Старые сказания - Игорь Николаевич Крончуков

еще с ума не сошла,

От твоего безразличного отношения?

Намекает на одно лишь стремление,

Скорее развестись с тобой.

Глеб: Да она еле выдерживает этот бой,

Еле-еле со мной уживается,

Словесно со мною сражается

И хочу к разводу подвести.

Антонина: Ладно, мне уж пора идти.

Глеб: Завтра в девять будь как штык,

Я ведь все-таки мужик,

Мне нужны же эти ласки,

Кончается броня, лопаются маски.

Так что завтра поспеши,

И себе по делам иди.

(А зеркало сверху наблюдает, секреты свои скрывает).

Елизавета: Дорогой мой муженек!

Ты всегда вводишь меня в шок,

Я горжусь, милый ты, родной,

А в семье то вон, в другой,

Что не ссоры, то раздоры, разногласия…

Глеб: Да, любимая, согласен я!

Кабы не сглазить, но я браку рад,

Расторгнуть союз, тогда не человек я, а гад.

Елизавета: Что за речи? Не пойму.

Глеб: Это, женушка, я так шучу.

Елизавета: Ты смотри мне так шутить,

Думать надо, прежде чем говорить.

Глеб: Ну ладно, прости, я больше так не буду,

Коли начну, сразу меня к суду.

Елизавета: Ох, надоело… С двенадцати до пятнадцати дома быть,

В это время домой приходить.

Нет, чтоб по шестнадцать часов, ну кто осудит?

Глеб: Так привыкнешь, хорошо будет.

Елизавета: Слушай, ах, у нас какое

Зеркало красивое, зеркало большое

И все ведь оно видит,

Право, молчанием своим обидит.

Глеб: Да… То верно, так верно…

Елизавета: А, представь, было бы наверно,

Зеркало могло бы говорить,

Показывать, за хозяином следить.

Глеб: Экая мысль у тебя появилась,

Уверяю, ничего хорошего бы не получилось.

А хотя, в этом есть плюс,

В картах уверенный туз.

Елизавета: Сколько бы раскрылось преступлений.

Глеб: Да, точно, без сомнений.

Елизавета: Сколько нового бы узнали.

Глеб: О чем поэты не сказали.

Ведь в этом есть и интерес,

Что молчит этот бес.

Не узнать никак, а надо разобраться.

Елизавета: Ой, времени сколько, пора собираться.

(А зеркало сверху наблюдает, секреты свои скрывает).

Глеб: Все, нет у меня сил.

Екатерина: Милый, ты, как всегда, неотразим.

Но хотелось бы одно сказать,

Не желаешь ли ты с женой порвать?

Глеб: Ты что, сдурела? С ума сошла?

Порвать? Как тебе мысль в голову взбрела?

Екатерина: Прости-прости! Меня прости.

Глеб: Ладно-ладно, на будущее смотри.

Но я все равно тебя люблю

И нашей встречи как школьник жду.

Екатерина: Правда-правда? Спасибо большое!

За слово великое, за слово такое.

Глеб: Ты такое нежное создание,

Ты действуешь на мое сознание.

Екатерина: Интересно, это как?

Глеб: Не могу плохо сказать,

Мысли путаются, это факт

И при этом не могу молчать.

Екатерина: За грубый голос прошу прощения.

Глеб: Это твое решение!

Но ты не думай, не гадай,

Ты хороша, ты мой рай.

Екатерина: Милый, уже года два,

С пятнадцати до восемнадцати, по три часа у тебя.

Не желаешь ли у меня?

Ведь ты с женой делишь постель,

Сегодня второе, уж апрель.

Глеб: Нет, деточка, не хочу!

Я постель эту люблю,

На ней оставлены желания

И какие-никакие воспоминания.

Здесь моя крепость, здесь мой покой,

Останавливается время в застой,

Не потерпит моя душа

Покинуть это место. Никогда!

Екатерина: Ну как хочешь, как пожелаешь.

Ну что, милый, ты меня провожаешь?

Глеб: Пойдем, милая, пойдем,

Попрощаемся с этим днем.

(А зеркало сверху наблюдает, секреты свои скрывает).

Глеб: О, любовь моя, я так тебя ждал!

София: Я здесь, сердце украл,

Тебе было дано домашнее задание,

Перетерпеть боль и тоски страдание.

Глеб: Да покровительница, терпел,

Тяжек мой мужской удел.

София: Молодец, подлец! Молодец, мерзавец!

Все равно ты мой заяц.

Я смотрю на твои часы,

Мало осталось для нашей игры.

Глеб: Мало сударыня, очень мало.

София: Кошке в рыло попало.

Почему, с восемнадцати до двадцати одного, мы вместе?

Глеб: Я, сударыня, скажу честно,

В этом нет моей вины,

Дольше быть только мечты.

София: Ах уж эта жестокая любовь…

Не хватает нам и трех часов.

