Увидеться через сто лет (сборник) - Наталья Незлобина

– Расскажи о Марсе!!! – Виктория прижалась к мужу и обняла его торс. Ей вдруг показалось, что он может быть неживым человеком, а манекеном, адаптированным к человеческой жизни.

– На Марсе нет жизни, но она заселена роботами. Два года назад москвичи завезли туда нашего манекена для эксперимента. Имя первого мутивированного человека было Варлам. Он был оставлен на обслуживание местным роботам. Они поселили его в шалаш, и Варлам не выдержал резкого скачка температуры в ночное время, несмотря на экипировку и скафандер. Роботы не понимают таких тонкостей в обслуживании человеческих тел.

А мы просто погуляли по поверхности Марса, а ночевали в своем космическом корабле. Нас было около двухсот человек. Типичный туристический трип. Ничего не ели два дня, скафандры и костюмы не снимали. У тебя тогда еще была надпись на лбу вместо рисунка: «Виктория». А у меня слово «Парфирий» серебряной краской на лбу выведено: мы боялись не узнать друг друга в космическом прикиде.

– Да-а-а, – протянула блаженно Виктория.

Ей вдруг захотелось проснуться еще до того, как она влюбится в своего мужа 2116 года. – А Гренландия все еще принадлежит Дании?

– Я не уточнял, какая разница. Мы рванули за неделю до Нового года, накануне твоего дня рождения! Это был подарок родителей с твоей стороны. Они оплатили нам поезд и проживание в отеле. Но мы и сами не скупились, много путешествовали по острову на упряжках, запряженных собаками. Жили в прекрасном доме с газовым отоплением, камином и удобной напольной кроватью. Все-таки спать на жестком полезно и приятно!

– Да, именно полезно! – поддержала Виктория.

– Мы посетили местный сафари-парк с животными. Ты хотела зарисовать некторые пейзажи с ледяными айсбергами. Ведь ты мечтала стать художником в детстве, и рисовать для детских книг! Твои наброски все-еще здесь!

Парфирий встал на ноги и подошел к полупрозрачному шкафу, изготовленному из мутного стекла, нажал сверху на панель и достал из открывшегося ящика папку с рисунками. Он задумчиво пролистал работы, неспеша проговорил, словно уточняя для себя самого: «Мне тогда было интересно наблюдать за тобой и полярными животными». Также неспеша, протянул папку Виктории. Она открыла с нескрываемым любопытством и обомлела. Её представлению открылись ледяные картины в зелено-серых тонах, с белоснежными айсбергами в центре. Ледяные массивы напоминали космических чудовищ: открытая пасть дракона, сгорбленный ящер, леопард в прыжке. На некоторых зарисовках она узнала морских львов, отдыхающих на скале. Белый полярный медведь с очень близкого расстояния, словно бегущий навстречу своей медведице с полуулыбкой на лице. Не оставалось сомнений, рисование – ее призвание. Она даровитый художник. Если это еще взято снатуры, без творческого умысла…

– Красиво! Я рисовала с натуры?

– Да, или по памяти, сидя в отеле. Несколько работ ты оставила прямо там. Местные жители попросили подарить наиболее яркие работы. На одном был портрет местного жителя, в процессе ловли рыбы сетями. На другом кадре ты запечатлела ночное небо, северное сияние, и небольшой айсберг вдали. Они благодарили и приглашали приезжать на следующий год, в теплое время года.

– Как интересно вспоминать отпускные дни. А ты работаешь?

– Да. Я музыкант и композитор. Пишу музыку для фильмов и игр.

– Можно мне послушать?

– Я включу потом. Перед сном. Ты хотела поужинать.

– Давай поужинаем в спальне, наедине. Мне нужно еще кое-что расспросить. Заодно и музыку послушаем.

Парфирий двинулся к лестнице, дверь спальни автоматически отворилась при его приближении, он спустился на эскалаторе и поднялся через пять минут с подносом в руках.

