Джазовые портреты - Харуки Мураками

Несмотря на это, я все же рискну и дам личную оценку его творчеству.

1. Если брать в общем, то мне нравится Эллингтон конца 1939-го и начала 40-х. Не слишком сложный, не слишком шумный, в чем-то даже изысканный. Особенно хорош период, когда в его оркестре играл Джимми Блэнтон.

2. Из записей, сделанных в то время, я бы отметил винил «In a Mellotone», вышедший под лейблом «Ар-си-эй».

3. На нем я предпочитаю сторону Б. Поразительно: сколько эту вещь ни слушай, она ничуть не надоедает. Разумеется, состав исполнителей на высоте: Ходжес, Уэбстер, Кути, Бигард, Карни… Несомненно, то был «золотой период» в творчестве Эллингтона. Так что же вам еще нужно?

На пластинке «In a Mellotone» кроме хорошо известной заглавной композиции мне нравятся «All Too Soon» и «Rocks in My Bed». Хороши и написанные самим Эллингтоном хиты: «Solitude» и «Satin Doll». Впрочем, среди менее известных вещей есть тоже немало шедевров, способных тронуть душу слушателя. Открывая для себя не похожие друг на друга задушевные мелодии, переживаешь радость от погружения в необъятный музыкальный мир Эллингтона.

Каждый раз слушая «Rocks in My Bed» в исполнении Айви Андерсон, чувствуешь, как ее слова проникают в самую душу. В тот самый момент, когда этот удивительно ясный, сильный блюзовый голос сливается с неповторимым по красоте соло кларнетиста Барни Бигарда, кажется, все чудеса мироздания достигают своего апогея. В голосе певицы нет ни одной фальшиво-сентиментальной ноты. Глубочайшая симпатия и любовь — вот что ощущаешь, отдаваясь во власть поистине прекрасной музыке.

Дюк Эллингтон (1899–1974)

Родился в Вашингтоне, округ Колумбия. С 1927-го по 1931-й играл в составе собственной группы в Гарлеме (в «Коттон-Клабе»). В 40-е окружил себя талантливыми музыкантами, открыв золотую эпоху в истории джаза. С тех пор и до самой смерти продолжал играть. Будучи пианистом, руководил собственным оркестром. Выдающийся бэндлидер, он как-то сказал: «Оркестр — вот мой главный инструмент». Его творчество не ограничивалось только джазом. Один из талантливейших композиторов нашего времени.

Элла Фицджералд

Лично у меня вокал Эллы Фицджералд ассоциируется с композицией «These Foolish Things» с альбома «Ella and Louis Again» («Вёрв»). Как следует из названия, эта пластинка представляет собой очередной убойный свинг-сейшн в череде совместных студийных проектов Эллы Фицджералд и Луи Армстронга. «These Foolish Things» — единственная композиция на альбоме, которую певица исполняет сама. Только представьте: Армстронг, окончив петь, под аплодисменты удаляется за кулисы. И тут на середину сцены выходит Элла. В зале плавно гаснет свет. Здесь нужно отдать должное продюсеру Норману Грэнцу — эффект получился бесподобный.

Общий фон задает квартет Оскара Питерсона: стандартное джазовое трио плюс Луи Белсон на ударных. Очень достойный состав. Игра музыкантов подобна первоклассному шелку, мягко окутывающему мелодию. Красота мелодии и вокала. Замечательный аккомпанемент. Когда я в студенческие годы впервые услышал эту пластинку, то с удивлением подумал: «Неужели джаз способен так поднять настроение?» Да что там говорить, я и теперь считаю так же. Точно не помню, сколько раз я уже слышал этот винил. В его звучании есть что-то натуральное и убедительное. Удивительно — он нисколько не надоедает.

Элла и Питерсон — музыканты экстра-класса. Быть может, поэтому их исполнение зачастую напоминает произведение искусства. Все настолько правильно и совершенно, что придраться не к чему. Возможно, кому-то мои оценки покажутся поверхностными, но тут действительно больше нечего добавить. Замечу лишь, что «These Foolish Things» оба музыканта исполнили на совесть и от души.

Квартет Питерсона еще в 1952 году аккомпанировал Билли Холидей при исполнении все той же «These Foolish Things». Вокал Билли — это, бесспорно, шедевр. Певица ничем не уступает Элле Фицджералд. От голоса Билли сжимается сердце, настолько он трогателен и волнующ, а вот игра Питерсона немного портит картину. Избыточное, что называется — не по делу, — пианино молодого музыканта сводит на нет замысел Билли создать нечто необычное.

