Черная роза - Томас Костейн

Студенты все прибывали к Квадривиуму. Уолтер был уверен, что им удастся спасти товарищей просто потому, что студентов было больше, чем караульных. Он крикнул Хэмфу:

— Я считаю, что мы не можем спокойно позволить им повесить наших товарищей. Клянусь святым Эйданом, нам следует объединиться! Мы можем прорвать их оборону.

— И ты отправишься впереди всех?

— Да, но нам нельзя зря терять время. Хэмф нахмурился и начал оправдываться:

— Ублюдок, ты знаешь, что я никогда не уклоняюсь от сражения. Но Рику и Джеку не поможет, если нам распорют животы алебардами.

К ним подошел Ниниан. Он глядел совсем «кисло» и спросил недовольным тоном:

— Почему они не отправились в церковь Святого Джайл-са и не попросили убежища?

— У них не было такой возможности, — сказал Уолтер. — Поэтому мы должны попытаться им помочь, Хэмф. Тебе вскоре предстоит сражаться за право называться рыцарем. Сейчас тебе представляется удобный шанс проверить свою храбрость.

— Это означает смерть, — вздрогнул Ниниан. Хэмф с ним мрачно согласился.

— Это не станет благородным поступком. Что тебе известно о рыцарстве, Ублюдок?

— Трусы! — заорал на них Уолтер.

Начали прибывать подкрепления горожан, и стало ясно, что они настроены так же решительно, как дозор.

Началось обычное сражение между горожанами и студенчеством с применением дубинок и тяжелых палок. Уолтер понимал: пока идет сражение, караульные уведут отсюда Рика и Джека. Они уже двинулись по боковой улочке и успели отойти довольно далеко, так что слова капитана были еле слышны:

— Дорогу королевской справедливости!

Уолтер последовал за ними и через мгновение услышал, что кто-то идет за ним. Он был уверен, что это студент. Парень был таким высоким, что Уолтер едва доставал ему головой до плеча. Он начал злиться, потому что гордился собственным ростом.

— Ты — Уолтер из Герни, так? — спросил его студент.

— Да, а тебя как зовут?

— Тристрам Гриффен. Я из тех же краев, что и ты. Ты обо мне никогда не слыхал, но мой отец — мастер по изготовлению луков из Сенкастера.

Было слишком темно, чтобы рассмотреть незнакомца, но Уолтеру понравился его голос. Он был достаточно уважительным, как положено сыну мастера по изготовлению луков, но в нем также были слышны решительные нотки. Если парень и был студентом, то учился вольнослушателем. Настоящие студенты презирали вольнослушателей, потому что у них не было денег, чтобы жить в университетских общежитиях, и им приходилось искать себе жилье в мансардах и чердаках города.

— Я видел Нэта Гриффена во время соревнований. В Англии нет лучшего лучника, — сказал Уолтер.

— Ну, он никогда себя лучшим не считал. Но… мне кажется, было время, когда он мог стрелять из лука лучше многих в Англии. Сейчас он постарел и руки у него стали слабыми.

Уолтер посмотрел на своего спутника:

— Тристрам Гриффен, могу поклясться, что ты и сам хорошо стреляешь из лука.

— Ты прав, я действительно неплохо стреляю, но не надеюсь, что когда-либо смогу стать равным своему отцу.

— Ты рассуждаешь весьма скромно, — решил Уолтер и добавил: — Почему я никогда тебя прежде не видел?

— Я — вольнослушатель и живу в мансарде переплетчика на Шейдьярд-стрит. Ты меня видел, но, наверное, не можешь этого помнить.

Юноша сказал это без оттенка уничижительности или горечи. Он просто констатировал факт.

Они проходили мимо дома, хозяин которого вышел с фонарем, чтобы посмотреть, что же происходит на улице. При свете фонаря можно было различить великолепную широкоплечую фигуру Тристрама Гриффина. У него были жесткие светлые волосы и приятные серые глаза. Тристрам застенчиво улыбнулся, как будто не был уверен, что Уолтеру понравилась его фамильярность.

Уолтер тоже ему улыбнулся. Он с трудом заводил друзей, но сейчас, как только с ним заговорил, он был уверен, что станет дружить с сыном лучника, несмотря на разницу в их социальном положении. В нем чувствовалась прямота, доброта и истинная крепость духа.

Уолтер понял, что вольнослушатель очень беден. Его потертый плащ сшит из грубой ткани. Короткие панталоны доходили до колен, а ниже виднелись голые посиневшие ноги. Тяжелые башмаки были черного цвета, что означало его низкий социальный статус.

«Ну и что? — решил Уолтер. — Он мне нравится больше остальных студентов из общежития в Холле».

— Если мы рискнем, то можем их спасти, — заметил Тристрам, кивком головы показав на идущих впереди охранников. — Я бы предпочел, чтобы в ребрах у меня свистел ветер, чем видеть, как бедняги студенты станут болтаться на дереве, как спелые груши!

— Я с тобой полностью согласен, — сказал Уолтер. — Но поможет ли нам кто-нибудь? Мне кажется, что остальные предпочитают поднимать шум, но не действовать.

— Если мы начнем, к нам может присоединиться много народу.

Тристрам остановился и стал снимать плохонький плащ. Он его аккуратно свернул, отошел в сторону и положил сверху на столб коновязи перед домом с темными окнами. Потом нагнулся, нашел булыжник и придавил им сверху плащ.

— У меня он единственный, — объяснил он со смущенной улыбкой. — Я предпочту, чтобы мне сломали пару костей, но не переживу зиму без теплой одежды.

Народу на улице становилось все больше, и караульным пришлось замедлить движение. Капитан размахивал коротким мечом и продолжал громко возмущаться:

— Дорогу правосудию, болваны! Вольнослушатель засучил рукава и спросил:

— Ты готов, Уолтер из Герни?

— Готов!

Уолтеру казалось, что сердце у него сейчас выскочит из груди. Им предстояло опасное приключение, и он понимал, что может не выйти из него живым.

— Обмотай плащ вокруг руки, — посоветовал ему сын лучника. — Это может тебе послужить вместо щита. Не стоит рисковать, чтобы твое брюхо пронзили пикой.

— Но у тебя же нет плаща! — закричал Уолтер. Тристрам уже начал действовать. Он быстро и энергично ринулся вперед и так ударил капитана, что у того резко откинулась назад голова в железном шлеме. Громадная лапа схватила осевшего капитана за горло, другая обхватила его под коленками. Тристрам с усилием поднял тело капитана над головой, а затем швырнул его на остальных дозорных. Двое из них свалились на землю, образовалась брешь, Тристрам быстро ринулся туда и вскоре нарушил ряды караульных.

Уолтер пытался следовать за ним. Он даже не понял, что выкрикивает боевой клич крестоносцев: «Божья воля!» Он позабыл обмотать плащ вокруг руки, но противники сражались, стоя так тесно друг к другу, что теперь это не имело значения. Уолтер не знал, присоединились к ним остальные студенты или нет, потому что продолжал биться с одним из караульных. Это был сильный парень и дрался, как дикая кошка.