Розы и Револьверы - Юлия Валерьевна Щербинина

отшвырнули, как использованный пластиковый стаканчик, но руки вояк спасли от нового удара головой.

Наверное, я всё же потеряла сознание, а может, просто ненадолго забылась. Вояки упорно пытались привести меня в чувства. Не в силах открыть глаза, я услышала, как снова открываются двери, кто-то входит в темницу и требовательно спрашивает:

‒ А что здесь происходит? Лорд Морентон, это та самая девушка? Что с ней?

‒ Да, генерал Валлер. Девушка взбесилась, когда её привели в темницу, и оказала агрессивное сопротивление. В итоге упала и ударилась головой. Как видите, счёт идёт на минуты.

Послышался стук каблуков. Кто-то подошёл ко мне и, кажется, опустился на корточки, и я таки нашла в себе силы разлепить веки.

Генерал Валлер оказался, скорее, генеральшей Валей, тощей женщиной лет шестидесяти пяти с уложенными в пучок тёмными волосами и гипнотическим змеиным взглядом. Не вампир.

‒ Ты меня слышишь? Как тебя зовут? ‒ выразительно проговорила она.

Я мысленно послала по известному адресу эту неуместную попытку познакомиться, постаралась собрать себя в кучу и, превозмогая тошноту, жуткое головокружение и звон в ушах, выдохнула:

‒ С… с… сдохните… мра…зи!..

И всё перед глазами снова смазалось и поплыло.

‒ Понятно. Послушай меня, девочка! Ты истекаешь кровью и вот-вот можешь умереть, ‒ громко и отчётливо сообщила мне старуха. ‒ Но мы тебя спасём, не бойся. Всё будет хорошо. Ты меня слышишь?

Держащий меня за плечи старший вояка мягко похлопал меня по щеке.

‒ Не спи, не спи, девочка, ответь! ‒ приторно воззвал ко мне этот паскудный урод.

‒ Ты меня слышишь? ‒ требовательно возгласила генеральша.

‒ Слы…шу…

‒ Мы тебе поможем, поняла?

‒ Да…

Удовлетворённое хмыканье, новый стук каблуков, и меня осторожно положили на пол. Затылком я почувствовала внушительную тёплую лужу под головой. Сколько же из меня вытекло крови?

Найдя в себе силы, наверное, последние, на что способно моё почти высушенное тело, я открыла глаза и повернула голову к выходу. Весь пол, кажется, был залит моей кровью. Вампирша смотрела на неё так, словно изнывала от дичайшей сексуальной неудовлетворённости. Белобрысый лорд стоял рядом с ней и держал за плечо, видимо, боясь, что она сорвётся. Генеральша взирала на меня свысока, как на какую-то грязь под ногами, рядом с ней топтался капитан Аскар. Вояки куда-то снова расступились. А на меня неспешным шагом надвигался знакомый вурдалак с наполовину закрытым чёрными волосами лицом.

Присев передо мной, он приподнял меня за плечи, бережно придерживая голову. В который раз я разлепила веки и почти вплотную увидела бордовый глаз, глядящий на меня то ли с состраданием, то ли с упоением.

‒ Что ты… ‒ прошептала я.

‒ Мне жаль, ‒ очень тихо произнёс вампир и вонзил в мою шею клыки.

Всё взорвалось, разлетелось в мелкие осколки, растворилось в небытие. Сначала дикая боль, слепота и миг полного забвения. А потом невесомость и бешеное, просто невообразимое райское удовольствие, что неспособен подарить женщине ни один, ни все мужчины всех существующих миров. И мой мир заволокло тьмой.

Глава 3

Я совсем не помню, что со мной происходило последние часы, дни или даже недели. Только как во сне, обрывки смазанных картинок и сюрреалистичных ощущений. Кажется, я очень долго кричала и дёргалась, будто разгневанный медведь, которого травят потехи ради моральные уроды и больные живодёры. Причём очень сильный и во всех смыслах разгорячённый медведь. Моему бешенству не было предела, как и дикому жару, лихорадящему всё тело.

Перед глазами то кружились стены, то мельтешили люди, то застывали чьи-то лица. Одно въелось в память достаточно глубоко ‒ мужское фарфоровое лицо с бордовыми глазами, изучающими меня, как два рентгеновских луча. От этого взгляда неистово, до боли колотящее сердце чуть не вырвалось из груди.

Безразличные голоса, мои крики, боль во всём теле, невообразимая боль в животе, отдалённо напоминающая голод вперемешку с изжогой, коликами и спазмом. Всё урывками, всё будто бы не со мной. Просто какой-то дурной сон. А затем, когда все мои мучения вдруг закончились, я наконец проснулась.

Я сидела на полу, зажавшись в угол, в тёмной холодной темнице, озарённой лунным светом из маленького решётчатого окна под потолком и лампой на стене. Сердце больше не пыталось убить меня тахикардией, а кислород втягивался в лёгкие медленно и плавно, я уже в нём не захлёбывалась. Нет ни боли, ни удушья. Всё как-то само вдруг прекратилось. И с чего бы…

Взгляд медленно скользнул вниз, и я увидела много крови. Засохшей был залит пол темницы, похоже, это моя собственная. Та, что не успела высосать из меня жадная вампирша. А вот на руках и груди была довольно свежая и ещё тёплая. Что бы это значило? Откуда?

Посмотрела вниз и надолго оцепенела. Рядом лежал труп собаки, мелкая дворняга с окровавленной шерстью на разорванной шее. Рука сама потянулась к лицу и нащупала тёплые разводы на губах, щеках и подбородке. А ведь во рту стоит солоноватый металлический вкус. А мои клыки… Нет… Этого не может быть. Так не бывает!

‒ Очнулась, девочка? Наконец-то.

Только сейчас я заметила, что не одна. У тяжёлой металлической двери стояла высокая сухощавая женщина в строгом чёрном костюме, с уложенными на затылке тёмными волосами и прикованным ко мне цепким взглядом.

‒ Что вы со мной сделали? ‒ просипела я.

‒ Думаю, ты и сама уже догадалась. Поступи мы иначе, ты бы уже давно была мертва.

Генеральша приблизилась ко мне, ногой откинула в сторону мёртвого пса и потянулась к моей шее. Только теперь я поняла, что была посажена на цепь, как собака. Под ухом звякнул замок, и Валлер сняла с меня металлический ошейник. Однако я продолжала сидеть, зажавшись в угол, и просто наблюдала за женщиной.

‒ Чем вы меня накачали? ‒ произнесла я через силу.

‒ О чём ты? ‒ равнодушно отозвалась генеральша, села за стол, за которым недавно восседал белобрысый вампир, и воззрилась на меня, высоко вздёрнув бровь.

‒ Не прикидывайтесь невинной овечкой… Я попала в другой мир, угодила в плен военных… Меня чуть не изнасиловали, высосали мою кровь, едва не убили, обратили в монстра… Я проснулась с собачьей кровью на губах… А теперь сижу в уголочке и преспокойно говорю об этом, как о походе по магазинам за новыми туфельками. Вот я и спрашиваю ‒ чем-вы-меня-накачали?.. Мля…

За время моей вялой речи с невнятными словами и проглоченными окончаниями генеральша поставила на стол локти,