Хозяйка магической лавки – 3 - Черчень Александра

Вежливо попрощавшись, я поднялась, поправила шляпку и решительно вышла из кабинета, а после и из приемной нотариуса. По широкой лестнице я сбегала даже в некоторой спешке, как чуяла. Но уйти окончательно не успела.

– Адель, подожди! Адель. Ну Адель же! – За спиной раздался торопливый перестук каблуков и голос тети.

– Деточка, действительно, подожди стариков, – подключился и бас дяди.

Я остановилась на лестничном пролете и на секунду прикрыла глаза, собираясь с силами перед, очевидно, сложным и неприятным разговором. В горле словно колючий шар застыл и медленно опускался вниз, царапая грудную клетку.

Почему-то я была уверена, что все сказанное родней меня расстроит.

– Да?

Я все же повернулась к ним с максимально нейтральным выражением лица.

В беспощадно ярком солнечном свете, льющемся из огромного стрельчатого окна, видно, что в густых волосах тети появились новые нити седины, окрашивая ей виски серебром практически полностью. А вокруг глаз дяди морщины, и возле рта образовались горестные складки.

Кто-то бы сказал, что мне надо их пожалеть. Но как же я? Меня никто не собирался жалеть, когда подсунули убитую лавку. И у Лилит я жалости как-то не обнаружила, наоборот, она вполне воодушевленно работала ножом.

– Поздравляем, Адель, – сказал дядя. – Независимость – важный шаг в жизни любого человека.

– Да-да, поздравляем, – вторила ему тетя.

Прекрасно-то как, а? Важный шаг! Что же вы все силы приложили, чтобы я его не сделала?

– У меня к тебе просьба, – нервно комкая ридикюль, проговорила Ханна Моллс. – Она несложная, пойди нам навстречу, пожалуйста.

– Да? – Даже это короткое слово царапнуло связки.

Говорить какими-то более распространенными предложениями мне мешал все тот же ком в горле, который словно застрял на полпути к грудине и сейчас колол с каждым вдохом.

– Помоги увидеться с дочкой! – торопливо заговорила тетя. – Мы не знаем, где она, Адель! Не знаем, что с ней! Это изматывает и убивает!

– Я тоже не в курсе, где ее держат, тетя, – попыталась максимально мягко ответить я, понимая, что сейчас в женщине говорит паникующая мать, а не здравый смысл.

Но Ханна Моллс словно не слышала меня. Она шагнула вперед, вцепилась в мою руку холодными пальцами и лихорадочно зашептала:

– А лучше повлияй на магистра и поговори о заключении Лилит. Можно же сменить это все на домашний арест?

– Повлиять?!

– Да-да, мы знаем, что он за тобой ухаживает, и, поверь, совсем не осуждаем. – В разговор наконец-то вступил дядя и даже помахал руками, видимо, чтобы продемонстрировать, насколько они легко к этому относятся.

– И потому вы сделали вывод, что я стану просить у него за Лилит?

– У тебя есть что ему предложить, а нам совершенно нечего, – развел руками дядя.

После острого разочарования во мне начала подниматься злость.

Я вырвала запястье из хватки тети и отчеканила:

– Лишь то, что вами движет горе, хоть немного вас оправдывает сейчас. Но в остальном ваша идея не просто бредова, она оскорбительна.

Как ни странно, меня словно не слышали. Тетя твердила как заведенная:

– Все будет в порядке. Мы проконтролируем ее, она никуда не сможет выйти. Адель, это же нечестно, это жестоко по отношению к столь юной девушке! Ведь она просто ошиблась! Фатально ошиблась!

– Да?..

– Да, конечно, – горячо подхватила тетя. – Это все книга ее попутала! Сама Лилит очень хорошая девочка! Ты же ее знаешь!

– Вот именно. Я знаю. А вот вы – нет. Она никогда не была хорошей девочкой.

– Нет, ты что, такая малышка… помнишь, как она играла на пианино в своем розовеньком платьице? Такая милая, такая добрая.

Угу, а потом на этом пианино играла я. И «милая и добрая» якобы случайно опрокинула крышку и едва не прищемила мне пальцы.

– Помоги, племянница! – еще раз взмолился дядя.

