Мифы преступного мира - Игорь Михайлович Мацкевич

легкодостигаемого успеха, которые являются инновационными: рэкет и торговля наркотиками. Без видимого особого риска, но с огромной сиюминутной отдачей. Раньше можно было отнести дефицитные вещи в заранее оговоренное место и получить солидную прибыль (так называемые фарцовщики). Сейчас уровень негативного влияния на общество схожих по форме противоправных действий неизмеримо вырос, а прибыль возросла кратно.

Усвоение методов и принципов деятельности и образа жизни в преступном мире требует соответствующей микросреды для обучения будущего преступника, своеобразных ниш, где процветают преступные субкультуры. Криминальная субкультура имеет определяющее значение для формирования личности и усвоения ею определенных, в том числе и преступных, видов поведения. Наличие криминальной субкультуры означает, что имеются субъективные оценки или система социальных ценностей, которая находится в стороне от ведущей, центральной системы ценностей. С точки зрения этой доминирующей культуры, ценности девиантной субкультуры отдаляют последнюю и предупреждают полную интеграцию, провоцируя скрытые и открытые конфликты.

История криминальной субкультуры — это постоянная ожесточенная борьба между традиционалистами и модернистами. На современную криминальную субкультуру оказывает сильное влияние девальвация этических ценностей в современном обществе: 1) обесценивается результат любого труда; 2) наблюдается крайнее неуважение к частной и государственной собственности со стороны власти; 3) продолжает обесцениваться человеческая жизнь, что всегда было характерно для периодов военных конфликтов и социальных потрясений (Гражданская война, Великая Отечественная война, социальные реформы 1990-х годов).

Криминальная субкультура, как я уже говорил, агрессивна. Агрессия ее происходит в двух формах: 1) тихой (незаметной или ползучей); 2) вызывающей или откровенной.

Для представителей криминальной субкультуры характерен патриотизм, который удивительным образом перемежается с примитивным рационализмом. Патриотизм присущ, потому что у наиболее ярких носителей криминальной субкультуры тоталитарное сознание. В свою очередь, как справедливо говорит Ю.М. Антонян, центральная характеристика тоталитарного сознания есть вера в простоту мира. Любое явление может быть сведено к легкоописываемому, наглядному сочетанию нескольких первичных феноменов. Иллюзия простоты создает иллюзию всемогущества. Любая проблема может быть решена, достаточно отдать верные и правильные приказы. Особенно это нравится подрастающему поколению, которое практически всегда и во все времена до определенного возрастного порога стремится познать мир через простоту восприятия. Поэтому их привлекают тоталитарно ориентированные личности. Тоталитарно ориентированные личности и группы бессознательно ощущают цивилизацию как утратившую свой престиж. Прошлое примитивное устройство жизни и межличностных отношений влечет их, поскольку в нем они могут обрести психологический комфорт. Именно из-за этого с такой свирепостью они начинают бороться с цивилизацией. Отсюда проявления непонятной для окружающих агрессии и вандализма. Проявления примитивизма были и у Гитлера, и у Сталина. Для многих преступников, во всяком случае, образ Сталина до сих пор является культовым. История ВКП(б), фактически отредактированная Сталиным, полна упрощений и примитивных обобщений. Что касается Гитлера, то Геббельс утверждал буквально следующее: «Фюрер мастер упрощения, сложнейшие проблемы он видит в их лапидарной примитивности».

Черты тоталитарного типа личности, согласно определению М.И. Еникеева, следующие: 1) конвенционализм — некритическое принятие догматических норм и правил, тревожная озабоченность их исполнением; 2) верноподданность, авторитарная зависимость — преклонение перед официальной властью, некритическая идеализация политических лидеров (характерно, что профессиональные преступники 1930-х годов всячески третировали лиц, осужденных за антигосударственные преступления, а сами восхваляли Сталина); 3) автоэтноцентризм — крайняя переоценка роли своей нации во всемирно-историческом процессе; 4) ригидность, косность мышления, безапелляционность суждения и мышления; 5) депрофессионализация — утрата компетентности, профессиональных знаний, социальной ответственности[13].

