Обманутый муж (СИ) - Светла Литвин

возвращает малыша маме и помогает мне подняться.

— У меня квартира в районе набережной, почти на финале ремонта. Завтра хочу вещи перевозить и у тебя есть последний шанс посмотреть на мою комнату, — лукаво прищурившись говорит Игорь, подталкивая меня к выходу с кухни, где мы сталкиваемся Игорем Ярославовичем.

— Долго там не смотрите, я уже вот и чайник ставлю, — предупреждает он.

— Хорошо, дед, — соглашается Игорь и уводит меня в дальнюю комнату.

Мы проходим за дверь его комнаты и он даже свет не включает, в поцелуе Игорь валит меня на кровать, прижимая к себе. Мы целуемся в кромешной темноте, и я таю от каждого его прикосновения, таю и возбуждаюсь не меньше, чем сам Игорь, но держусь. Мы оба держимся.

— Кхм, вынуждена предупредить, — выдаю я, посчитав этот момент самым подходящим.

Не вижу лица Игоря, лишь чувствую на разгорячённой коже лица его дыхание.

— О чём? Мы ничего такого, не волнуйся, — мурлычет он мне в ушко, тут же прикусывая за мочку.

— Мне нужна от тебя справка, — говорю я, а сама так и млею.

— От психиатра? — смеётся Игорь.

— Нет. От другого врача, но ты не волнуйся, я тебе такую же предоставлю, — обещаю я.

— Ди, хорошо, — без смеха соглашается Игорь, целуя меня в губы как-то по-особенному.

Из-за двери слышатся шаги, затем раздаётся щелчок, и комната Игоря наполняется светом. Мы оба щуримся с непривычки, хотя провели без света не так уж много времени.

— Эй, молодёжь! Друзья темноты, чай пить идите! — зовёт нас папа Игоря и посмеиваясь уходит.

— Идём? А тот дед нам плюшек не оставит, — говорит взъерошенный Игорь и помогает мне встать с кровати.

Мы выходим из его комнаты, я лишь едва успеваю взглянуть на её аскетичную обстановку. Кровать, шкаф и пустой стол без стула.

— И какие вещи ты завтра собрался вывозить? — интересуюсь я, понимая, что меня только что развели.

— Кровать? Стол тоже хорош, — со всей серьёзностью отвечает Игорь, но его глаза смеются.

— Хитрый какой, — замечаю я вслух.

— Хитрость не порок, жить помогает.

Он пропускает меня вперёд и держит за бока, буксует так в сторону кухни, а сам, понятно чем, занимается позади меня. Прелести мои разглядывает своими голубыми глазищами.

— А это что? — Игорь касается пальцами кожи в районе пояса джинсов и оттягивает их.

— Ей! — взвизгиваю я и перехватываю его руки, он обнимает, прижимая к себе.

— Татушка? Реальная? — изумлённо шепчет мне на ухо Игорь, и от шеи мурашки по всему телу.

— Ошибка молодости, — смеюсь я.

— Настоящая? Покажи, — Игорь снова порывается посмотреть, но я разворачиваюсь к нему.

— Справками обменяемся, вот тогда и посмотришь, — ставлю я условие.

— Удивила, — качает он головой и закатывает глаза с улыбкой на губах.

— Скажи ещё что ты никогда не делал глупостей?

— Я? Никогда! — очень «честно» отвечает Игорь, на что я слышу хохот, доносящийся с кухни.

— Дианочка, ты там поаккуратней, а то этот Пиноккио носом тебя своим заколет, — просит папа Игоря.

— Ой, а это интересно, — смеюсь я и спешу на кухню в ожидании пикантных подробностей о будущем супруге.

Игорь Ярославович не томит и начинает сдавать внука сразу же, едва я сажусь за стол.

— Когда ему было семь, он залез в холодильник, думал заболеет и в школу не пойдёт, — посмеивается дедушка Игоря.

