Ты постучишься в дверь мою (СИ) - Акулова Мария

Она навстречу пальцам подавалась, в какой-то момент в волосы его вцепилась руками, губами губы поймала, начала покусывать, оттягивать, тем самым объясняя, что ей мало уже… Нужно быстрее, глубже, яростей…

— Терпи, Принцесса… Будь умницей…

Ксюша застонала снова, выгибаясь… Ему нравилось ее мучить, доводя до бессознательного состояния. Она давно это поняла… Он от таких моментов вероятно даже больше кайфовал, чем от секса…

Ведь он-то все контролировал, он-то еще предвкушал только, а она уже на все готова была… Лишь бы что? Сама не знала… Хотелось вечно так «страдать»… И получить повод вскрикнуть в голос, задрожать, тоже хотелось…

Ксюша снова к ремню потянулась, он пытался ее руки сбросить, но жена оказалась настойчивой…

— Совсем терпения нет… — Ваня то ли пошутить попытался, то ли пожурить… Но и у самого зубы сцеплены были… Вероятно поэтому не больно-то сопротивлялся, а потом и не жадничал, теперь уже ее вздохи губами собирая…

— У беременных с этим проблема… С терпением, — Ксюша же ответила позже, когда уже блузку застегивала и юбку обратно скатывала…

Улыбнулась мужу, подошла, к подбородку губами прижалась… Парадокс… Ее обычно раздражало, что он колючий постоянно… А в последнее время еще и с щетиной играться стал — решил опробовать… Но сейчас эта самая колючесть казалась самым родным, что только есть в мире…

— Действительно рано еще, Ксень… Давай не форсировать…

Ваня улыбнулся, обнял, к себе прижал, по спине поглаживая…

Она вовремя пришла… Еще немного, и Кир был бы послан к х*рам, а сейчас… На душе спокойно было, все проблемы в размерах уменьшились, на передний план Ксюша вышла… Вокруг ее запах, на губах вкус, пальцы до сих пор ее тепло кожи будто ощущают…

Ваня даже боялся немного, если честно, что когда дети пойдут — это все изменится. Не будет больше спонтанного секса на его рабочем столе. Это будет уже новый уровень, на котором кроме них в мире вдруг начнет существовать кто-то не менее важный…

Но страх не заглушал желания… Она так хотела этого ребенка… И он вместе с ней тоже.

Даже на ЭКО согласился, хотя поначалу был очень скептически настроен. Начитался страшилок, наслушался от любимой тещи, что «из-за него их бесценная дочь всю жизнь должна то по съёмным квартирам таскаться, то по врачам бегать, рисковать»… А они ведь не знали, из-за чего не получается…

Оба здоровы были. Оба способны… Но не получалось, и все тут. Поэтому решились в «Путь аиста» обратиться… Анализы сдать, курс подготовки пройти, вот теперь эмбрион пересадить и ждать…

— Как думаешь, мальчик или девочка будет?

Ксюша же будто его не слышала… Тихомиров застыл на мгновение, осознавая это, думая, что сделать, что сказать, потом же… еще сильней к себе прижал, поцеловал в висок…

— Девочка…

Но «девочка» не случилась. Первое ЭКО оказалось безрезультатным.

Как сказал Антон Владимирович, все в пределах статистической нормы. Эмбрионы есть, заморожены, пройдет немного времени и снова можно будет попробовать…

Можно… Да только не успели…



* * *

Настоящее…

— У нас уже есть несостоявшийся опыт, верно?

— Первая попытка… Вы сами говорили…

— Да, конечно, говорил… Ничего критичного, с первого раза получается не у всех, но у нас имеется еще одна сложность…

Ксюша хмыкнула, глядя на обложку повернутой к ней медицинской карты…

Стало любопытно, а хоть что-то в ее жизни возможно «без еще одной сложности»?

— Мой муж умер, если вы об этом…

— Об этом… И у нас есть согласие на использование генетического материала в случае кончины, но… Это ведь стандартная форма, я прекрасно знаю, как люди ее подписывают — не задумываясь особо. Редкий посетитель репродуктивного центра думает одновременно и о детях, и о смерти…

Все же Антон Владимирович не зря ел свой хлеб. Действительно хорошо знал, как они с Бродягой документы подписывали — все разом, не глядя. Они не проводили отдельный вечер за рассуждениями о том, станут ли использовать генетический материал друг друга, если кто-то из них раньше срока покинет этот мир. Они не планировали покидать его раньше срока… Вот и все…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я все обдумала и взвесила…

— Вероятно не совсем в моей компетенции говорить с вами об этом, но… Вы молоды, Ксения, сейчас вам тяжело, это естественно, но вы уверены, что хотите именно ребенка, а не заткнуть дыру в сердце после утраты мужа?

