А. З. - Такаббир Эль Кебади

обувь с высоким голенищем сучок не проткнёт и змея не прокусит.

Спрятав в карман складной ножик, Максим зашнуровал ботинки, надел кепку и подошёл к окну. Двор тонул в предрассветных сумерках. На небе тускло поблёскивали звёзды-монетки, в мутной поволоке растекалась луна. Издалека доносилось уханье совы.

Едва посерел воздух и в полумраке стали различимы очертания домов, как послышалось урчание двигателя. Немного погодя из-за угла котельной выехал УАЗ «Патриот» — полноприводный автомобиль повышенной проходимости. Свет фар скользнул по кособоким скамейкам и упёрся в горку на детской площадке.

Олег ждал Максима возле подъезда.

— Тут такое дело… — начал он, нервно щёлкая пальцами.

— Это ещё кто? — перебил Максим, заметив в салоне тёмный силуэт.

— Тесть дал в довесок к машине. У него друзья гостят. Это их сын. У них сабантуй намечается: шашлыки, баня. Приедут важные люди. Вот и сплавили мальца, чтобы не мешался под ногами. — Олег скривил страдальческую гримасу. — Ты же знаешь моего тестя: откажешь — он сразу заподозрит неладное, допрос устроит.

Максим нахмурился:

— Ты всё ему выболтал?

— Тестю? Нет конечно! Сказал, что надо смотаться в центр, на областной авторынок, запчасти купить.

Максим кивком указал на силуэт в машине:

— А «довеску»?

— В двух словах. Не хочу при нём шептаться, и всё равно ведь поймёт. Да ты не переживай, малец смышлёный, обещал молчать. — Открыв багажник, Олег отодвинул чехол с охотничьим ружьём и прошептал: — Взял на всякий случай. Не на курорт же едем.

Максим примостил рюкзак на освободившееся место рядом с корзинкой с откидной крышкой. Захлопнув багажник, расположился на переднем сиденье и посмотрел через плечо. Мальцом оказался щуплый вихрастый паренёк. Старшеклассник или студент. Дисплей телефона освещал худощавое лицо в конопушках.

— Максим.

Вскинув голову, «довесок» вытащил наушник из уха:

— Чего?

— Меня зовут Максим.

— Андрей.

— Познакомились? — спросил Олег, усаживаясь за руль.

— Познакомились, — хмыкнул Максим, краем глаза поглядывая на Андрея.

Тот затолкал наушник в ухо и снова уткнулся в телефон.

«Патриот» не славился шумоизоляцией. К гудению мотора и скрипу креплений кресел примешивался стрекот «сверчков», издаваемый обивкой салона. Чтобы хоть немного заглушить раздражающие звуки, Олег включил радио. Стало только хуже: в голове стучало, тарахтело и завывало. Но Максим молчал. Главное, чтобы попутчиков всё устраивало.

Автомобиль пару часов трясся по дороге местного значения, которую ремонтировали в прошлом веке. Выехал на трассу, соединяющую областные центры. И покатил по гладкому, как атласная лента, асфальту, обгоняя грузовики и пропуская вперёд более шустрые легковушки. За окнами проплывали привычные глазу картины: лес и раскиданные тут и там деревни.

Олег убавил громкость радио:

— Странно. Навстречу почти никто не едет.

— Воскресенье, — отозвался Максим, потягиваясь; от вынужденной неподвижности затекло тело.

— А что, по воскресеньям все едут в одну сторону? — усмехнулся Олег. — Никогда такого не замечал.

— Далеко ещё? — прозвучало сзади.

Максим оглянулся:

— Куда-то торопишься?

— Вечером «Динамо» с «Зенитом» играют, — ответил Андрей, пряча наушники в карман спортивной кофты. — Ты за кого болеешь?

— Я не смотрю футбол.

— А я смотрю.

— И я смотрю, — поддакнул Олег. — Болею за «Зенит».

Андрей расплылся в улыбке:

— Наш человек! Матч начнётся в восемь. Успеем вернуться?

Максим неопределённо пожал плечами:

— Должны.

Андрей развалился на сиденье, затолкал ладони под мышки:

— Можно радио вырубить?

— Мешает? — спросил Олег.

