Газлайтер. Том 3 - Григорий Володин

моим спарринг-партнером. Покажи свои хитрые приемчики, порубись со мной на тренировках.

Ого.

— А мастера ножевого боя вы нанять не хотите?

— Да я кое-что знаю, как сказал, — отмахивается он. — Но мне не хватает практики. Да и не найти мне мастера сейчас. Таких секций в России просто нет. Дворяне у нас не практикуют. В Испании на навахах как раз рубятся на дуэлях, типа традиция, но толку мне от испанца-то? Вдруг подставной окажется?

— Хм, а вы в курсе, что ножевому бою учатся от полугода, а мне домой завтра-послезавтра.

— Ты не местный?

— Из Пермского княжества.

— Вот как, — задумчиво оглаживает он подбородок. — Дуэль у меня через две недели. Я предлагаю поступить так: я прибуду к тебе в город через неделю, потренируешься со мной вечерами еще недельку, попробуем всякие финты и фишки, а потом улетим вместе в Барселону, там подстрахуешь как секундант.

Неплохо, хе. Ко мне в гости собрался сам граф Шереметьев. Вот у Соколовых с Енеревыми глаза на лоб вылезут.

— А мои слова про полгода обучения вы слышали?

— Да, говорю же, я умею немного, — отмахивается он. — Надо только поднатаскаться маленько и выработать тактику. Риккардо сам хреновый фехтовальщик, гад собирался вывезти только на моем якобы неумении.

Я скептически смотрю на него. Берут меня большие сомнения на счет графа.

А вообще, мне-то что? Почему бы не скататься в Барселону? Ведь просто так в Испанию не попасть. Слышал, там Аномалия прямо в небе зияет. Вот бы глянуть одним глазком. Да и вообще, пора увидеть хоть одну Аномалию.

— Ну если вы согласны на такой формат взаимодействия, можно попробовать, — пожимаю плечами.

— Спасибо, Даниил, — улыбается Антон и протягивает руку.

В закрепление договора я ручкуюсь с графом.

* * *

Поздним вечером я добираюсь до гостиницы. Уф, утомили меня эти великосветские мероприятия. Всё, решено. Хватит с меня столицы. Завтра домой первым же поездом. Пока еще с кем-то судьба не свела. Контактов я заимел даже больше, чем нужно. Маши и Антона мне выше крыши.

Падаю на кровать и, застыв, прислушиваюсь. Показалось или кто-то правда топтался у моей двери? Включаю телепатическое сканирование.

Ага, стоит живчик, ухом к двери приник, вслушивается. Неужели человек Паскевича?

Тут у меня звонит мобильник.

— Да, — говорю громко, чтобы шпион снаружи слышал, что я еще не уснул. — Что вы хотели?

— Даниил, добрый день. Это секретарь Его сиятельства князя Морозова Юрия. Его сиятельство узнал, что вы еще в столице, и хочет с вами встретиться завтра в полдень в ресторане. «Ёлки». Вы будете?

Оп-па! С Машей уже пообщался, теперь очередь ее отца? И зачем я ему понадобился? Ох, лучше не думать, а то мозг сгорит. А поводов для волнения и так достаточно.

— Конечно, как я могу отказать князю? — И это жест вежливости. Действительно никак.

— Хорошо, не опаздывайте, — такое ощущение, что секретарь мне пальцем пригрозил.

Трубку бросают, и я прогоняю непрошенные мысли. Князь сам завтра скажет, зачем я ему понадобился, а вот что мне делать с ждуном за дверью?

И тут раздается стук.

Глава 4

Домой

«Ёлки» оказываются роскошным рестораном. Ну, другого и не ожидалось. Всё-таки князь вряд ли пойдет трапезничать в забегаловку типа «Точка и вкусно». Сам Морозов Юрий Михайлович оказывается мужчиной мощного телосложения а-ля Валуев. Не переродились на Руси еще богатыри. В волевом лице угадываются знакомые черты. Маша многое унаследовала от отца.

— Ваше сиятельство, — кланяюсь я.

— Садись, Данила, — кивает князь, уже уминая оливье. — Я тут без тебя начал. Надеюсь, ты не против.

— Как можно, — притворно удивляюсь.

— Заказывай что хочешь, — широким жестом князь указывает на меню. — Здесь отличная треска под маринадом. Советую.

— Благодарю, так и сделаю, — у меня голова скоро устанет кивать.

Морозов настаивает, чтобы мы сначала отобедали, а потом поговорили о цели нашей встречи. Я и не против. Кухня премиального столичного ресторана оказывается просто изумительной. Ощущение, что треска сама тает во рту, настолько она разварена, удовлетворяя обоняние букетом ароматных специй.

— Как тебе понравилось вчера в усадьбе Морозовых, Данила?

— У вас очень гостеприимная дочь, Ваше сиятельство.