Тихомирова глянула на врача пристально, ей было одновременно больно и стыдно потому, что… Хотелось заткнуть. Она полюбит этого ребенка, тут без сомнений, но… Получается, сама же своими руками лишает свое дитя возможности заиметь полноценную семью, насладиться отцовской заботой. Эгоистично…

— Я плачу деньги. Я хочу результат.

Почему-то в последнее время все чаще Ксюше приходилось вспоминать, как просто ей жилось за плечом Бродяги, и как многое теперь нужно нести уже на своих плечах. Например, пресекать попытки людей влезть туда, куда лезть не нужно.

Тихомировы не любят, когда их решения пытаются оспорить…

Врач хмыкнул, кивнул… Нельзя сказать, что ответ его обидел, просто… Он ведь как лучше хотел. Помнил, когда они еще парой приходили… С сожалением языком цокал, когда узнал о гибели ее мужа. Теперь же… Поможет, конечно, чем может, но…

— Тогда нужно будет повторно анализы сдать и запускаем новый курс, — он улыбнулся, Ксения кивнула серьезно.

— Спасибо вам. За все…

Из кабинета вышла, снова до машины…

Максим рядом стоял, курил, улыбнулся, когда Тихомирову увидел…

— Ты бы бросал, Макс, раз о ребенке думаете, — она поморщилась, поблагодарила, когда парень дверь перед ней открыл. Она не любила запах сигарет. С детства была к нему непривыкшей — отец не курил, мать тем более… Уже потом, когда начала с Бродягой встречать, долго воевала с ним, курцом с двенадцати лет… Как Ваня сам объяснял — это он еще поздно за дело взялся. У них в детском доме свои правила существовали… Правда, битву с сигаретами Ксюша выиграла. Ваня последние три года не курил почти. Только если совсем туго приходилось. Теперь же…

Пусть бы курил. Черт возьми. Пусть бы день и ночь курил, пусть бы в квартире дым коромыслом стоял, пусть бы они ругались без остановки, как случалось иногда — громко, с битой посудой и рваной одеждой… Но только бы открыть как-то глаза… А он жив.

Или дверь… Дверь открыть, а за ней — он…

— Так точно, Ксения Игоревна, бросаю… Вместо пачки теперь три в день курю… Прогресс, — Максим из грустных мыслей снова вытащил, забрался на водительское, с территории клиники выехал…

— Когда совсем бросишь — поедем снова в то место, обедом отпразднуем… Вкусно там все же…

Макс кивнул… Дополнительный стимул ему нравился. А еще вернувшийся вдруг к Ксении аппетит. Клиника эта настораживала, конечно, но… Вдруг не успеет опрометчивый поступок совершить? Вдруг Бродяга раньше вернется?

— В офис?

— В него…

Обратно они ехали молча. Макс продумывал, что вечером шефу скажет во время дежурного «созвона», Ксюша же разбирала почтовые завалы на телефоне, время от времени сбиваясь мыслями на то, что со второго раза должно получиться. Просто обязано… Потому что третьего уже скорей всего не будет…

Глава 5

Настоящее…

— Ксюша… Зайдешь? — Игорь Станиславович выглянул из своего домашнего кабинета…

Приглашение настигло Ксюшу, когда она уже почти успела повернуть к своей спальне… Тихомирова вздохнула… Тихо… Незаметно… Потом кивнула…

— Конечно, — развернулась, улыбнулась, подошла к отцу… — Привет, — в щеку поцеловала, заставила себя отбросить вдруг возникшее раздражение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В конце концов, он не виноват, что у нее ближе к вечеру произошла очередная катастрофа с настроением. Не виноват, что она злилась всю дорогу, возвращаясь из офиса домой. Не виноват, что по состоянию на сейчас желание было одно — в спальне закрыться, ну и грохнуть чем-то увесистым о стену. Такое случалось… Ее накрывало…