Золотой глобус - Катори Ками
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Я смотрел твой фильм, один из последних, и поймал себя на мысли, что не знаю, чего мне хочется больше - трахнуть тебя, или оказаться снизу, - на этот раз Рик не улыбался. - Но где я и где знаменитый Эван Мюррей... так что я быстро свернул все свои фантазии, - он двинулся еще немного вперед, так что член наконец полностью оказался внутри Эвана. - А реальность оказалась круче любой мечты, - выдохнул в губы, снова накрывая их поцелуем.
Эван выдохнул ему в губы, зажмуриваясь. Огромный по ощущениям член пронзал насквозь, и это было охренительно здорово. Боль отступила, и тело вспомнило, какое удовольствие его ждет. Эван поднял руку и зачесал пятерней волосы Элихарда назад, любуясь его лицом и потемневшими от страсти глазами.
- Хочу тебя себе... - прошептал он едва слышно, понадеявшись, что слов будет не разобрать.
- Я твой, - одними губами ответил Рик, наклонился за поцелуем. А потом очень медленно подался назад.
Знакомые, но вместе с тем совершенно новые ощущения обрушились на Эвана, заставляя вцепиться в плечи Элихарда. Большой член, медленно движущийся внутри его тела, задевал все самые чувствительные точки, будил что-то глубинное, еще неизведанное ранее. Рик крепко прижимал Эвана к кровати, но вместе с тем не сдавливал немалым весом. Дышать мешало разве что собственное сердце, неимоверным образом увеличившееся в разы и занявшее всю грудную клетку. Эвану было жарко, он хотел, чтобы Рик остановился, дал возбуждению немного схлынуть, оттянуть до обидного быстро замаячивший оргазм, и одновременно тело и разум требовали подогнать лениво толкающегося в него Элихарда, чтобы получить все ощущения сполна, чтобы поскорее провалиться в яркое и короткое удовольствие.
И Эван выбрал то, на что никогда не согласился бы с другим партнером: он доверился Элихарду, позволил ему самому решать, как именно им обоим хочется и когда им все-таки кончать. Он обхватил Рика за шею, прижался щекой к его теплой, немного колючей щеке и закрыл глаза, растворяясь в ощущениях.
И тот не подвел его. Ощущения разгорались с каждым движением члена, сливались в жаркие волны, окатывающие с головы до ног, и казалось вот-вот Эвана сорвет в водоворот, но Рик, будто чувствуя это, вдруг ломал ритм, замедлялся, или вовсе останавливался. Вопреки ожиданиям, заминки не рушили удовольствие, а только усиливали чувствительность каждого миллиметра его тела, и новые волны, все больше и яростнее, обрушивались на него, топили с головой и вновь выталкивали на поверхность.
- Хочу услышать твой голос, - прошептал ему на ухо Рик, обнял, сжимая в медвежьих, иного сравнения на ум не пришло, объятиях, и, кажется, только теперь начал трахать по-настоящему: быстро, резко, вынимая член почти полностью и вталкивая его обратно, пригвождая Эвана к матрасу. Сам он с присвистом дышал сквозь стиснутые зубы.
Ему не нужно было просить - с первым же таким точком Эван вскрикнул, вцепился в него еще крепче.
- Боги! - выкрикнул он, не заботясь о том, услышат ли его соседи.
В ответ Рик глухо, ну точно медведь, рыкнул, и начал двигаться еще быстрее и сильнее.
Эван кричал, метался под ним, то судорожно цепляясь за плечи, то бессильно откидываясь на простынях. Ему казалось, он горел, или замерзал, или тонул. Рик лишь крепче стискивал зубы, так что на щеках проступили желваки, и трахах и трахал с неутомимостью парового молота.
- Кончай, - прошептал он вдруг и неожиданно ласково, мягко улыбнулся. - Так хочу услышать, как ты выкрикиваешь мое имя, - и толкнулся особенно сильно, будто и правда хотел проткнуть членом насквозь.
Эван и рад бы немедленно обеспечить ему и то, и другое, но мозг ненадолго отвлекся на ласковый голос и такое красивое сейчас лицо, а дыхание перехватило и от того, и от другого. А потом, когда он наконец сумел вдохнуть, тело скрутило первой судорогой, так что Эван только и смог, что прорычать первый слог.
Рик просунул ладони ему под спину, приподнимая над кроватью, прижал к себе, как огромный зверь тряпичную куклу. Поцеловал в уголок губ. Его движения потеряли ритм, стали рваными, почти отчаянными. Зажатый внутри член налился стальной твердостью, а потом Эван сквозь ломающий кости собственный оргазм почувствовал, как скрутило и Рика. Он правда не кричал, кончая. Только рычал - громко, грозно, и так крепко обнимал, что вот-вот должны были затрещать ребра.
- Гризли, - выдохнул Эван, когда смог говорить. - Пещерный доисторический медведь... - и уткнулся носом ему в шею, впитывая жаркий запах разгоряченной кожи и утоленного возбуждения.
- А ты - попавший в мои лапы барс, - довольно заключил Рик и перекатился на бок, утягивая за собой Эвана. - Боже, я ни в одной фантазии не предполагал, что такое бывает.
- Просто молчи, - невесело усмехнулся Эван. - Иначе мне придется признаться, что в свои сорок я, кажется, нихрена не знал про секс.
- Ну, я в тридцать семь тоже не особо-то и знаток, как выяснилось, - он сыто, но все еще жадно поцеловал Эвана в припухшие губы. Потом двинул бедрами, так что помягчевший член плавно выскользнул из расслабленного тела, и удобно устроил Эвана в своих объятиях.
Эван позволил ему и это - больше того, с радостью закутался в него как в одеяло. Сердце гулко стучало в груди, все еще не веря в происходящее. Не веря до такой степени, что Эван все же извернулся, чтобы видеть лицо Элихарда и снова, и снова убеждаться, что это действительно он.
А Элихард выглядел так, будто и впрямь выиграл самый главный приз в своей жизни: взмокшие волосы прилипли ко лбу, на губах блуждает мягкая улыбка, глаза прикрыты. Нет, он скорее напоминал медведя, залегшего в берлогу в обнимку с полюбившимся кустом малины, вырванным с корнем.
- Жутко хочу в туалет, - Рик вздохнул и нарушил тишину. - Но мне так не хочется вставать.
Намек был понятен: у случайного секса с незнакомцем есть свои законы, и согласно им, встав с постели нечаянного партнера, в нее уже не возвращаются. После посещения туалета можно напроситься на кофе или даже посмотреть телевизор, но потом следует попрощаться и уйти, дав оставшемуся возможность сменить простыни, смыть с себя чужой запах и лечь спать.
- Иди, - улыбнулся ему Эван. - А потом в душ. Я