– Как у вас вообще поворачивается язык о таком просить? – Я развернулась к лестнице и остановившись на первой ступени, горько усмехнулась и добавила: – Хотя да, это же не вы лежали, истекая кровью, на алтаре.

– Но…

– Ханна, хватит. Видишь же, что она не хочет ничего делать для нас.

Я остановилась и, покачав головой, заметила:

– Вас я могу понять хоть как-то. Вы, в меру своего понимания о хорошем, желали мне этого. Но вот Лилит… я действительно НИЧЕГО не хочу делать для человека, который практически меня убил. И вы не знаете, что она творила еще, не так ли? Слепо ее оправдываете.

– Лучше быть слепыми, чем жестокими! Ты ведь не поинтересовалась своим братом, не так ли?

– Натан?..

– Иди, иди, – с некоторым злорадством ответил дядя.

Ага, понятно. Мелкая месть и ничего не скажут.

Решив не допытываться, я максимально быстро покинула здание нотариальной конторы. Поймала первый попавшийся экипаж и, назвав адрес, задумалась о том, что сказали родственнички.

Я действительно не наводила справок о брате, потому что несмотря на то, что он оказался под чарами… у меня не получилось простить и отпустить то, что случилось за последнее время. Я искренне считала, что он должен прийти сам. Потому что это не я бросила его на произвол судьбы. И не я помогала поехавшей крышей кузине в трепетном вопросе моего убийства.

Так что ему и приходить мириться, не так ли?

Всю дорогу до дома меня терзали эти мысли.

В конце концов я и вовсе начала сожалеть, что не продолжила полемику. Хотелось развернуться, дойди до двухэтажного заведения и сказать, что состояние Натана также полностью дело рук их дочери. И они последние, кто может меня в чем-либо попрекать. Однако, конечно, не сделала этого. Тетя с дядей наверняка уже уехали. Из нас троих эта тема волновала больше всех меня, и они просто целенаправленно надавили на болевую точку.

От меня разве что не сыпались искры злости, и весь вечер я была на взводе. Даже нечисть, поняв, что у хозяйки плохое настроение, решила оставить на потом итоги голосования по выбору жениха. Я ходила из угла в угол и даже в один момент захотела написать Рею. От него можно было бы получить информацию быстро и… и не обращаясь к родственникам.

Но я осадила себя, решив, что глупо делать поспешные выводы. А завтра после академии своими усилиями узнаю, без привлечения других, о местонахождении брата.

С такими невеселыми мыслями я и заснула. И всю ночь мне снились странные сны, которые я бы назвала скорее кошмаром. В них Натан смотрел на меня печальным взглядом и спрашивал, почему я о нем не забочусь, где-то раздавался торжествующий хохот Эвы, а Лилит занимала мое место в лавке и держала в руках Сарочку.

Неудивительно, что проснулась я невыспавшаяся и еще более беспокойная, чем вчера.

– Как ты себя чувствуешь, Адель? – встревоженно спросил у меня Кот, магией пододвигая ко мне чашку с теплым отваром. Судя по запаху и цвету – с успокаивающим эффектом.

Сделав первый глоток, удостоверилась в своих мыслях: отчетливо ощущался вкус мелиссы, мяты и ягод карилы.

– Уже лучше, спасибо, Котик. – Я одним махом допила содержимое чашки. – Потом поговорим, мне надо в академию.

Я в целом не соврала: после травяного сбора мне и вправду стало легче. Но это не отменяло того факта, что надо было убегать на учебу, хотя я бы предпочла отдохнуть. Или плотно поработать – чтобы не осталось ни сил, ни времени для раздумий.

На улице догорала осень.

Деревья уже практически потеряли свое яркое оперение, и сейчас оно прелым, бурым покровом лежало под ними. Лишь могучие дубы еще цеплялись за остатки листвы.

Совсем скоро зима. Совсем скоро закончится моя учеба.

Поплотнее закутавшись в теплый шарф, я двинулась в сторону академии. Около ворот было многолюдно, и мне вскоре пришлось замедлить шаг. Студенты в форменных мантиях толпились у ворот, шутили, громко переговаривались. Я даже несколько позавидовала их беспечности, потому что несмотря на возраст уже успела вырасти морально, и назад пути не было.