Итак, я поставила свой указ,

По всем правилам диктую сейчас.

Первое: не любить кроме меня никого.

Глеб: Выполняемо, сударыня, выполняемо.

София: Молчать! Я знаю это!

Второго почему-то нету.

Глеб: Стоило ли вообще начинать?

Свои правила читать.

София: Молчать, невежа! Молчать! Говорю.

Ты меня должен слушать и не гу-гу,

Ладно, пора нам собираться,

Время идет, а все не разобраться.

Где твои вещи? Где мои?

Ну же пес, ищи-ищи.

Глеб: Нашел Ваши… И мои, собачьи.

Мои носы всегда находят, кусачие.

София: Ладно, прекратим игру,

Пошли. Ты идешь? Ау…

Глеб: Иди пока, моя флюра.

Я за тобой, наивная дура.

(А зеркало сверху наблюдает, секреты свои скрывает).

Елизавета: Как хорошо мне с тобой!

Как прекрасно, а тебе со мной?

Мой любимый, господин,

Ласковый, упрямый, Вадим!

Вадим: Твой муженек когда вернется?

Елизавета: Три часа еще впереди,

У нас с тобой время найдется,

С двадцати одного до двадцати четырех, для любви.

Вадим: Вот и хорошо, вот и ладно.

Нам не нужны ранние сеньоры.

Елизавета: Я вот так рада,

Что мы с тобой просто партнеры.

У тебя своя жизнь, у меня своя,

Надолго ли эта судьба?

Вадим: Уж я не знаю, как получится,

Главное, нам вместе не мучиться.

Свадьбы, разводы, душевный шлак,

Уважаю гражданский брак.

Елизавета: А у меня к моему чувств нет,

Так и жду от него ответ;

Надоело мне все тут вот,

Хочу подать на развод.

Готова выложить много сотен,

Ты ведь, милый, то свободен?

Вадим: Да-да, свободен. Мне надо позвонить,

По делу с людьми поговорить.

Елизавета: Ну, позвони, вон телефон,

С кнопками, новый он.

Вадим: Я уйду, в комнату другую.

Личные дела… Затрону тему какую…

Елизавета: Ох… Любимый, а я люблю лето,

Солнышко в окошечке светит,

Люблю зиму за снежок,

Чай горячий, свежий пирожок.

Люблю осень за листопад,

Красивым пейзажам поэт рад,

Люблю душою ту весну

За сию красу.

Ой забыла, пойду выключу газ.

Вадим: Все под контролем у нас.

(А зеркало сверху наблюдает, секреты свои скрывает).

Изъян

Оно: Здравствуй, дорогая Смерть!

Смерть: Здравствуй, «Но» иль «Ведь».

Оно: От чего же ты грустишь?

Ведь без тебя не обойтись.

Довольствуйся своею властью ты,

Что за не разумные умы?

Отнимая жизнь у одних,

Даришь ее другим, чарует миф.

Чему же ты, Смерть, не рада?

Аль смерти никому не надо?

Некому нынче умирать,

Так, тебя можно понять?

Смерть: Жизнь чарует, как всегда!

Устал мой долг, устала я,

Надоело видеть слезы,

Красотою боль метаморфозы.

Оно: А что делать? Как быть?

Человеку свойственно тебя винить.

Да никто в действия не верит,

Естественному ходу события не мерит.

Что значит, так и должно быть,

Им свойственно ругать и ныть.

Смерть виновата, да, это так!

Не знают они таков факт.

Смерть: Да я б не была так страшна,

Если б не лились такие слова.

Ведь после таких слов,

Во мне еще страшнее очертания.

Поищи еще таких основ,

Не понять и твоему сознанию.

Оно: Я, Оно! У меня нет его.

Я ничего и при этом я всё!

Я разум, чарующий везде,

Как и ты, но отыскать то где?

Мы есть с тобой мир,

Мы есть подчиненный, мы есть лир.

Смерть: Больны такие масти!

Оно: Да, только Вы часты.

Смерть: А что делать? Вспомнить только,

Ливень расплескает, и что? Стойко

Стояла, упала, себя сломала,

Немного, не мало.

А сейчас во власти не природа,

Хотя, порой и погода,

Но это другой том,

Человек уж идет потом.

Уж слишком больно обалдел,

Решать вздумал, другим удел;

Что же разум ты не даришь?

Отчего ж меня ты все печалишь?

Оно: Я ведь, как и ты, Смерть,

Тоже руки связаны впредь,

Человеку дали много воли,

Исполнять свои роли.

Смерть: Разум, ты смеешься надо мной?

Без человека тебе что, глумиться над рекой?

Без человека тебя нет!

Оно: Преобразовывать! Вот ответ.

Смерть: Так кого же ты преобразовал?

Неужто ль Бог такую силу дал?

Оно: Бог создал, я держу

И по миру гляжу.

Разум дарю, разум развивается,

Не моя воля, что он уменьшается.

Смерть: