Кот-енот. Битва за человечество! - Александра Николаевна Калинина

огромным, но даже Комар Львович надо мной посмеялся. Вот тут в мою гениальную шерстяную голову и пришла мурровая идея!

Муррровая идея – это как мировая? Или коровья?

Мировая! Из коровьего в меня только молоко приходит. Не перебивай! Я решил, раз лопухи соскальзывают, то уж репейник-то не подведёт! Нырнул в его заросли и давай на себя колючки цеплять.

И вот у речки учительница Полосочка радостно так объявила:

– А сейчас все, кроме учеников по обмену, будут плавать. Лаки, ты где? Ой, что это с тобой? Дети, кто закидал неправильного енота колючками?

Я так расстроился, что меня почти разоблачили.

Почему почти?

Потому что маленькая девочка-енот засомневалась. Она сказала, что чудо-куст с чудо-хвостом не может быть мной!

– Ты точно не… Как его, кот? – Вредина щёлкнул меня по колючке.

– Точно. Я мудрый куст. Мудрый говорящий куст.

– Ты знаешь обо всём на свете?

– Конечно!

– Тогда расскажи, как нам завести себе человеков. Лаки куда-то делся, наверное, мне придётся найти его профессора и поселиться в доме Лаки.

– Это возмуртительно! Не трогай профессора! Он только Лаки любит! Понятно? Поэтому даже в ванну его никогда не засовывал. Знает, что тот воды боится. Однажды он чай пролил рядом с хвостом Лаки, так кот так испугался! Ему чуть кошачью скорую помощь не вызвали!

Маленькая девочка-енотик дёрнула учительницу Полосочку за лапу:

– А почему кусту вызывают это, ну как его… В общем, что-то кошачье и скорое?

Она так смотрела на меня, что я понял – кот ребёнка не обидит, а уж тем более – не обманет. Надо было спасать детскую психику и свою шкуру.

– Я это, я. – Мне было стыдно и страшно. – Почему зайцу можно не плавать, а мне нельзя? Потому что вы за него отвечаете перед заячьей школой, а за меня – нет. Утону я, никто Лакушку и не вспомнит.

Ай обнял меня поверх колючек и серьёзно произнёс:

– Ты – часть нашей семьи. Мы хотим научить тебя всему, что умеем. Вдруг никто из нас никогда не увидит человеков. А если увидит – нам придётся за них сражаться, ты сам говорил про каких-то хомяков и Мурку. Вдруг они огромные и плавают.

– Они не плав… – крикнул я.

Остальное прозвучало как «буль». Я взял себя в лапы. А это очень сложно делать одновременно: брать себя в лапы и барахтаться с их же помощью.

Когда я понял, что могу держаться на воде, я крикнул:

– Вот какой Лакушка молоде… – и снова начал тонуть, но медленно и рассудительно.

Я подумал, что если смог держаться на воде однажды, то повторю свой подвиг. Я всплыл и возвестил:

– Ребята, я научился! Я могу плавать, глядите!

И давай лапами над головой размахивать.

А нижними лапами шевелить перестал.

Ты что, подсматривал? Да, перестал. Ещё разок немного воды носом всосал. И обиделся, что никто вокруг не восхищается моим мурстерством.

Мастерством? Кажется, мне пора устроиться твоим переводчиком.

В общем, никто мной не восхищался. Я обиделся и поплыл к берегу – возмущаться. Выбираюсь, бурчу про себя, какие все злые. Тут меня енотики – хвать за все конечности сразу, подбрасывают вверх и ловят, как какую-нибудь рок-звезду или героя. Мне бы радоваться, а я думаю, лишь бы не уронили. А они кричат: «Это Спарта!», «Лаки – великий воин». Я тогда ещё не знал, что про Спарту и великих воинов им тоже ворона рассказала. Она вообще любую чепуху передаёт, что услышала, о том и каркает. Но вернёмся к главному – ко мне. Встал я, голова – кругом. Смотрю, репейник весь куда-то с меня делся. Зато колючки появились на енотиках. Все стали меня хвалить, какой я могучий и плавучий, что теперь никакие Мурки и их ластики мне нипочём. Ничего, мол, великий Лаки не боится! А мне страшно!

Я же говорю, трусишка!

Ничего подобного, просто потом мы знаешь что делать стали? Полоскать.

Плавки?

Где ты видел котов, стирающих плавки? Нам сказали, что урок полоскания нужен, чтобы получить кусок пищи.

Я говорю:

– Спасибо, что-то мне на диету захотелось. Можно мне куда-нибудь подальше от речки?

Мне разрешили:

– Можно. Но после урока полоскания.

Добрые какие!.. Ладно. Я предложил прополоскать жилетку Ая. Вредина отлепил от себя колючку, ойкнул и засмеялся:

– Ай только что плавал. Зачем ему снова жилетку мочить?

– А что мы будем бултыхать в воде?

Я подозревал, что меня.

– Тебя. – Учительница Полосочка посмотрела на меня так серьёзно… А потом достала из-за спины рыбину: – Да рыбу! Рыбу бултыхать надо!

Котики-животики! Такого праздника я не ожидал. Рыба! Это даже лучше ягод.

– А зачем её полоскать?

Моё голодное существо хотело съесть всю рыбу мира, даже если её испортили лимонным соком. Вы же знаете, что коты благоразумно не едят то, от чего у них нос в трубочку сворачивается.

Прям-таки сворачивается?

Нет, но резкие запахи – это не для нас.

– Потому что она живая. – Кю окунул в воду свою рыбу.

– Вы её что, выгуливаете?

Учительница Полосочка что-то рассказывала о том, что с добычей делают, но я уже не слушал, схватил рыбёху из ведёрка и побежал её «выгуливать».

– А когда её можно будет вытаскивать из воды? – спрашиваю у Ая.

– Да когда плавниками перестанет шевелить.

– Так это ж она должна умереть… От моих лап? Я гуманист. Эй, нет, я не убиваю рыбу! Только ем!

Рыба, как это услышала, спокойно вырвалась из моих лап и уплыла.

– Лаки, ты что? – Ай цокал языком. – Добычу надо крепко держать пальцами!

– Какими ещё пальцами? Где ты видел у меня пальцы?

Я поднял лапы вверх и приготовился заплакать, как человеческая женщина. Но учительница Полосочка похвалила меня за старательность.

А уж похвалу ты любишь.

Все любят! Я уже говорил, что всегда тобой восхищался, как только может кот восхищаться автором?

Спасибо, Лаки, мне очень приятно…

Вот, все любят похвалу. А я свою всегда получаю заслуженно. Между прочим, водоросли я в тот день очень хорошо прополоскал, нашёл в них много вкусного. Если верить енотам. Сам я ни за какую заводную мышку рачков всяких есть не стану! Омаров мне! Омаров!

После урока мы должны были разводить костёр, но пошёл дождь.

Куда?

Шутишь так? Ну-ну. В нас пошёл. Прямо по шерсти. Так неприятно. Мы