«Не оспаривает мои просьбы», – удивилась Виктория.

На подносе лежали две порции мяса в круглых жестяных коробочках, стояли овощные соки и на отдельной салфетке лежали хлебцы светлого овсяного цвета. Из столовых приборов лежали только вилки с двумя зубцами. Они ели молча. Парфирий включил музыку собственного сочинения. Это была оркестровая фоновая музыка, из музыкальных инструментов лидировала флейта. Виктория догадалась, что они познакомились благодаря общим музыкальным наклонностям. Сначала она хотела выяснить, как случилась эта встреча, но потом решила не портить интригу. Если уж и суждено случиться этому в будущем, то лучше не знать всего заранее.

– Прекрасная музыка! Такая богатая и звучная! Неординарная!

Виктория искренне восхищалась, словно до этой встречи у них не было возможности обсудить его талант.

– Я вспомнила! Это основано на сказке, вернее сказочном норвежском сюжете о том, как родители не в состоянии были прокормить своих детей и вынуждены были отвести их в лес и оставить там одних. Один из детей, мальчик, набрал речных камешков, голышей, и выбрасывал их, по дороге в лес, помечаяя тем самым дорогу к жилому месту. Ночью, когда выглянула Луна, камешки начали отражать лунный свет, и как фонари, осветили дорогу детям, словно бы проводили их в безопасное место. Твоя музыка посвящена этому сюжету, называется «Секретный сад». Напоминает голоса ангелов. Скрипка плачет, флейта ведет, пианино создает ландшавт леса. Я слушала этот концерт давным давно, в прошлой жизни…

– Память тебе не изменила. Называется «Волшебный сал». Я имел в виду рай. Мне приходилось выезжать с концертами несколько раз, хотя я не играю на инструментах сам. Но публика иногда просит ответить на вопросы.

– Какой вопрос самый важный?

– Чаще всего спрашивают: Кому посвящено? Или для кого написано?

– Что ты отвечашь?

– Отвечаю то, что мой наставник мне рекомендует. «Написано для людей, желающих найти свой секретный сад, дорогу к дому».

– Я слышала это ранее.

– Ты не просто слушала, ты лидировала на флейте.

– Я? На флейте? Какая я способная! Можно мне мои рисунки? Я хочу забрать их с собой. И мою флейту. Мне нужно показать их, иначе я никогда не найду себя в жизни.

– У тебя жар! Ты словно бредишь. Ляг отдохнуть. Я постелю тебе на полу.

Парфирий не настаивал, но и не сомневался в своей правоте. Безэмоциональные слова, как рецепт доктора. Виктория легла на прохладный матрас, который он выкатил откуда-то со стены и накрыл цветным пледом. Девушка закрыла глаза, продолжая сжимать рисунки в руках. Ей страшно было подумать, что она может заснуть, а проснуться в другом времени, так и не поняв всего того, что будущее ей предвосхищает. Ей хотелось любви и признания Парфирия. Они живут вместе в этом будущем уже год, а она не услышала слов любви. Хотя забота о ее потерянной памяти тоже проявление любви. Прохладный матрас заставил ее мелко дрожать, и она уснула.

Наутро Виктория увидела молодую мать. Как они были похожи! На нее словно бы смотрела сестра-близнец, привлекательная молодая девушка с натуральными каштановыми волосами и голубыми глазами. Ее теплые руки гладили лоб дочери и озабоченная внутренними сомнениями по поводу здоровья дочери Ксения потрогала пульс в области запястья. Заметив папку с рисунками, Мать пыталась освободить дочь от жесткого покрытия, вытянув ее из-под одеяла. Точно те же манеры матери из прошлого: не спрашивать разрешения, а легкими и настойчивыми движениями привела в порядок комнату, открыла иллюминатор, протерла запотевшее стекло шкафов и зеркал, расправила накидку на кресле-пуфике и задвинула занавеску на круглое отверстие окна.

Конец ознакомительного фрагмента.