия опять схватилась за расческу. — Из Владивостока группа. Нравится?

Локтев пожал плечами и вернулся к прерванному процессу чистки картофеля.

— Тебе это в городе не надоело? В лесу нужно природу слушать…

— Пап, ну хватит настроение портить. — Анастасия, привыкшая к отцовскому ворчанию, была непробиваема. Она тихонько подпевала себе под нос, и волосы послушно ложились у нее под руками в витиеватую косу. Похоже, разговор будет трудным, прикинул Локтев. Правда, в этот момент он даже и не подозревал, насколько трудным.

— Как дела в университете? — он решил начать с нейтральной темы.

Анастасия плюхнулась на стул, взяла нож, придирчиво выбрала картофелину покруглей. Очистки тут же полетели в разные стороны.

— Как, как. Нормально.

Нормально — это вообще-то было его словечко. Научилась. Приятно.

— Кратко и по существу, — заметил Локтев.

Нельзя сказать, чтобы дочь облегчала ему задачу.

В последнее время он и так не знал, как себя с ней вести, о чем говорить. Она приезжала только на каникулы, и Локтев каждый раз долго готовился к этим приездам. Он очень ее любил, но она привозила с собой суету и какое-то беспокойство. Особенно остро это чувствовалось в первые дни, пока они заново привыкали друг к другу.

Анастасия потерлась щекой о его бороду.

— Я же дочь военного, забыл? Папка, да ведь тебе на самом деле совсем неинтересно, какие у меня дела в университете. Ты же сам говорил, что психологи — бездельники, делающие вид, что занимаются наукой, помнишь?

— И до сих пор не понимаю, зачем тебе это. Если у человека горе, ты ему не поможешь.

Локтев встал и забрал у дочери последнюю картофелину. Кастрюля отправилась на огонь. Он аккуратно собрал с пола просыпавшиеся очистки, бросил их в ведро. Анастасия сидела, опираясь руками на спинку стула, и задумчиво смотрела в окно. Пожала худенькими плечиками.

— А просто так в душе человеческой ковыряться… Как-то странно. Не знаю, я человек здравого смысла. Люблю то, что приносит конкретный результат. Вот я в питомнике саженцы выращиваю. Через несколько лет лес будет… Чего молчишь?

— А что говорить? Я тебе сто раз объясняла, что психология — не «ковыряние в душе», а серьезная наука. И наука не менее полезная, чем биология или там медицина. И тебе ли об этом не знать, службу свою прошлую разве забыл совсем?

— Не хочу об этом говорить.

— Ну и ладно. Тем более что вообще, по-моему, ты не об этом хотел поговорить. Разве я не права?

— Права.

Локтев понял, что не может сидеть спокойно. Встал и зачем-то начал подметать пол, но Анастасия выхватила у него из рук веник.

— Дай, я сама.

Он постоял, пощипывая себя за бороду, глядя, как мелькают ее тонкие крепкие руки, слегка тронутые легким загаром.

— Ну и где твой друг?

— М-м-м?

— Ты же писала, что приедешь не одна.

— Ну… писала, — Анастасия поставила веник на место, отбросила косу за спину. — И что? Тебя интересует, почему я приехала без него? Очень просто. Мы расстались, — она перевернула кассету. — «Ему не взять тебя с собою…» — замурлыкала Анастасия мумий-троллевскую песенку.

Не то чтобы Локтев был сильно удивлен, но все же некоторую паузу выдержал.

— Я думал…

— Что ты думал?

— Я думал, у вас все серьезно. Почему-то мне так показалось, знаешь ли, из твоего письма. Кто он вообще такой, чем занимается?

— Пап, ну какая теперь разница? Я же сказала, мы расстались.

— Он тебя бросил?

Анастасия удивленно посмотрела на отца и рассмеялась:

— Если это так важно, это я его бросила.

Локтев снова помолчал. Не так просто подобрать точные слова в разговоре с взрослой дочерью. Хотя какая она взрослая?