Сравнив лишенную душевной гармонии «These Foolish Things» в исполнении Билли Холидей с исполнением Эллы Фицджералд, вновь и вновь убеждаешься, насколько большое значение имеет совместимость человеческих характеров. Насколько мне известно, с тех пор Билли ни разу не выступала вместе с Питерсоном, очевидно, поняв, что они друг другу не подходят. Спустя несколько лет квартет Питерсона аккомпанировал Элле Фицджералд. Судя по всему, к тому времени Питерсон уже сформировался как музыкант.

Слушая внимательно «These Foolish Things» в исполнении Эллы и Питерсона, замечаешь великие места в этой композиции. Например, идущие фоном аккорды пианино после слов: «A tinkling piano in the next apartment…» Слушаешь и не перестаешь удивляться, как красиво это сыграно. Просто шедевр! Если бы это был роман, я не задумываясь присудил бы ему премию Наоки[7].

Элла Фицджералд (1918–1996)

Родилась в штате Вирджиния. В 1934-м успешно прошла конкурс вокала в гарлемском театре «Apollo». Стала выступать в оркестре Чика Уэбба. Стояла у истоков женского «боп-вокала» (техника пения скэтом). После ухода «первой леди джаза» Билли Холидей была признана величайшей джазовой певицей за красивые чувственные композиции. Оставила после себя большое количество записей, выходивших под такими известными лейблами, как «Decca», «Verve» и др.

Майлз Дэйвис

У каждого в жизни бывает хотя бы один потерянный день. В такой день, как правило, думаешь: «Что-то со мной не так. С этого момента я уже никогда не буду прежним».

Как раз в такой вот день я долго бродил по улицам. Квартал за кварталом. Час за часом. Несмотря на то что я хорошо знал этот район, улицы казались чужими и незнакомыми.

Только когда стемнело, я вдруг подумал, что неплохо бы где-нибудь выпить. Почему-то захотелось виски со льдом. Пройдя немного вперед, я увидел заведение, по виду напоминавшее джаз-бар. Я открыл дверь и вошел. Взору открылось небольшое прямоугольное помещение с барной стойкой и парой столов. Посетителей видно не было. Играл джаз.

Сев за стойку, я заказал двойной бурбон. «Что-то со мной не так. С этого момента я уже никогда не буду прежним», — думал я, попивая виски.

— Поставить что-нибудь? — некоторое время спустя спросил молодой бармен.

Взглянув на него, я задумался. Поставить что-нибудь? Мне вдруг ужасно захотелось что-нибудь послушать. Только что? Я был в растерянности. «Поставьте „'Four'&More“», — решился я наконец. Сразу почему-то вспомнилась мрачноватая черная обложка винила.

Выбрав пластинку Майлза Дэйвиса, бармен запустил проигрыватель. Глядя на стакан со льдом, я прослушал сторону А. Это было то что нужно. Я и сейчас так думаю. В тот момент я просто был обязан послушать «'Four'&More».

На «'Four'&More» Майлз играет с чувством, что называется, на все сто. Темп игры бешеный, можно сказать, вызывающий. Майлз, как волшебник, мгновенно заполняет малейшие пробелы, образующиеся в четких, правильных ритмах Тони Уильямса. Он ничего не просит и не получает взамен. В его игре нет ни симпатии, ни жалости. Игра Майлса — это «действие», в прямом смысле слова.

Слушая «Walkin'» (самый жесткий и агрессивный «Walkin'» из всех когда-либо сыгранных Майлзом), я понял, что мое тело не ощущает боли. По крайней мере, какое-то время, пока Майлз дует в свою трубу, я могу себе позволить ничего не чувствовать… Я заказал еще виски. Давно это было.

Майлз Дэйвис (1926–1991)

Родился в штате Иллинойс. С 1945-го играл на трубе вместе с Чарли Паркером. В 1948-м при содействии Гила Эванса организовал знаменитый нонет, занимавшийся преимущественно аранжировками. Изначально играл хард-боп. В 1959-м вышел альбом «Kind of Blue» — классический образец современного джаза. Позднее смело экспериментировал с электронным звуком, привнося тем самым в джазовую музыку новые тенденции. Записал огромное количество альбомов. В 1975-м отошел от музыки, но в 1981-м вновь вернулся на сцену.

Чарли Кристиан

«Пионер бибопа» Чарли Кристиан хорошо известен своими джем-сейшнами в «Минтонз Плэйхаус». Впрочем, в плане содержания записанный вместе с Бенни Гудменом «Charlie Christian Memorial Album» (японское издание — на трех пластинках) ничуть не хуже.

Заметно выделяясь на фоне одноголосых соло прочих участников установившейся «системы» Бенни Гудмена, уверенная, естественно звучащая гитара Кристиана ласкает слух, взывая к душе. Удивительно: несмотря на то что этой записи уже больше полувека, большинство гитарных соло Кристиана не кажутся устаревшими, они словно бы существуют вне модерн-джаза, бибопа, свинга и прочих стилей. В них несомненно чувствуются интеллект, свинг и драйв.