— Слушаете всякое старьё. Надоело.

— Хиты девяностых. Классика!

— Я и говорю: старьё.

— Ты уши заткни, — посоветовал Максим. — Зачем наушники снял?

— Да ладно, — миролюбиво вымолвил Олег. — Может, мальчонку в сон клонит. — И выключил радио.

Издалека донёсся звенящий шум лопастей.

Андрей покрутился-повертелся:

— Уснёшь тут. Что так тарабанит?

— Вертушка, — сказал Максим, глядя в окно.

Над лесом летел красно-белый вертолёт. Винты взрезали и лохматили воздух, создавая завихрения.

Андрей подхватился, прильнул к стеклу носом:

— Военный?

— Спасательный.

— На таком ты летал?

— Нет. Такие только в региональном поисково-спасательном отряде. У нас вертушки попроще.

Андрей выгнул шею, чтобы не выпустить вертолёт из вида:

— Наверное, случилось что-то.

— Или начальство нагрянуло с проверкой, — предположил Максим.

— Не по твою ли душу? — прошептал Олег.

— Да прямо. Из-за таких, как я, не прилетают.

Послышался вой сирены. По встречной полосе мчались машины скорой помощи с включёнными мигалками. Пронеслись мимо на большой скорости. От столкновения потоков воздуха «Патриот» качнуло, как лодку на волне. Пролетел второй вертолёт, оглушив рокотом винтов.

— А я что говорил? — произнёс Андрей довольным тоном. — Видать, что-то серьёзное.

— Глупый ты, Андрюха, — проворчал Олег. — У людей горе, а ты от радости из штанов готов выпрыгнуть.

— Я не радуюсь. Просто моя догадка оказалась верной.

Повинуясь крутому изгибу дороги, Олег повернул руль и нажал на тормоз:

— Ну вот и здрасте.

Впереди тянулась вереница автомобилей. Голова колонны скрывалась за очередным поворотом. Водители фур курили возле кабин. Пассажиры легковушек выглядывали из открытых дверных проёмов. Кто-то прохаживался среди росших на обочине деревьев.

Максим вышел из УАЗа. Пообщался с одним водителем, с другим. Двинулся вдоль тянучки из легкового и грузового транспорта.

— Ещё один убитый день, — вздохнул Андрей, наблюдая за Максимом.

— Я тебя звал? Нет. Вот и сиди молча, — рассердился Олег.

— Ничего у него не получится.

— Ты слышал, что я сказал?

— Воспоминания о последних событиях, которые предшествовали избирательной амнезии, почти никогда не возвращаются.

— Ты врач?

— Так в интернете написано. Вот вы, дядя Олег, знаете, что такое избирательная амнезия? Не знаете. А я, пока вы слушали «классику», шарился на медицинских сайтах.

Молчание затянулось. Не сумев побороть любопытство, Олег спросил:

— И что ты вычитал?

— Вы же велели мне сидеть молча.

— Говори уже! — прикрикнул Олег.

Андрей расплылся в улыбке. Втиснулся между спинками передних кресел и заговорил, обдавая ухо Олега тёплым дыханием:

— Человек живёт обычной жизнью, а потом вдруг происходит нечто такое, что вызывает у человека сильнейшее потрясение. Мгновенно срабатывает защитный механизм: мозг ставит блок, стену, которая запирает воспоминания об этом происшествии. Вдобавок к этому человек забывает, что он делал до и после шока. Из памяти пропадают от нескольких минут до нескольких часов.

— Это я знаю. Максим забыл пять минут.

— А знаете, почему так ведёт себя наш мозг? Чтобы мы не сошли с ума от переживаний или страха. Эту стену не разрушить, потому что мозг стоит на защите человека. Иначе человек вспомнит, заново переживёт потрясение и свихнётся. Вот такая штука наш организм.

— Так написано в интернете? — засомневался Олег.

— Там много чего написано. Амнезии бывают разные. И причины разные. Чаще всего амнезия — это следствие тяжёлой болезни, алкоголизма, наркомании, отравления снотворными или физической травмы. Много причин. Избирательная амнезия всегда связана с шоком, потрясением, психической травмой.

— А нервный срыв?

— Это типа психанул? Нет, про