— Важно, представь себе. И мне совершенно непонятен твой смех. Может, я старомоден, но все же считаю, что если ты хочешь познакомить молодого человека с отцом, то это говорит о серьезности отношений. И если ты расстаешься с женихом, на это должны быть… не менее серьезные причины.

— Знаешь что? Ты невыносим, — Анастасия все-таки разозлилась. — Я не говорила, что собираюсь за него замуж! И не писала, что приеду с женихом!

— Да? Значит, я тебя неправильно понял. — Он сказал это быстро и понял, что тоже немного разозлился. Хотя с чего? Ну, нет жениха. И слава богу.

Наступило молчание, продлившееся, впрочем, не больше минуты. Первой заговорила дочь. Виноватым ее голос не был.

— Папа, я знаю, что ты за меня волнуешься. Но я уже взрослая и вполне могу самостоятельно справиться со своими проблемами.

— Не сомневаюсь. Как я понимаю, современная молодежь в наставлениях не нуждается. Как, впрочем, и любая другая. Наверно, во все времена так было.

— Ты недоволен, что я приехала? — Она прищурилась. — Это можно исправить, если тебя так раздражает мое присутствие.

Локтев посмотрел на дочь. Она стояла, выпятив вперед подбородок, сверкала серыми ледяными глазами, словно зеркальными бритвами разрезала воздух в комнате. Потом вдруг подошла к нему и обняла за шею.

— Извини, но я действительно не хочу обсуждать свои отношения с Олегом. Мне это неприятно.

— Он оказался плохим человеком?

— Да нормальный он человек, нормальный! И ничего плохого мне не сделал, не изменял с другими девицами. И если хочешь знать, даже говорил о любви.

— Тогда чем он тебя не устроил?

Анастасия отступила и забегала по комнате.

— Всем! — наконец сказала она, остановившись напротив отца. — Мы с ним совершенно разные люди. Вот!

Локтев в упор посмотрел на дочь.

— То есть замуж за него ты не хочешь? И вообще считаешь, что замужество — вещь устаревшая?

— Я считаю, что замужество может подождать. И уж тем более не собираюсь замуж за человека, с которым мне скучно! Скучно, понимаешь ты?!

— Ну конечно, тебе ведь нужен кто-то из этих модных мальчиков с длинными волосами. По ним и не поймешь, то ли это парень, то ли девица. Вот с таким тебе скучно не будет. Я правильно понял? Да выключи ты это мяуканье, в конце концов! — Он сам нажал на «стоп». Тишина ударила их по ушам сильнее самой громкой музыки.

— Это невыносимо! — На щеках у Анастасии выступили красные пятна. — Что ты меня учишь жизни? Зачем?! Ты же сидишь здесь, в глухом лесу, не знаешь, наверно, какой год на дворе, и считаешь, что все, кто не живет так, как ты, подлецы и мерзавцы?! Музыку я слушаю плохую, жениха не привезла, наверное, одеваюсь я тоже неправильно? — В принципе, ничего особо сверхъестественного на ней не было, просто голубые обтягивающие джинсы и розовая футболка с драконом. Локтев пожал плечами.

— Нормально ты одеваешься, — буркнул он. — Мне, конечно, всегда больше нравились женщины в платьях, но я понимаю, что в лесу это неудобно…

— Понятно. То есть все опять не так, как надо. И ты считаешь, что я такая современная, что противно!

Локтев благоразумно промолчал, но Анастасию уже было не остановить.

— Так вот, дорогой папочка, должна тебя огорчить! Знаешь, где я познакомилась с Олегом? Я работала официанткой в ночном клубе. В свободное от занятий время. Потому что найти сейчас работу по специальности я не могу. Никто не возьмет на работу студентку дневного отделения, а если и возьмет, то за сущие гроши. Или секретаршей, а я думаю, даже ты слышал, что за эти деньги пришлось бы спать с шефом…