Споткнуться, упасть, подняться - Джон Макгрегор

— …Док. На Пристли-Хед. Сохраняй спокойствие, дружище. Оставайся, где…

— Люк! Док с тобой? Какой план?

— …в пути. Повторяю: помощь в пути. Держись. Конец связи.

Ветер безжалостно буйствовал, но плеск воды о растрескавшиеся края льдины внезапно стал очень громким. Томас вспомнил, как во время инструктажа им рассказывали что-то о поисках по квадратам. Двигаться по ветру, поперек ветра и назад. Если найти соседнюю льдину и перебраться туда, можно продолжить по ней путь к материку. Он снова прополз вперед, потом свернул вправо. За раз несколько шагов на коленях. Низко пригибая голову, пряча лицо от ветра. Мороз скреб когтями по телу. Томас добрался до трещины. Нет, это не трещина. Края терлись друг о друга. Это другая льдина. Он может перебраться. И он подполз ближе к щели, которая начала расширяться.

Паниковать не надо. При нынешнем направлении дрейфа его отнесет к земле прямо за Пристли-Хед. Оттуда его смогут забрать. Самолет «Твин Оттер» прилетит с главной базы на Блафф-Пойнт в считаные часы. Привезет необходимое снаряжение. Док Райт передаст информацию, после чего составят план спасения. Сейчас не прежние времена, когда каждому приходилось надеяться только на себя.

В воде что-то шевельнулось. То ли промелькнула тень, то ли поднялась волна.

Холод пробирал до костей. Томас подался назад от воды и стал шаркать туда-сюда на одном месте. Трудно было расслышать собственные мысли. Важно было поддерживать циркуляцию крови, но не менее важно — беречь энергию. Это одна из нестыковок в инструкции. Он обшарил карманы и нашел еще один питательный батончик, который припас несколько дней назад. Чтобы надорвать зубами упаковку, понадобилась концентрация всех сил.

Когда позже он расскажет об этом Софи, она удивится, как много они ели. Она пришла бы в ужас, узнав, сколько сахара и шоколада Томас добавляет здесь во все блюда. И вообще в каких количествах поглощает пищу. Сама она не клала в чай сахара и не наливала молока. А чайный пакетик выдергивала из чашки почти сразу же, как только опускала его в воду. Получался совсем слабый напиток. Дело не в том, что Софи следила за своим весом, просто предпочитала все чистое и простое. Иногда он даже замечал, что она пьет обычную кипяченую воду. Когда он впервые привел Софи в дом, мать ему потом все уши об этом прожужжала. «Мне просто горячей воды, спасибо». Ну и выражение было на мамином лице! Надо же, вот так гостья. «Она балерина, что ли? — интересовалась мама позже. — Как можно пить пустой кипяток?»

— Док, прием, Док! Где ты, черт бы тебя побрал? Док!

— …

— Томас, мне кажется… Док уехал. Снегоход. Его нет. Шлем здесь, но… Мне надо… станцию. Сохраняй спокойствие, не поддавайся панике. Конец связи.

— Люк? Прием, прием! Люк! Где ты теперь? Ты связался с главной базой? Прием.

Томас прижимал динамик к уху, но там был только белый шум. Замигала лампочка аккумулятора. Он переключил рацию на режим экономии заряда. Нужно просто набраться терпения. Нельзя терять самообладание.

Несмотря на причуды с горячей водой, Софи родителям понравилась. «Они сказали, что ты милая девушка», — сообщил он ей в постели. Она ущипнула его за плечо, сомневаясь, что они отделались такой банальщиной. «Поверь мне, — постарался он убедить ее. — Мама с папой редко имеют мнение о чем бы то ни было. Так что считай, ты их покорила». Томаса отвлекало плотно прижатое к нему женское тело. Его упругость. То, как тугие мышцы играют под кожей, когда Софи меняет позицию. Он видел, как она висит на скалодроме, держась одной рукой за зацеп. Видел сосредоточенность у нее во взгляде. Она думала не об этом движении, а о следующем и о том, которое будет потом. Лопатки шевелились под футболкой, когда она медленно перемещала свой вес. Это было похоже на некий танец. Ему нравилось наблюдать за ней, но он нечасто навещал скалодром. Тамошние мужчины вызывали у него сомнения. Они жали руку с такой силой, которая могла бы раздавить жестяную банку. Все они знали Софи по имени. Скалолазание его не привлекало. Лежа рядом с ней в кровати, Томас чувствовал себя слабым и расхлябанным.

Следовало подумать о следующем шаге, а потом о следующем. Что делать, если он доберется до земли позади Пристли-Хед, а его там никто не ждет. Если ветер отнесет его в другом направлении. Если рация откажет.

Он сильно мерз и не мог вспомнить, хорошо это или плохо. Ветер по-прежнему трепал его, но видимость начала проясняться. Здесь, над водой, снегопад был реже. Он различал другие льдины. Все находилось в движении. Он видел бурлящую темную воду. Поблизости что-то высунулось из воды. Темная голова и длинное гладкое тело. Оно мелькнуло над поверхностью и исчезло.

Док наверняка уже связался с главной базой. Даже без спутниковых телефонов. Он вернулся на станцию и вышел в эфир с помощью коротковолновой радиостанции. У него явно было какое-то предубеждение против спутниковых телефонов. Словно они его когда-то подвели. Но против рации он ничего не имел.

Вода пришла в движение, и ветер обрушился на Томаса с новой силой. Он съежился еще больше, подставляя шквалу спину и натягивая капюшон еще ниже. В каком-то смысле так даже лучше. Такой ветер принесет его к земле быстрее. Если не расколется льдина. Если ветер не изменит направление.

Он сильно мерз и не мог вспомнить свой план действий.

Ему требовался план. Нужно было знать, что делать дальше.

Отличить морского леопарда легко, говорил инструктор. Длинное узкое тело. Массивная голова. Этот вынырнул всего дважды, но Томас был уверен, что он кружит тут поблизости. Кружит — слишком громко сказано. Скорее неотлучно присутствует.

Он вспомнил, как перед самой бурей небо изменило цвет. Только что ярко светило солнце. Как быстро может все измениться. Чистейшее голубое небо за вершиной ледника мгновенно превратилось в пасмурное, оранжево-коричневое. Темное. Чернеющее. Беспросветное. За хребтом собралась непогода.

Морской леопард был все еще здесь. Выскальзывал на поверхность; пропадал.

Томас сжался в плотный тюк и перестал ощущать холод.

Интересно, сколько он продержится в воде, если придется плыть.

Можно добраться до берега и самому радировать на главную базу. Но как ему попасть на станцию, и где снегоход, и что, если рация промокнет? Какая разница? Все равно в таких обстоятельствах все это невозможно.

В ледяной воде плыть нельзя. Надо сохранять спокойствие. Надо запастись терпением.

Рация затрещала, и раздался голос Дока Райта.

— Оставайся на связи для отчетливой краткости. Ситуация подвержена.