Он смеется.

— Очень, учитывая, что она сама напросилась, чтобы ты кидал в нее ножи, — я напрягаюсь. — Мда, наделала она делов. Простолюдин обтыкивает ножами княжну! Надо же такое придумать!

— Ваше сиятельство, я искренне сожалею. — Ага, о том, что вообще ввязался в игры зарвавшихся дворян.

— Это правильно, что сожалеешь, — оглаживает Морозов бороду. — Но по справедливости, наказывать тебя не за что. А вот дочка у меня немного беспечная. И всё же ты молодец, что уделал сынка Паскевича. Он слишком заносчив и нахален, но не все это видели до недавнего времени, к сожалению, — улыбается князь. Под «не всеми» он явно подразумевает Машу. По-видимому, я не должен об этом догадаться, так как Юрий просто не допустил того, что его дочь рассказала о своей недавней любви. — А теперь поговорим о…

— Княже, — перед нашим столом возникает высокий мужчина по стойке смирно, в руках мобильник. На нем деловой костюм с галстуком, но солдатская выправка выдает с головой гвардейца княжеской СБ. — Третье кольцо охраны попытался пройти индивид с пистолетом. Мы его схватили и обезоружили.

— Вот как? — удивляется Морозов. — Интересно, кто ж такой смелый?

— Как раз сейчас допрашивают. Как только выяснят, придет сообщ… — мобильник вибрирует, и гвардеец смотрит на подсвеченный дисплей. — Человек Паскевичей, княже.

— Совсем эти псы страх потеряли! — вскидывается Юрий и крепко бахает кулаком по столу. — Сейчас я им устрою кузькину мать! Данила, обожди, пожалуйста, тут чрезвычайная ситуация, — я молча киваю, ведь даже прекрасно знаю какая.

Вчера ко мне в номер гостиницы ворвался головорез бывшего парня Маши. С глушаком на пистолете. Хотел по-тихому грохнуть «зарвавшегося простолюдина». Он был без щитов, и я отправил его восвояси. Паскевич явно не понял с кем связался.

По моему приказу головорез просидел всю ночь на скамейке в парке. А днем я специально мимо проходил, и он сел мне на хвост. Вел я его прямиком на встречу к князю. Что ж, княжеская охрана не подвела. У Морозова бдительные соколы. Не пропустили подозрительного типа со Стечкиным наготове. Думаю, у них есть бывалые бойцы, которые сразу подмечают скрытое оружие. Тут необязательно быть неким сенсориком-анатомиком. Достаточно просто поработать пяток лет во внутренней агентуре. Сам я таким талантом обделен, если только ствол явно не выпирает в кармане, но похожих людей знал в свое время.

Сам головорез, понятно, даже не предполагал, что я иду общаться со столь важной персоной как князь, вот и попался тепленьким.

Морозов же достает мобильник из внутреннего кармана пиджака и, порывшись в телефонной книге, делает звонок.

— Алло, Паскевич, вы совсем там оборзели⁈ А, скотина⁈ Ты что удумал⁈ Чего фамильничаю и ругаюсь⁈ А как мне тебя по имени называть после того, как шлешь мне своих крыс с пушками⁈ В качестве доказательства тебе сейчас его пять пальцев приедет, — кивает гвардейцу, и тот убегает исполнять поручение. Офигеть. Ну прямо японские якудзы, а не русские бояре. — Чего замолк⁈ Войны хочешь⁈ Я тебе устрою такую войну! Всех против тебя подниму!

Слышу, как в трубке встревоженно бубнят: «Не горячись, Юр», «Разберемся, не со зла это», «Наказание получит шутник, как найду его».

Морозов еще что-то требует, Паскевич-старший еще извиняется, обещает компенсацию — какие-то «Сосны». То ли ресторан, то ли мебельная фабрика. Как понимаю, подобного добра у высших дворян полно, они по любому поводу эти мелкие предприятия отдают, меняют, дарят. Хотя здесь случай особенный, и вряд ли князю предлагают какую-то дешевку. Потом рыкнув на прощание, довольный князь кладет трубку.

— Ну шельмы! Вздумали посылать пистолетчика. И куда? В мой ресторан! Совсем оборзели! — качает головой Юрий. Думаю, он догадался, что головореза отправил за мной сопляк Паскевича. Но князю просто плевать на причины. Границы его территории нарушили, и за такое следует карать. Остальное вторично. — Данила, ты извини старика. Разбирательство могло подождать. Ну уж эти Паскевичи давно путают берега. Сам видел, как нагло вел себя их крысеныш на приеме Машечки.

Я насупливаю брови и делаю грустное выражение лица. Меня сейчас волнует только одно — чтобы Диме хорошенько влетело от Паскевича-старшего и княжич оставил мою задницу в покое.

— Сочувствую, Ваше сиятельство.

— Да, перейдем к нашему