— Заболел? — уточняю я с тревогой.

— Конечно. Две недели его лечили. Он ведь в холодильник полез, а перед этим оделся по полной. Пихора, шапка шарф, перегрелся, вспотел и продуло его с форточки открытой.

— Нда, пневмония, — подытожил Евгений Игоревич.

— Ну вы сейчас навспоминаете, она замуж за меня выходить не захочет, — бурчит Игорь и наливает мне чай.

— Такого не будет. Рассказывайте! — прошу я и потираю ладони.

— Это Игорь и сам похвастает. Лучше ты нам о себе расскажи. Чем занимаешься? Работаешь или учишься? — спрашивает папа Игоря и пододвигает ко мне миску с пышными плюшками.

— Я учусь на третьем курсе. Экономика предприятия и предпринимательская деятельность. Потом у папы буду работать.

— Мёд, варенье клубничное или сметана? — спрашивает Игорь, как бы перебивая меня.

— Варенье, — улыбаюсь я и получаю блюдце с допингом.

— Так, а папа чем занимается? — спрашивает дедушка Игоря.

— У него фирма своя, рекламные конструкции и всё такое… — отвечаю я уклончиво, а сама поглядываю на Игоря.

Не может же он не знать, чья я дочь. Хотя… У меня в инсте не так уж много папиных фотографий, да и в домашней обстановке попробуй его распознай не в костюме.

— А какая у тебя фамилия? — спрашивает Игорь и хмурится.

Вся эта ситуация напрягает, я даже забываю о плюшке в руке и с неё прямо в кружку с чаем капает варенье.

— Мешкова, — отвечаю я и смеюсь, видя, как у присаживающегося рядом со мной Игоря округляются глаза.

— Это он уже жениться собрался, а имя полное не знает, — тяжко вздыхает Евгений Игоревич, обращаясь к своему отцу.

— Так весь в тебя, у тебя будто с Машей по-другому было, — посмеивается дед Игоря.

— Тогда нравы были другие, — усмехается папа Игоря.

— Так, твой папа получается, Роман Вячеславович? — спрашивает Игорь с лёгкой, как мне кажется, виноватой улыбкой.

— Совпадение, — пожимаю я плечами.

— А кто такой Роман Вячеславович? — интересуется Игорь Ярославович у внука.

— Со вчерашнего дня мой самый ценный клиент, — отвечает Игорь деду, но смотрит на меня.

— Судьба, — выдыхаю я и напряжение уходит, я кусаю наконец-то плюшку.

— Да. На совпадение не тянет, точно судьба, — соглашается со мной Игорь.

— А плюшки вкусные, у кого рецепт просить? — боюсь спрашивать про маму Игоря, но женской половины в доме вовсе не наблюдается.

— Это папа у нас, от нечего делать плюшками балуется, — смеётся Евгений Игоревич.

— Ты ещё и готовить умеешь? — спрашивает Игорь с лёгкой улыбкой.

— Да. Не на звезду Мишлен, но борщ могу!

— Когда угостишь?

— Завтра? Приезжайте к нам на обед, — приглашаю я сразу всех.

— Отлично. Сто лет не ел борща! — радуется Игорь Ярославович.

— А чего бы и не да? Конечно, приедем, — соглашается папа Игоря и тут же заглядывает под стол. — Чего ты на моей ноге чечётку пляшешь? — спрашивает сына.

Я от неожиданности нервно смеюсь и одномоментно давлюсь так не вовремя надкусанной плюшкой.

— Пап, ну ты, — вздыхает Игорь и с тревогой смотрит на откашлявшуюся меня. Я подбадриваю его похлопав по ноге под столом.

— Чего такое, я не понял. Борщ отменяется? — интересуется дедушка Игоря.

— Внук твой нас стесняется. Видно, рожами не вышли, — усмехается он, и я смеюсь, ведь все они похожи очень, буквально на одно лицо, только возраста разного.

— Пап, не в этом дело.