Письмо - Хьюз Кэтрин

– Садись, солнышко, – сказал он, пододвигая стул. – Скоро будет готово. Я открыл банку персиков на десерт. Можем съесть со сгущенкой.

– Чудесно, спасибо.

– Как прошел день в магазине? Тебе удалось посмотреть скачки?

– Ну-у… Я видела кусочек краем глаза.

– Охренеть можно, а? Я уж думал, продул, а он взял и всех сделал в конце. Спорю, Грэм был не в восторге. Мне прямо в кайф, когда удается облапошить букмекера.

– Ну, благодаря тебе он за годы скопил целое состояние.

– Тина, не начинай…

– Я и не начинала.

– Мы сегодня сорвали джек-пот. Я на автобусах-то зарабатывал только три штуки в год. Нам надо отпраздновать. Ты тут подежурь у плиты, а я сгоняю к Мэнни за шампанским.

– Шампанским? Рик, ты забыл, где ты живешь? Сомневаюсь, чтобы Мэнни вообще его закупала – спрос тут невелик.

Рик помялся и провел рукой по волосам.

– Ну, тогда, сидра – «Помань» или «Бэбичем», как он там называется…

– Рик, не нужно. Я не большой любитель алкоголя, а ты завязал, помнишь?

Он секунду помедлил.

– Когда я говорил, что бросил, я не имел в виду совсем. Я все-таки могу пропустить рюмочку в честь особого случая. А уж куда особенней, чем сегодня.

– Ты алкоголик, Рик. Ты не можешь пропустить рюмочку.

– Да ты у нас знаток!

– Вообще-то, да. Жизнь с тобой сделала меня экспертом по алкоголизму.

– Хватит повторять это слово. Кто ты такая, чтобы объявлять меня алко… В общем, одним из них, – возмутился он, натягивая куртку. – Я вернусь через пять минут.

Тина покачала головой. Он никогда не изменится. Он даже был не способен произнести это слово вслух, не то что обратиться за профессиональной помощью. И если она ничего не сделает, он утащит ее на дно за собой.

Первые шаги Тины в жизни были гораздо более многообещающими, и от этого ситуация, в которой она оказалась сейчас, угнетала еще сильней. Тина была единственным ребенком, прекрасно училась в школе, затем перешла в гимназию. Результаты ее выпускных экзаменов были одними из лучших за всю историю школы, поэтому и она, и директриса считали, что следующим шагом будет университетское образование. Тина хотела изучать английскую литературу и стать журналистом. Судьба, однако, распорядилась иначе. Ее отец, Джек Мэйнард, внезапно умер в возрасте сорока пяти лет, и, несмотря на протесты школьных учителей и матери, Тина без колебаний оставила школу и нашла работу в небольшой страховой конторе, чтобы поддерживать семью. Ее обязанности не требовали никаких особых навыков, и зарплата была соответствующей, но Тина пошла на вечерние курсы машинописи и стенографии. Ее трудолюбие и упорство принесли свои плоды: Тина быстро поднималась по карьерной лестнице и вскоре стала лучшей стенографисткой в компании. Но работа была монотонной и к вечеру успевала страшно наскучить Тине. Лучшим моментом за день была поездка домой. Водитель автобуса № 192 был ужасно симпатичным и всегда ей весело подмигивал. Однажды он набрался смелости и пригласил ее в кафе, с тех пор они стали неразлучны. Тине пришлось распрощаться со своими мечтами о карьере журналистки, но Ричард Крейг был более чем достойной компенсацией.

Они перебрались в гостиную, где Рик заблаговременно включил электрический камин – без центрального отопления в доме всегда было холодно. Рик допивал третий бокал дешевого шампанского, и его речь становилась все менее связной. Беда была в том, что он никогда не успевал полностью протрезветь, и ему хватало одного стакана, чтобы захмелеть снова. Тина все еще потягивала первый бокал. Вкус шампанского ей не нравился, к тому же от него болела голова.

Рик развалился на диване перед телевизором и смотрел «Игру поколений».

– Тоже мне призы! Ты вообще видела такое? Набор для фондю – что это за хрень вообще?

– Это небольшая кастрюлька, в которой подогревают сырный соус, а в него макают кусочки хлеба.

– Гадость какая.

– Ну, это блюдо для гурманов.

Рик похлопал по дивану:

– Выключай-ка этот бред и садись ко мне.

Тина поставила стакан и подошла к дивану.

– Там шампусика больше не осталось? – спросил он.