До недавнего времени бытовало мнение, что криминальная субкультура имела место лишь в уголовно-исполнительных учреждениях. Справедливо, что именно здесь криминальная субкультура наиболее рельефно выражена и скорее всего именно здесь она и зародилась. Поэтому в социальном пласте криминальной субкультуры наибольшее влияние имеет тюремная субкультура. Тюремное мышление порождает преступное поведение. Криминальное сознание, образ мышления возникают в психике преступника еще до того, как он совершит преступление.

«В исправительных колониях субкультура едва ли не главный источник напряженности, а неформальная система норм вступает в противоречие с официальной, порождая многочисленные эксцессы в среде осужденных и насилие одних осужденных над другими. Среда осужденных оказывает негативное влияние на личность, увеличивая степень ее десоциализации, криминализации… Происходит обмен личностными свойствами, усвоение криминогенных и криминальных норм поведения, традиций, в результате чего осужденный становится более криминально опасным»[14].

В тюремных сообществах признаки криминальной субкультуры выглядят следующим образом: 1) наличие враждующих асоциальных группировок; 2) жесткая групповая стратификация (иерархия ролей); 3) наличие системы мелких исключений для «верхов»; 4) психологическая и физическая изоляция «отверженных»; 5) наличие кличек; 6) распространение азартных игр; 7) распространение тюремной лирики и блатных (уголовных) песен; 8) распространение уголовного жаргона; 9) распространение татуировок; 10) насаждение тюремных традиций и воровских клятв; 11) вандализм.

С каждым годом все более проявляется процесс ожесточения и насилия преступного мира. Повышается уровень жестокости в межличностных отношениях внутри самой преступной группы. Пройдя по всем ступеням иерархической лестницы, получив власть, новые короли преступного мира, помня об испытанных унижениях в прошлом, проявляют еще большую жестокость по отношению к нижестоящим. Отсюда понятно, почему продолжает оставаться столь высоким уровень насилия и жестокости в обществе. Не последняя роль в этом принадлежит представителям преступного мира.

Преступники-профессионалы прошлого имели более строгую мораль. До революции мораль преступников-профессионалов поддерживала царская полиция, поскольку это было выгодно. Иметь дело с преступниками, придерживавшимися определенных правил и принципов, было легче. Я сам был свидетелем, когда следователь говорил мне, что с профессионалом иметь дело проще, он не будет отпираться от очевидных фактов. Если доказательства есть, он сразу признается и начинает торг, что он признает, что нет, кого сдает, а кого нет. Если попадается новичок, он отрицает даже очевидные вещи и с ним намного сложнее. Никогда не знаешь, что он выкинет в следующий момент, договориться с ним ни о чем невозможно. Кстати, такие люди больше попадают под власть адвокатов, а профессиональные преступники знают им цену и не церемонятся с ними!

В последнее время произошли существенные изменения в криминальном мире и криминальной субкультуре.

1. Коррупция и блат разъедают не только общество в целом, но и преступную среду.

2. Сложилась определенная мозаичность причин преступного поведения. Выделить первопричину или главную, или основную, причину преступного поведения невозможно.

3. Произошла деформация политической психологии. Это проявляется в распространенном заблуждении, что демократия — это вседозволенность. Растет неверие в устойчивость государственных институтов, стабильность власти, ее способность обеспечить нормальную жизнедеятельность общества, правопорядок, защиту прав и интересов граждан. На этом фоне наблюдается оживление политического и идеологического экстремизма, во многом провоцируемого представителями преступного мира.

4. Деформация правосознания проявляется в правовом нигилизме, негативном отношении к праву, правовой неграмотности, потере ориентиров правового поведения, неверии, что право может выступать эффективным регулятором общественных отношений, убеждении в отсутствии равенства граждан