– Чуть-чуть, но тебе не кажется, что…

– Мне уже хватит? Нет, не кажется. Я в норме, Тина, не нуди, пожалуйста, все испортишь. Иди сюда.

Он притянул ее к себе и попытался поцеловать. Тина машинально сжала губы и напряглась всем телом.

– Что теперь не так? – спросил Рик.

– Ничего, – легонько оттолкнула она его. – Давай я налью тебе еще.

Он крепко схватил ее за запястье.

– Это подождет.

Рик резко толкнул Тину на диван и, навалившись сверху, засунул ей в рот язык, отчего Тину чуть не стошнило. Она просила перестать, но Рик был сильней, и, несмотря на сопротивление, он без труда сорвал с нее штаны и раздвинул ноги.

– Рик, погоди, – просила она, пытаясь выиграть время. – Давай пойдем наверх, там удобней.

Он с силой ударил ее по лицу.

– За дурака меня держишь? Заткнись и получай удовольствие, корова фригидная.

Тина повернула голову вбок и закрыла глаза. Он не в первый раз насиловал ее, но она поклялась, что этот раз станет последним. Она терпела слишком долго. Она уйдет – на кону была ее жизнь.

Больше всего Тина ненавидела воскресенья и всегда искала повод улизнуть из дома. Рик всю ночь проспал на диване, потому что был слишком пьян, чтобы преодолеть лестницу, чему Тина была рада. Она сидела на кухне и грела руки о чашку с чаем, обводя взором царивший вокруг беспорядок. Вся кухня пропахла горелым жиром, в тазу с ледяной водой со вчерашнего вечера мокла сковородка. В дверном проеме показался Рик с заспанной припухшей физиономией и взъерошенными волосами. Он по-прежнему был во вчерашней одежде.

– Где сигареты? – прохрипел он сиплым голосом и откашлялся, постучав себя по груди.

Тина с отвращением поморщилась:

– И тебе доброе утро. Спасибо, я в порядке. Как сам?

– Чего? – отупело просипел он. – А, это ты из-за вчерашнего, что ли?

Тина швырнула ему пачку сигарет.

– Держи.

Он придвинул стул и сел за стол.

– Чай мне полагается?

Тина кивнула:

– Чайник вон там.

Рик глубоко затянулся и выдохнул дым.

– Ты права. Я полная свинья, и ты заслуживаешь лучшего. А теперь, пожалуйста, сделай мне чаю.

– Наконец-то дошло.

– Знаешь, нечего винить меня одного, – защищался Рик, – ты тут тоже виновата.

Тина поставила чашку и покачала головой.

– И в чем же здесь моя вина? Я говорила тебе вчера не покупать шампанского – ты же обещал больше не пить, но разве ты станешь меня слушать. Пара бокалов никому не навредит, особый случай, бла-бла-бла…

Рик выпустил клубы серого дыма ей в лицо.

– А я помню, как ты меня вчера уговаривала не ставить – ну, и кто оказался прав?

– Это были мои деньги, – спокойно ответила Тина.

– Что твое – то мое, мы с тобой партнеры.

– Прекрасно, тогда отдай мне половину выигрыша.

Рик усмехнулся.

– Нет уж, это мои деньги. Ты же не одобряешь азартные игры, забыла?

Спорить с ним было невозможно, у Тины просто не осталось на это сил. Следующие слова прозвучали смелее, чем она сама ожидала.

– Я ухожу от тебя.

Рик поперхнулся, словно его ударили в грудь. Он схватил ее за руку.

– Черт, Тина. Да, я вчера немного увлекся, знаю. Но зачем так горячиться! Я люблю тебя, ты же знаешь.

В его голосе звучали знакомые нотки отчаяния. Тина знала: сейчас он скажет и сделает все, что угодно, лишь бы задобрить ее. Все это она проходила не раз.

– Ты так и не понял – я боюсь тебя, Рик. Боюсь, что ты сделаешь со мной в следующую секунду. Мне надоело появляться на работе в синяках и врать, надоело наступать на яичную скорлупу по всему дому, надоело жить в этом ледяном свинарнике и работать за двоих, чтобы платить за квартиру.

– Но…

Тина подняла руку.

– Я не закончила. Ты представляешь, что значит жить в страхе каждый день? Зато я прекрасно знаю! Я одна тащу на себе семью – ты не вкладываешь ни цента. Транжиришь деньги и высасываешь из меня все силы – вот и все.